— Далмата схватили!
— Ты, я вижу, из Цаха? — спрашивал Тимур у воина, сторожившего вход в зарешеченную каморку. Тот молчал. — Вижу, из Цаха. У тебя на лице написано: «Я родился в Цахе!»
Тот каменно молчал.
— Слушай! А вот ты такую песенку слышал? — Тимур полез за дудочкой. Заиграл колыбельную.
Посредине коридора, едва заметная, лежала тонкая волосяная петля.
Стражник дозором обходил вверенный ему участок. Вдруг как подкошенный рухнул наземь! С необыкновенной быстротой заскользил на боку и скрылся за поворотом коридора.
Чья-то рука быстро высунулась из-за угла и подобрала оброненную алебарду. Дамдир примерял фаларийские шлем и плащ…
Цахец, охранявший Тимура, отставив алебарду к стене, сидел уже на полу и заливался слезами. Тимур играл колыбельную.
— Так дело не пойдет… — сказал Тимур. — Ну что ты уселся и ревешь? Лучше бы дверку открыл! Тот каменно молчал, слизывая слезы с усов. И снова зазвучала колыбельная. Цахец слушал, совсем уж расслабленный. Не замечая даже, как чья-то рука отстегнула с его пояса ключ.
…Как рука эта открыла замок на решетках…
Потом его, словно тяжелобольного, подняли на ноги — колыбельная все звучала и звучала.
Провели в каморку, усадили на место Тимура и закрыли замок снова.
Колыбельная еще позвучала немного и затихла в глубине коридора. Охранник очнулся, возмущенно взрычал, бросился трясти решетку.
Дамдир, горбун и Тимур крались по коридорам в глубь замка.
В небольшой замковой церкви было не сказать что битком народа: десятка полтора сановников, с десяток дам, десятка три-четыре стражников, неизвестно от кого плотной цепью опоясавших собрание.
— Согласен… — бурчливо и быстро ответил на вопрос священника Десебр и покосился на невесту. Ему явно хотелось разглядеть лицо Сандры, скрывающееся за фатой.
— Согласна ли ты, Эрика, дочь Даута, взять в мужья Десебра, наместника солнцеподобной Фаларии в Перхлонесе?
Сандра вдруг откинула вуаль с лица. Десебр глянул, и явное одобрение нарисовалось на его лице. Совсем другое дело.
Януар, который хоть и глядел сбоку, но сразу же почувствовал что-то неладное. Сандра, конечно, была очень похожа на Эрику, но все же это была не Эрика.
— Нет, дядечка! — нахально сказала Сандра. — Не согласна я брать в мужи вот их! — Она кивнула в сторону Десебра. — Во-первых, он старый, во-вторых, противный, а в-третьих, он хочет в жены какую-то Эрику, дочь Даута, а я не Эрика. Компренэ ву?
Десебр в ярости оглянулся на Януара. На Януаре не было лица. Он не знал, что делать. Потом замахал: давай, дескать, там разберемся!
— Не слушай ее, святой отец! — властно сказал Десебр. — Эрика немного не в себе от волнения.
— Сам ты не в себе! — возмутилась Сандра.
— Продолжай, сказано!
Испуганный священник быстро проговорил:
— А теперь в знак того, что судьбы ваши отныне и навеки слиты воедино, соедините ваши руки.
Десебр протянул правую руку. Сандра спрятала руку за спину.
Но тут же закряхтела от боли — Януар сзади, силой, тащил ее ладонь к ладони Десебра.
— Что за дела? — закричала Сандра. — Я не Эрика! Не желаю соединять руки с этим маразматиком!
— Соедините ваши руки, дочь моя! — почти умоляюще сказал священник.
— А-а! — вскричал в ярости Десебр и вдруг затряс правой рукой, кисть которой была насквозь пробита стрелой, пущенной с хоров, — Стража!
— Ага-га! — ликующе заорала Сандра и выскочила на церковное возвышение. — Выкусил? — И вдруг сорвала с себя парик. Скинула платье, оставшись в джинсах и фирменной маечке в обтяжку.
Собравшиеся завопили от суеверного ужаса.
— Ведьма!
— Это не Эрика!
— Взять ее! Стража!
Дамдир выстрелил еще раз — теперь уже в Януара — и тотчас спрыгнул с хоров, обнажая меч. Тимур тоже брякнулся рядом с Сандрой.
— Теперь тикаем! Дамдир! Уходим!
Отбиваясь от наседающих латников, Дамдир стал прикрывать отход Тимура и Сандры.
— Сюда! Сюда! — показывал им дорогу горбун. Внезапно из-за какого-то закоулка вывалилась куча стражников. Тимура схватили. Он вырвался, оставив в руках у стражников чуть ли не половину рубахи.
Из-за пазухи вылетела и покатилась по полу дудочка. Кто-то на нее в пылу борьбы наступил, и она рассыпалась прахом.
Сандра колотила алебардой куда попало — закрыв глаза.
Тимур шуровал копьем, как кочергой, не подпуская к себе близко воинов Десебра.
Вдруг латники посыпались в разные стороны. Это тибериадец — коровий владелец — ворвался в гущу боя, расшвыривая латников.
— Где Квестра? — орал он. Лицо его было уже разбито, и глаз наглухо заплыл. Он опять, на удивление, был похож на Георгия. И даже клик издавал точно такой же.
Бросились вниз, к винному подвалу.
Число преследователей увеличивалось с каждой минутой.
Дамдир был уже весь в крови.
Ворвались в подвал. Успели захлопнуть дверь и вдвинуть засов.
Тотчас же дверь стала содрогаться от ударов. Под сводами подвала гудело.
Дамдир выбил нижнюю бочку из многоэтажного штабеля — бочки посыпались, загромождая преследователям дорогу.
— Квестра! Где моя Квестра? — спрашивал тибериадец.
— А где Эрика? — спросила Сандра.
— С ней нормально. За нее не бойся. Слушай! — Тимур все в большей панике хлопал себя по бокам и карманам. — Дудка! Где дудка?! Я потерял дудку! Дамдир!
Все тотчас глянули в ров, где волновались в предвкушении пиршества зверолюди.
— Нам не выбраться отсюда!
Горбун посмотрел вдруг странно: глаза его загорелись сумасшедшим вдохновенным светом.
— Я отвлеку этих! — крикнул он, показав на зверолюдей, и побежал вдоль рва. Большинство существ бросились за ним, но штук пять осталось.
— Прощайте! — послышался крик горбуна, и все увидели, что горбун прыгнул в ров.
Тотчас вскипела дикая свара в том конце рва. Зверолюди, остававшиеся возле отряда, тоже кинулись туда, где терзали тело бедного горбуна.
— Быстро! Лесенку!
Спустили лестницу.
Переставили лестницу к противоположному скату рва, стали выбираться.
— Дамдир! — крикнул Тимур, выбравшись на ту сторону рва.
Дамдир отчаянно бился в узкой двери, ведущей из винного подвала наружу.
— Уходи, Далмат! Прощай! Прощай, Сандра!
— Дамдирчик! Миленький! — Слезы ручьем текли по лицу Сандры.
Подскакал тибериадец. Бесцеремонно подхватил ее под мышки, усадил на коня.
Из ворот замка появился новый отряд преследователей. На конях. С арбалетами.
Дамдира смяли. Он упал, и через его труп бросились ко рву преследователи. Некоторые, самые азартные, стали прыгать в ров. Тут же дикие вопли, алчное рычание, мольбы и проклятия огласили воздух.
Тибериадец, Тимур и Сандра успешно отрывались от погони.
Они не могли знать, что другой отряд преследователей идет им наперерез.
Тибериадец заметил это слишком поздно.
— Не успеем! — уныло сказал он, остановил коня и вынул меч. — Вы! — обратился он к Тимуру и Сандре. — По этой тропе! Они нас еще не видят. Может быть, сумеете!
— А как же ты? А твои коровы?
— Мои коровы при мне! — Тибериадец похлопал себя по боку и дал шпоры коню.
Тимур и Сандра кубарем слетели с коней, бросились по тропе, которая через кустарник большой дугой выходила к окраине города.
Они бежали что было сил.
Они бежали из последних сил.
Они бежали и уже чувствовали, что обманули погоню, и уже улыбались друг другу.
Арбалетчик с высокого холма видел, как они бегут. Спрыгнул с коня. Воткнул в землю двурогое фаларийское копье, как рогатину. В развилку копья пристроил арбалет.
— Ведьма!
Тщательно и неспешно прицелился. Выстрелил.
Стрела полетела.
Тимур и Сандра бежали теперь уже почти весело. Они не знали, что стрела летит…
…Летит над кустарником и над лугами с копнами сена…
…На фоне деревьев…
…На фоне домов — заурядных пятиэтажек, которые на рассвете казались даже красивыми…
…Вдоль улицы, в конце которой заворачивал, громыхая, первый утренний трамвай…
Они добежали.
Сандра обняла ствол чинары и от усталости села. Тимур обнял чинару у нее над головой, тяжело дыша и улыбаясь.
— ТИМОЧКА!!! — в ужасе и отчаянии крикнула Сандра.
Тимочка замер, обнимая руками ствол дерева. Стрела арбалета пригвоздила его к чинаре, пробив насквозь.
Когда через несколько мгновений он сполз назад, в стволе остался торчать обломок стрелы.
…………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………
— Тимочка! Тимочка… Ты ведь живой? Ты должен быть живой! — Сандра плакала над ним, Тимур слушал ее плач и нежные слова сквозь невыразимо прекрасную музыку и невыразимо прекрасные цветовые пятна, которые роились и переливались у него перед глазами. — Тимочка! Ну очнись же! Как я теперь без тебя, Тимочка?!
