не распускалась, всё равно ощущалась весенняя зелень. В реке водилось много карпа и другой рыбы.
Что же, помимо этого, можно назвать тоской?
Цин Ни впервые вела судебное дело от своего имени, это было перед сдачей экзамена на подтверждение статуса адвоката. Каждый год в середине апреля-мая во время проверки судебный административный орган изымал лицензии у всех юристов. На самом деле эта лицензия практически не нужна. Только в том случае, если юрист идёт к подозреваемому, охранники в изоляторе чётко контролируют и сверяют.
Главный контролёр обычно не вписывает имя каждого юриста в рекомендательное письмо, в бланке есть пропуск, где можно написать: «Юрист ХХ, затем ФИО». Когда Цин Ни вписывала себя, у неё колотилось сердце.
В этом деле по изнасилованию подозреваемым был спортсмен, во время разбирательства он находился в изоляторе при полицейском участке, там следили не так жёстко, как в городском изоляторе.
Вокруг главного суда было очерчена белая линия, которая с годами исшаркалась подошвами людей. Цин Ни и юрист Джан, старенький уважаемый юрист в очках, прождали около линии полдня, но никто не обратил на них внимания. Цин Ни вопросительно посмотрела во все стороны, а затем спросила:
– Есть тут кто?
Джан тоже закричал во всё горло.
Из верхнего окна высунулась темнолицая фигура в фуражке. Спустя десять минут они зашли в изолятор, внутри всё было по-простому, устаревшее, на стенах висело несколько фотографий, судя по всему, памятные снимки работников изолятора. На вахте сидел старичок лет восьмидесяти. «Где ещё есть старики в таком возрасте и не на пенсии?» – подумала она. Старик протянул руку за рекомендательными письмами. Он отодвинул письма на расстояние, с которого мог увидеть, и таращился в них минут пять.
– Вам, кажется, нужны очки для дальнозоркости? – спросил Джан.
– А ты дашь мне на них денег? – взглянул на него старик. Он открыл реестр и стал искать нужного подозреваемого.
Комната для встреч находилась метрах в десяти. Эти комнаты отличались от других: во-первых, были меньше, во-вторых, оснащение было хуже прежнего. Вскоре из коридора послышался звук бренчания кандалов. Невысокий надсмотрщик привёл высоченного (под два метра) подозреваемого. Цин Ни с любопытством смотрела на него, однако не боялась. Её удивляло и то, что этот вид преступления до сих пор присутствовал в современном обществе. Кроме того, в теории криминальной психологии говорилось, что насильник обычно человек с психическими отклонениями и акт изнасилования – не просто результат вожделения. Поэтому неважно, насколько открыто и свободно общество, всегда будут такие преступники.
Преступника звали Тэму Тсиле, лучший спортсмен свободного спарринга, девятнадцать лет, на лицо ещё ребёнок. Он выглядел робким и стеснительным. Поскольку он был большим и сильным, наручники и кандалы тоже были особыми. Он сидел, наклонив голову вниз и опустив глаза на руки, будто был учеником, которому читали нотацию.
Адвокат Джан достал из портфеля кипу бумаг и приготовился к записи протокола. Подозреваемый говорил на китайском беспорядочно, к тому же он не понимал, чем полицейские отличаются от адвокатов. Цин Ни впервые вела дело и, увидев средства усмирения, в какой-то мере посочувствовала подозреваемому.
– Тэму Тсиле, у вас слишком длинное имя, мы будем называть вас просто Тэму, хорошо? – спросил Джан, хотя между собой они его уже так называли.
– Угу.
– Тэму, вы понимаете, что являетесь главным подозреваемым в преступлении?
– Э-э-э… я не понимаю.
– Иными словами, вы понимаете, каким образом нарушили закон?
– Знаю, я дрался и бил людей.
– Били людей? А если не только это?
– Ну, я бил людей.
Джан посмотрел на Цин Ни.
– Тэму, вы были с той женщиной… как её зовут-то там? – Джан перевернул странички протокола… – а, точно, Ван Мэй. Она пила с вами в тот вечер?
– Да, чуть-чуть, – он стал ещё более стеснительным.
– Тэму, мы ваши защитники, ваша семья попросила нас выступать за вас в суде, мы играем на одной стороне, вы это понимаете? Мы не полицейские, которые арестовали и задержали вас и выдвинули иск. Их задача – обвинить вас в преступлении, а мы – адвокаты, наше дело – опровергнуть и найти доказательства. Понятно? А сейчас вы подробно расскажете, что вы делали втроём.
– В тот день после обеда… я, Пабу и Джан Хэ-Пин пошли в гости к старшему брату Пабу, чтобы выпить. Джан ХэПин тоже из нашей команды.
– Сколько вы выпили? Со скольки начали пить?
– Ну, в тот день тренер отменил тренировку, получается, что часов с одиннадцати дня и где-то до четырёх, а потом Джан ХэПин сказал, что нужно найти «курочку» и пошёл.
– А почему он пошёл, а не вы?
– Джан ХэПин говорит, что у нас с Пабу китайский так себе, да и на внешность мы… – он посмотрел на Цин Ни. – Стрёмные, поэтому он и пошёл.
– Тэму, что значит «курочка»?
– Ну, «курочка» – это распутная женщина, – ответил он.
– И нашли вы эту самую «курочку»? – поинтересовался Джан.
– Да. Ту самую, по фамилии Ван, – он опустил голову.
– Что с шеей?
– Да, на вашей шее красный след, что это? – спросила Цин Ни.
– Э-эм… просто капитан команды не разрешает говорить.
Цин Ни вспомнила этого худого, темнолицего человека сорока с лишним лет – капитана команды. В тот день Джан отправил её в уголовный отдел на встречу с подозреваемыми. Всё утро она не могла найти свой велосипед, в итоге нашла около какого-то жилого дома.
Уголовный отдел располагался в жилом доме и занимал несколько арендованных комнат, на двери даже не было таблички. В полиции работали только мужчины, все они были старше тридцати пяти лет, с лысыми блестящими головами. Завидев постороннего, свирепо смотрели. Цин Ни была всегда в себе уверена, у неё была удивительная способность определять по взгляду и жестам всё, что думает собеседник. Когда на улице Ванфуцзин Лью Цзюнь или Тин Юн гуляли с ней, их всегда удивляло количество обернувшихся на неё парней.
Особенно это касалось Лью Цзюня. Он был коренным пекинцем и чувствовал в этом своё превосходство. Но когда по Ванфуцзиню он гулял с провинциальной девчонкой, большинство парней, завидев статную высокую Цин Ни с почти идеальными параметрами и прелестным личиком, а также её уверенность и сверкающие глаза, оборачивались в её сторону.
Увидев семь-восемь бритых голов, Цин Ни выпрямила грудь и решительно вошла в кабинет. В комнате был всего один стол и две двухъярусные кровати, на которых лежали четыре человека. Завидев Цин Ни, они присели. Один из них, детина высокого роста, спрыгнул с кровати и подставил ей стул.
– Здравствуйте, кто из вас тут самый главный?
– спросила она, мило
