class="p1">– Держи, – он протянул упаковку. – Твое любимое.
Вовремя появлялся Никита или нет, но он точно знал, перед чем Рамуте не сможет устоять. Необъятная горка сладкого крема – одна из таких вещей, которые всегда поднимали ей настроение.
– Заводи!
Рамуте плюхнулась на пассажирское сиденье, открыла коробку и, не доставая пирожное из упаковки, откусила. Никита, счастливый, сел за руль. В таком настроении Рами напоминала ему маленькую девочку, которая раздобыла где-то целый пакет любимой фруктовой жвачки, склонилась над ним, хлопает в ладоши, разворачивает фантик за фантиком и ни разу не вытягивает вкладыш-повторку.
– Что за спешка? Куда поедем?
– Не знаю. – Рамуте засмеялась и вытерла кончик носа от крема. – Это ты подскажи.
Никита поднял брови.
– Ладно, сейчас. – Он задумался. Было бы чудесно угадать желание Рамуте, это добавило бы ему баллов в их отношениях, но Никита терялся в догадках. – Хотя бы намекни… Из какой области?
Он очень надеялся, что это не новый зоомагазин или приют для бездомных собак.
– Попробуй угадать.
– Открылось новое заведение в городе, ресторан, и мы торопимся туда на ужин?
– Нет.
– А, понял. Опять какой-то фестиваль, и если не поторопимся – опоздаем на открытие?
– Нет.
– Распродажа платьев?
– Ха-ха, очень смешно.
– Рами, сдаюсь.
– Короче… – Она чуть не выронила пирожное. – Мы с тобой начинаем журналистское расследование.
– Чего?
Никита нахмурился. Обычно он был не против поддержать любую фантазию Рами, но идея с расследованием, пусть даже всего лишь журналистским, ему сразу не понравилась.
– Того. Теперь я главная, а ты мой непутевый помощник. Как у всех сыщиков.
Никита поднял брови еще выше. Новая игра Рамуте ему нравилась все меньше и меньше.
– Сыщиков?
– Да.
Она в двух словах пересказала ему свои мысли и планы по поводу проблемы граффити в городе. Рассказала о встрече с полицией. Показала снимки разрисованной стены магазина. Несколько раз подчеркнула, что дело необычайной важности и что только он сможет ей помочь.
– Но зачем?
– Издеваешься? Что неясно? Добудем материал для передачи. Сам слышал мои последние выпуски. Выбора нет. Хочешь сделать хорошо, сделай сама.
– А что твой Артур?
– Молчит.
– Так, давай заедем к нему. – Никита всеми силами пытался увильнуть от роли непутевого помощника детектива. – Может, человек заболел.
– Я бы с радостью. Адрес не знаю. Только телефон, но там – абонент не абонент.
– А узнать у кого-нибудь?
– Слушай, генератор идей, ты со мной или как? – Рамуте начинала злиться. – Самый умный? Думаешь, если бы у меня был адрес Арта, я бы до сих пор ждала и не съездила к нему? Такая тупая, не догадалась бы?
– Ну мало ли.
– Короче, Никита, не хочешь помогать, так и скажи. Мне уже надоело твое нытье.
Она собрала пальцем остатки крема, отправила их в рот. Закрыла коробку с недоеденным пирожным. Рамуте никогда не ела саму корзинку с повидлом, только крем. По ее мнению, толстеют от теста, а не от взбитого крема, на девяносто процентов состоящего из сахара.
Никита завел двигатель.
– Рами, не злись. Ты же знаешь, я всегда готов помочь тебе во всем. В любом деле.
– Вот. Так бы сразу. – Рамуте потянулась и поцеловала его в щеку, испачкав кремом. – С чего начнем?
Он задумался. Никите хотелось сказать, что он лучше согласится поехать в приют и забрать к себе еще пять котов, и столько же собак, и столько же крокодилов, если понадобится, лишь бы не заниматься расследованием. Но он посмотрел на Рамуте, заглянул в ее горящие надеждой глаза и произнес:
– Есть у меня мысль.
– Да? – Рамуте оживилась.
– Да. Заедем к одному знакомому.
– К которому?
Рамуте знала всех друзей Никиты. Пусть она всех их терпеть не могла, но знала каждого. Ни один из них не подходил на роль консультанта в ее расследовании. И чем они смогут помочь?
– Ты его не знаешь. Он и не сильно знакомый мне, в целом. Но, думаю, подскажет. Это его вотчина.
– Ого. Он полицейский?
– Нет. – Никита прищурился.
– Тогда кто?
– Он настоящий профессиональный частный детектив.
– Серьезно? – Рамуте удивленно посмотрела на Никиту. – А откуда у тебя…
– Шучу, Рами, выдыхай. – Никита рассмеялся. – Ух, видела бы ты свое лицо.
– Очень смешно.
– Он художник. Масляная живопись, разработка дизайна логотипов, краски, портреты и тому подобное. Сто лет назад делал для фирмы картинку на рекламную брошюру. Не детектив, но из нас, как мне кажется, он лучше всех разбирается в рисунках.
Рами удовлетворенно кивнула.
Зеркальная ширма вращается. Р наблюдает, наслаждается нашей реакцией. В отражении вижу, как я, опоясанный вдоль и поперек веревкой, словно маринованный мясной рулет, готовый к отправке в духовку, повис, пристегнутый к жуткой конструкции, напоминающей огромные равноплечные весы. Толстые стальные прутья переплетаются между собой, соединяются посредине широкой, прикрученной на болты пластиной. Стрелка, указывающая на равновесие, направлена вверх к цилиндру, упирается в ложбинку с тремя насечками. Длинные балки, напоминающие железнодорожные рельсы, отходят от центра и заканчиваются приваренными к ним крюками, на одном из которых вместо поддона подвешен я. Что у этого господина Р в голове? Только самый больной психопат на планете в состоянии придумать и тем более соорудить такое. Садист.
С обратной стороны конструкции в качестве противовеса мне привязан еще один человек. Не могу рассмотреть его лицо, он, как и я, висит в позе эмбриона. Снизу к нему пристегнут утяжелитель. Мы уравновешиваем друг друга. Сверху, прямо над нами, приварена широкая балка с закрепленными на ней по бокам острыми копьями, направленными нам в животы. Весь металл ржавый, необработанный, грязный.
– Как вы уже, скорее всего, догадались, я подготовил игру, чтобы выяснить, кто из вас предоставит мне самый весомый аргумент, чтобы избежать наказания.
Он интонацией подчеркивает слово «весомый» и рисует пальцем на зеркале стрелку вверх.
– Аргумент должен быть убедительный и доказывающий, что именно произнесший его участник достоин победить и выжить.
Палец скрипит по стеклу, пишет единицу, рядом подрисовывает восклицательный знак, оставляет в покое зеркало и потирает подбородок.
– Да, вы не ослышались, победит лишь один из вас. Второго, кхм, ждет смерть. Впрочем, не спрашиваю, согласны ли вы поучаствовать. Если решите выйти из игры…
Он возвращается к зеркалу, выпрямляется и продолжает объяснять условия:
– Указатель вот этот, видите? Он крохотный, но приводит в действие весь механизм. И в случае отказа от игры именно этот указатель, назовем его «бритва», помогает участнику… Эм… – Он трет накладную бороду, подбирая подходящее слово. – Скажем так, помогает самоликвидироваться.
Он пожимает плечами и говорит, что бритва проникнет через подошву, проделает путь через все тело и выйдет через макушку. Говорит,
