ними
происходят частые трения по разным вопросам среди бывших срочников и малолеток. Но до
начальства, разборки, почти никогда не доходят. Смотрящие решают вопросы оперативно.
Это устраивает всех. Бывшие сотрудники милиции, держатся обособленно. Между нами
особых разграничений нет, если и существует, то только формально. Мы, выполняем свою
работу, общаемся, поддерживаем дружелюбные отношения, часто помогаем друг другу в
быту, жизненных ситуациях колонии.
Через месяц, как меня повезли этапом, наконец-то, получил первое письмо от жены.
Дрожащими руками, боясь повредить, аккуратно открыл по месту клейки и приступил к
чтению. Перечитывал много раз. Повеяло домашним уютом. Как это всё знакомо и в то же
время очень далеко. Словно, жизнь из другой эпохи, из другого мира. От этого стало ещё
тяжелее. Чувствуя свою вину за то, что оставил её одну, в душе появлялась злость, за
попранную свободу и унижения, которые пришлось испытать по вине прокуратуры и суда. За
то, что дети страдают вместе с нами. Неизвестно, что ещё ожидает впереди и чем это всё
закончится. Сердце каменеет от брезгливости и неприятных ощущений к этой системе,
которая так бездушно поступила со мной и с моими родными. Они, находясь во власти,
творят свои чёрные делишки. И им, совершенно безразлично, кто попадает на скамью
подсудимых, виновный, или добропорядочный гражданин. Когда чиновником охватывает
страсть наживы, то о соблюдении законности не может быть и речи. Дорога таким
работникам одна – увольнение. И это в лучшем случае. Но, как ни странно, они, продолжают
свою деятельность, творят свои чёрные дела и поднимаются по карьерной лестнице. Не
может быть такого, чтоб человек заболевший алчностью, популизмом, не выделялся среди
других, которые нормально выполняют свои обязанности. В любом коллективе, работники,
друг о друге, знают многое. Отсюда можно сделать только один вывод, что вся структура
заражена этим вирусом. Добропорядочных, если там есть таковые, в лучшем случае
меньшинство. И ничего, из себя, не представляют, боясь оказаться за пределами этой
структуры. Если это так, то однозначно всё делается с подачи вышестоящих начальников,
или же с их молчаливого согласия. А это ещё страшнее и губительнее. К такой власти, со
стороны народа нет никакого доверия. Что в принципе мы и наблюдаем на сегодня.
Ко мне, первые дни после распределения, подошёл один из заключённых, во время
обеда:
– Ты Светлов из Перми?
– Да! – недоумённо ответил я, смотря на него. Передо мной стоял молодой мужчина
примерно 30-ти лет, моего роста. Тонкие, правильные черты лица, голубые глаза, светлые
волосы, атлетического сложения. Одет, по зековским понятиям, модно. Аккуратная роба из
хорошего материала, куртка вместо телогрейки, гражданская меховая шапка.
– Привет зёма! Меня зовут Дима Угольников! Я тоже из Перми, служил в полку ДПС!
– Здорово Дима! Я Николай!
– Слышал, что этапом тебя везут, вот поинтересовался! Хотел познакомиться! Тут нас
немного, но мы поддерживаем связь и друг друга в обиду не даём! На зоне власть у
Новосибирской диаспоры, их тут много! Мы с ними в дружеских отношениях! Обитаю в
штабе колонии! Если что, найдёшь меня там!
– Я рад тебе! Спасибо за информацию!
– Ну, как, освоился? Может помощь, какая нужна?
– Нет, Дим, спасибо! Всё нормально! В отряде не притесняют! Жена пишет, что дома
тоже нормально! Вот на днях письмо получил!
– А письмо у тебя где?
– В тумбочке!
– В тумбочке говоришь? Мой настоятельный совет, зёма! Когда придёшь в отряд,
первым делом уничтожь это письмо, лучше всего сожги! Выйди в курилку и сожги! Чтоб о
твоих родных ни кто не узнал, где они живут и чем занимаются! Из-за этого письма, иначе
могут быть проблемы! В первую очередь у твоих родных! И последующими письмами
поступи точно так же: прочитал – сожги! Я думаю, ты меня понял!
– Хорошо, я так и сделаю!
Пустословие на зоне не приветствуется и оно не приживается. Находясь в
заключении, нужно чётко продумать о том, что ты говоришь и кому говоришь. Нужно
следить за каждым своим шагом, чтоб не оступиться и не попасть впросак. Любая малейшая
ошибка, может тебе стоить многого. Часто получалось так, что кто-то в отряде, из числа БС-
ников, своевременно предупреждал о каком-то неверном шаге, чтоб уберечь тебя от таких
промашек. Благодаря таким, как Дима, удавалось избежать и не попадать в нелепые
ситуации.
Нас с Игорем поставили в 94-ую бригаду электромонтажников. Бригадой руководит
дагестанец из Челябинской области Максудов Марат. Не знаю почему, но он не любит, когда
его называли дагестанцем. В ответ, всегда выкрикивает: «Я не из Дагестана! Моя родина
Россия, Челябинская область! Запомни и больше не спрашивай об этом!» Так же не любит
своё имя, просит называть Максом. Он, входит в семейку завхоза отряда. Держит себя
возвышенно, с нами, практически, не общается. Один раз, мы с Игорем, решили его
проверить:
– Я слышал, что есть такой город Дербент! Макс, ты не слышал? – обратился я к
бригадиру, во время работы.
– Он в Дагестане! – недоверчиво смотря на меня, буркнул Макс.
– По моему этот город один из древнейших, «живущих» городов России! Офигеть! Это
же так круто! Игорь, ты не знаешь?
– Что-то я такое слышал! По-моему, первые поселения возникли ещё в эпоху ранней
бронзы – в конце 4 тысячелетия до н. э! Типа ворот в горы, со стороны моря!
– Это вообще крутой город! Я там бывал не один раз! Мои предки живут не далеко от
этого места! Им гордится весь Дагестан, и даже вся Россия! Об этом городе знают во всём
мире! Находится на берегу Каспийского моря! В переводе с персидского – закрытые
(связанные) врата!.. – начал свой рассказ Макс, закрыв от удовольствия глаза.
Мы с Игорем, только улыбнулись, переглянувшись друг с другом.
Целыми днями занимаемся установкой станков в цехах, проводим проводку, копаем
кабельканалы, так же ремонтируем электроплиты, кипятильники. Часто приходится
восстанавливать индукционные печи. Одну такую печь, впятером, собираем за неделю. В
работу входит установка на станок, очистка, проверка, правка, изоляция, покраска.
Трудоёмкая работа требует слаженности и добросовестности.
В один из вечеров, ко мне подошёл Ян:
– Прикинь, Батя, у меня конфеты пропали из ящика, вместе с пакетом? В отряде
крыса! Что делать?
– Что за пакет?
– Жёлтый! Я же тебе показывал! Там ещё написано: «Челябинская область, г.
Копейск!» Его ни с чем не перепутаешь! В отряде я один из Копейска! Такой пакет, только у
меня может быть! Так что рано, или поздно он появится! Может вечером объявить о
пропаже! Тогда быстро найдётся! И узнаем, кто крыса!
– Хорошо Ян, я тебя понял! Объявлять
