— Не говорили! Зато уже сделали так.
— Возможно, я поступил опрометчиво.
— Да, — выступила вперед Эллен. — Твой отец поступил опрометчиво. Давай забудем обо всем этом, войдем в дом и останемся друзьями!
— Он мне не отец! — упрямо сказал Том.
— Но можем же мы быть, по крайней мере, друзьями? Разве нет? — В ее взгляде и голосе была мольба. — Можем же мы забыть обо всем плохом и просто порадоваться, что все позади и мы опять все вместе?
— Не знаю. Я хотел бы… Мне нужно уехать отсюда, пожить одному и все обдумать. Что-нибудь опять не так? Вы против? — спросил он вызывающе. — Но ведь я уже достаточно взрослый!
— Это же нонсенс!
Хиллману не следовало этого говорить. Секундой позже я увидел по его глазам, что он и сам это понял. Он шагнул вперед и положил руку на плечо мальчику.
— Впрочем, это не такая уж плохая идея. Мы интеллигентные люди и должны уметь ладить друг с другом. Послушай, в Орегоне есть охотничий домик, куда мы с тобой планировали поехать в следующем месяце. Но мы можем отступить от расписания и сверить часы, правда?
Представление набирало силу. Том выслушал предложение без всякого интереса и без надежды на что-либо. Тогда Эллен взяла под руку мужа и повела его к дому, мы с Томом последовали за ними.
В дверях нас ждала миссис Перес. В ее приветствии было столько тепла, что это даже вызвало некоторый отклик у Тома. Они поговорили о еде, и Том сказал, что ему хотелось бы горохового супа и сандвичей с ветчиной. Миссис Перес унеслась, как стрела.
В свете люстры Хиллман осмотрел мальчика.
— Хорошо бы тебе пойти в ванную, вымыться и переодеться.
— Сейчас?
— Как хочешь, я только предлагаю, — отступил Хиллман. — К нам сейчас приедет лейтенант Бастиан из службы шерифа, а ты не очень похож на самого себя.
— Он едет, чтобы забрать меня? Да?
— Нет, что ты! — сказал Хиллман. — Ну? Я могу подняться наверх вместе с тобой.
— Я и сам переоденусь, папа.
Это слово вылетело естественно и непоправимо.
— Нам следовало бы условиться, что ты будешь говорить лейтенанту. Нет необходимости самому совать шею в петлю… То есть я хочу сказать, что…
— Я расскажу всю правду.
Мальчик начал подниматься по лестнице, и Ральф и Эллен следили за ним, пока он не скрылся из виду, продолжая потом прислушиваться к его шагам. Трудное и порой жестокое божество их дома вернулось в родные стены, и все хозяйство снова двинулось дальше по своему нелегкому пути.
Мы прошли в гостиную, Хиллман сразу же направился к бару и рассеянно приготовил себе выпивку, казалось, только потому, что не знал, чем занять руки, а потом и рот.
Когда он выходил из ниши, держа стакан в руке, то напомнил мне актера, появляющегося из-под рамки просцениума, чтобы приблизиться к зрителям.
— Неблагодарные дети чем-то похожи на зубную боль, — сказал он, ни к кому не обращаясь.
Эллен громко и отчетливо ответила ему со своего диванчика:
— Если ты цитируешь «Короля Лира», то правильно цитата звучит так: «Насколько больнее, чем болят зубы, иметь неблагодарных детей». Но это совершенно неподходящее место, потому что Том не твой сын. Более удачна другая цитата из той же пьесы, это слова Эдмунда: «Ну, Боги, вступитесь же за бастардов!»
Хиллман сделал глоток виски, подошел и, немного наклонившись, ответил:
— Я возмущен тем, что ты сказала!
— Это твое право и твоя привычка.
— Том не бастард. Его родители были женаты.
— Это едва ли имеет значение, если считаться с их прошлым. Что, ты и твой аккуратист доктор Вайнтрауб не могли подобрать нам другого ребенка, не отпрыска преступников?
Ее голос был холоден и ясен. После стольких лет молчания она наконец заговорила и, казалось, начала возвращать ему все удары.
— Слушай, — сказал он. — Ведь Том вернулся! Я рад, что он вернулся. Ты тоже. Мы ждем его, хотим, чтобы он остался с нами. Разве не так?
— Я хочу только того, что будет для него самым лучшим.
— Я знаю, что для него самое лучшее. — Он всплеснул руками и развел их так, будто принес Тому в подарок весь дом и все, что в нем находится.
— Вечно ты решаешь, кому что лучше. С чего ты взял, что у тебя есть такое право? Еще давно, командуя людьми, ты приобрел привычку думать за них. Но меня интересует мнение мистера Арчера. Прошу вас, — обратилась она ко мне, — подойдите, сядьте рядом и скажите, что вы думаете?
— Смотря что конкретно вы имеете в виду, миссис Хиллман.
— Какое будущее лучше для Тома?
— Вы не можете это обсуждать без него. Будет лучше, если он сам подумает над этим.
— Но все, чего он хочет, — бросил Хиллман через комнату, — это уехать отсюда.
— Я согласен, это не самая хорошая идея. Вы смогли бы заставить его отказаться от мысли уехать одному. Разрешите ему год пожить в другой семье или пошлите в подготовительную школу. Во всяком случае, после этого он сможет поступить в колледж.
— Господи, неужели вы думаете, что он будет поступать в колледж?
— Конечно будет, Ральф. — Она повернула голову в мою сторону. — А вы думаете, сейчас он подготовлен для обычной подготовительной школы? Сможет ли он догнать?
— Он пропустил только две недели.
— Да. За это мы должны благодарить Бога. И вас!
Подошел Хиллман и встал надо мной, помешивая в виски лед.
— Скажите, а какова ситуация с теми людьми? Был ли Том заодно с ними, против нас? Поймите, я не намерен его наказывать или что-то предпринимать. Просто я хочу знать.
Я ответил не сразу и очень осторожно:
— Едва ли можно говорить, что мальчик был «заодно» со своими настоящими родителями. Он совершенно растерялся, как, впрочем, растерян до сих пор. Он был уверен, что вы полностью отвернулись он него, отправив в школу в «Проклятой лагуне». Не надо быть психиатром, чтобы понять: это совсем не та школа, которая ему нужна.
— Боюсь, вы не знаете всех фактов.
— Каких фактов?
Он покачал головой:
— Продолжайте, пожалуйста. Он мог быть сообщником тех людей?
— Не так, как вы думаете. Они предложили ему выход, физический и эмоциональный, и он принял его. Видимо, его мать очень по-доброму относилась к нему.
— Я тоже всегда была добра к Тому, — сказала Эллен, бросив ненавидящий взгляд на своего мужа. — Но в доме жила ложь, которая все и определяла.
— Фальшь существовала и в другом доме, — сказал я, — в мотеле Дака. Несомненно, Майкл Харлей управлял Томом, втянув его в ложное похищение. Но он не открыл своих истинных намерений. Кэрол — другое дело. Если она и управляла Томом, то была управляема и сама. Том говорил что-то, будто она знала о задуманном Харлеем, но не разрешала себе знать все до конца. После того как она столько лет прожила с Майклом, вы можете себе представить, что это значит.
Эллен медленно покачала головой. Я подумал, что это комментарий к ее собственной жизни с мужем.
— С такими родителями я очень беспокоюсь за наследственность Тома.
Кровь бросилась в лицо Хиллману. Он отвернулся, прошел в дальний угол комнаты и, войдя в нишу, опрокинул порядочное количество виски. Эллен критически наблюдала за ним.
— Это успокаивает меня, — объяснил он.
— Я не обращаю внимания.
Хиллман взглянул на часы и заходил по комнате взад и вперед. Однажды он уже потерял равновесие и теперь должен был сделать правильный шаг.
— Почему же не едет Бастиан? Пора уже покончить со всем этим, — заговорил он. — Становится поздно. Я ждал сегодня к вечеру Дика, но он, наверное, нашел занятие поинтереснее.
Наконец он разрядил свое напряжение на жене:
— Какой мрачный, тоскливый дом!
— Я думаю об этом уже много лет. И живу здесь только ради Тома. Это довольно смешно, не правда ли?
— Не вижу в этом ничего смешного.
Я тоже не видел. Острые края их неудавшегося брака терлись друг о друга, как края кости, которая надломилась, но так и не распалась на части.
Наконец появился лейтенант Бастиан. Он вошел в зал для приемов, неся в руке черный металлический служебный чемоданчик. Он выглядел мрачно, а лицо его совсем почернело. Даже весть о том, что Том находится в безопасности, дома, почти не подействовала на него.
— Где он?
— В ванной, — ответил Хиллман.
— Я хочу поговорить с ним. Мне нужны все подробности.
— Не на ночь глядя, лейтенант. Мальчик совершенно истерзан. Прошу вас его пощадить.
— Но он самый важный свидетель, имеющийся в нашем распоряжении.
— Я знаю это. Завтра он расскажет вам обо всем.
Бастиан перевел взгляд с Хиллмана на меня.
Мы все еще стояли у входной двери в гостиную, и, по-видимому, Хиллман вовсе не собирался пригласить его войти.
— Я ожидал от вас большей помощи, мистер Хиллман. Мы делали все, чтобы помочь вам, но вашей поддержки совершенно не чувствовали.
