— Я бы не был здёсь, сэр, если бы не был уверен в себе.
Радницу понравилась его уверенность. Он удовлетворенно кивнул головой.
— Когда у вас будет сумка мадам Лепски, вы должны без промедления принести ее сюда мне.
— Я понимаю, сэр.
— У вас остается три дня до поездки в Монтрэ. Здесь для вас забронирован номер в отеле «Эдон». Чем вы намерены заняться в это время?
— Буду упражняться, как лучше открывать двери номеров в отелях, — сказал Хольц, — Дядя дал мне адрес и имя одного слесаря, специалиста по замкам. Буду у него учиться. Этим искусством мне нужно получше овладеть. До сих пор мне приходилось вести скрытую или открытую борьбу, но раз надо — научусь открывать и замки.
Радниц кивнул удовлетворенно:
— Ваш дядя — выдающийся человек. Он обо всем успевает подумать. Уверен, что вы его не подведете.
— Да, сэр.
— Очень хорошо. Теперь вы можете заняться тем, что считаете необходимым для себя. Жду вас у себя с сумкой мадам Лепски через неделю. Если вы не справитесь с заданием, вы мне больше не понадобитесь. Поняли?
— Да, сэр, — и Хольц поднялся, чтобы уйти.
Радниц и его дотошность немного утомил его.
— Ваш дядя также говорил мне, что вы умеете постоять за себя, — промолвил Радниц с хитрой усмешкой. — Хотя обычно я принимаю мнение вашего дяди безоговорочно, но иногда мне хочется кое-что проверить самому. Вы не возражаете против маленького испытания этих ваших способностей?
Глаза Хольца сузились и покрылись легкой дымкой.
— Нет, сэр, пожалуйста, если вам так хочется. — Холодом повеяло от этого зловещего голоса.
— Тогда не откажите мне в любезности и, выйдя из дома, пройдите лужайкой вон до того бассейна, — Радниц махнул рукой в сторону открытого французского окна. — Я бы хотел удостовериться в этом.
— Если это ваше желание, сэр, то я готов его тотчас же выполнить. — Хольц замолчал и пронзил Радница острым взглядом. — Вы, по-видимому, имеете в виду тех трех молодчиков, ваших телохранителей, которые укрылись в кустах, и теперь поджидают меня, чтобы напасть для вашего удовольствия. Это вполне понятно, сэр. Но я должен вам сказать, что удовольствия, которого вы ожидаете, вы не получите. Дело в том, что со мной так шутить нельзя: я все делаю серьезно. И, прежде чем выйти, я хочу спросить вас: вам не жалко будет похоронить этих троих, так как вскоре они превратятся в трупы?
Радниц от неожиданности оцепенел:
— Похоронить? Что вы хотите сказать этим?
Хольц нагнулся, закатал правую брючину и тотчас же ему в руку прыгнул сверкающий острый нож. Это было проделано так быстро, что Радниц не успел моргнуть глазом и окаменел, широко раскрыв свои жабьи глаза.
— Так что видите, сэр, играть со мной в грубые игры нельзя. Как только эти три гориллы попытаются напасть на меня, я их прикончу, — спокойно сказал Хольц со своей сардонической улыбкой. — Вы бы не наняли их, если бы не были уверены в их способности охранять вас. Вам, я думаю, было бы очень жаль терять их, да и для слуг было бы хлопотно хоронить их. Я же похоронами не занимаюсь, я только уничтожаю. — Он снова взглянул на Радница, — Так что же, сэр, вы все еще хотите, чтобы я вышел и прогулялся по лужайке?
Радниц долгое время сидел молча, глядя на этого загадочного человека и на смертоносный нож в его руке. Наконец он пришел в себя и сказал:
— После всего, что я увидел и услышал, я считаю, что в этом тесте нет необходимости. Отправляйтесь и учитесь открывать замки в номерах отеля. Это, видимо, последнее, чем вам нужно овладеть. После этого поезжайте в отель «Монтрэ Палас» и возвращайтесь с сумкой.
— Понятно, сэр, — сказал Хольц, вставляя нож в ножны и поправляя брючину.
Затем, подняв сумку с пола и слегка кивнув Радницу, он вышел из комнаты.
Радниц отложил в сторону сигару, он еще не совсем оправился от потрясения. Как будто сама смерть только что вышла из комнаты, а Радниц боялся смерти: одну ее он только и боялся.
Лу Брэди застонал от отчаяния, когда увидел Мэгги Шульц, входящую в здание аэропорта имени Кеннеди в сопровождении цветного носильщика, толкавшего тележку, на котором стояли два огромных чемодана и синяя дамская сумка.
— О чем ты думаешь? — воскликнул он. — Я просил тебя быть налегке, черт возьми!
В Мэгги Шульц было что-то неуловимо притягательное. Мужчины не могли равнодушно пройти мимо нее, где бы она ни появлялась. Даже здесь, в суматохе и предвылетной спешке, все мужские головы поворачивались в ее сторону и глаза жадно ощупывали ее стройную фигуру, точеные длинные ноги, мягко вливающиеся в задорно раскачивающиеся полушария крупных ягодиц. Мэгги была не просто красива, в обычном смысле этого слова, но источала какой-то особый сексуальный аромат. Блондинка, с густыми шелковистыми волосами, с совершенными формами тела, она была зверьком, за которым постоянно охотились самые модные фотографы из «Плейбоя», «Пентхауза» и других подобных журналов, а выражение полной беспомощности на лице еще острее волновало мужскую кровь.
— Вот ты где, любимый, — закричала она, порывисто обвив шею Брэди руками, награждая его таким поцелуем, от которого вся мужская половина аудитории вздохнула с завистью.
Брэди гневно оттолкнул ее:
— Этот чертов багаж! Разве я не говорил тебе…
Она прикрыла ему рот своей очаровательной ладонью.
— Бэби! Неужели ты хочешь, чтобы твоя куколка ехала в Швейцарию голой?
— Ладно, ладно. Все равно уже поздно. Возьми сумку в руки и отправляйся с вещами в таможню. Если будут задавать вопросы, ты едешь к друзьям… в Женеву. Не забудь.
— Да, милый. Я сделаю все, как ты говоришь.
— Встретимся в зале ожидания.
Она вновь поцеловала его и направилась к контрольному пункту, где предъявила свой билет. Брэди следил за ней до тех пор, пока она не влилась в поток людей и не затерялась среди пассажиров, направляющихся к таможенному барьеру.
Чиновник, проверяющий багаж, вздрогнул, увидев приближающуюся Мэгги. Вот это мышка, подумал он. Чего бы я только не отдал, чтобы затащить ее в свою постель. Мэгги, мгновенно разгадав его мысли, выдала ему одну из своих неотразимых улыбок:
— Послушай, котик, ты женат? — спросила она.
Таможенник растерянно заморгал глазами и ухмыльнулся.
— Конечно. А что?
— Очень рада. Наверное, будешь копаться в моих тряпках. Знаешь, молодые холостяки всегда смущают меня. Они не умеют обращаться с девушками. Другое дело солидный женатый мужчина.
Она дала ему связку ключей.
— Будь добр, открой чемоданы сам. У меня это плохо получается.
Взяв ключи, таможенник улыбнулся и заметил:
— Бьюсь об заклад, у вас кое-что очень неплохо получается, мисс, — сказал он, в то время как носильщик передавал ему багаж Мэгги.
— Ой, ой! Я сгораю от стыда. — Мэгги широко раскрыла свои красивые изумрудные глаза. — Мама всегда говорила, что Бог создал меня с красивым телом, ко без мозгов. Очень неприятно такое о себе слышать. Но она, видимо, была права.
Таможенник наконец раскрыл ее чемоданы.
— Не могу судить мисс. Но в ©дном она наверняка была права, — сказал он, начиная просматривать ее вещи и стараясь не разбрасывать их.
Брэди, стоявший в конце очереди, видел все это. Он мог видеть, как она разговаривала, смеялась и выдавала свои сексуальные улыбки. Впервые он не пожалел, что взял ее с собой. Он видел, как таможенник открыл ее сумку, но так как Мэгги ни на минуту не прекращала щебетать, осмотр был поверхностным. Брэди подумал, что Мэгги смогла бы перевезти икону сама, будь она у нее в сумке. И он решил, что в будущем вполне можно будет использовать эту секс-бомбу в своих целях. Он также видел, как она взяла чемоданы, обворожительно улыбнулась и направилась в зал ожидания. Через пятнадцать минут Брэди подошел к ней.
— Он был очарователен, — сказала Мэгги. — Я в восторге от всего этого. А впереди Швейцария! Бэби, я ведь впервые буду в Европе.
В тринадцать лет Мэгги соблазнила своего школьного учителя, которого за растление девочки упекли в тюрьму, а ее поставили на учет. Через шесть месяцев после этого она убежала из дома, и ее подобрал пожилой богатый мужчина, которому нравились молодые красивые девочки. Он везде выдавал ее за свою внучку. Она оставалась с ним до пятнадцать лет, пока ей не надоели его бесконечные нравоучения, и она сошлась с одним негром, у которого было несколько таких девчонок, работающих на него. Шесть месяцев она предлагала себя на улице прохожим, но вскоре и это ей надоело. К тому же это было небезопасно и невыгодно. Тогда она двинулась во Флориду, где в течение двух лет работала «на вызовах» в больших отелях, и это позволило ей заработать немалые деньги, которых при ее беспечности и любви к роскоши хватило ей ненадолго. Затем она встретилась с одним агентом рекламной фирмы. Он не прошел мимо нее и профессионально оценил ее недюжинные возможности в рекламном бизнесе. Он взял её в Нью-Йорк и познакомил с друзьями, связанными с иллюстрированными модными журналами. Она попала в студии к второразрядным фотографам, которые время от времени давали ей небольшую работу. Переходя из одной постели в другую, она достигла двадцатилетнего возраста. В это время она встретила Лу Брэди, в которого влюбилась. Он объяснил ей, что в ходе своих дел ему нужно много путешествовать, но это ее мало волновало.
