Ян Флеминг - Разглашению не подлежит. Осьминожка. Полковник Сун

— Где Бонд?

— Мне не известен человек с таким именем.

— Врешь. Несколько часов назад он был здесь. Георгис пожал плечами. Толстяк переводил дальше.

— Здесь утром был англичанин, отвечай?

— Да. Но он мне не представлялся. Я не имел с ним дел.

— Где он теперь?

— Не знаю. Он мне не исповедовался.

— Ты врешь, дерьмо. Где ты видел этого человека в последний раз? И постарайся говорить правду.

— В пятнадцати милях отсюда. В море, южнее Вракониса. Он и его друзья взяли мой каик, а я их.

— Куда они направлялись?

— Я уже сказал: не знаю.

Но прежде чем толстяк успел перевести, один из чужаков сделал шаг вперед, схватил Георгиса за грудки и тряхнул его. Одновременно он прокричал что-то на своем варварском языке прямо в лицо Георгису.

Это была ошибка. Нет оскорбления страшнее, чем обвинение во лжи, к тому же его нанесли на своей же территории и обдали при этом вонью гнилого картофеля; все это заставило Георгиса позабыть о том, что он кефалиниец, и вспомнить о том, что он грек. Ему на миг показалось, что он может поднять всех этих мошенников разом и кинуть за борт. Он схватил своей мускулистой рукой одного из чужаков за запястье и так толкнул его, что тот, шатаясь, отлетел к мачте. Со всем достоинством, на которое он был только способен, Георгис проговорил:

— Или вы предъявите документы, или я прикажу вам немедленно покинуть судно.

И это тоже было ошибкой, но куда более серьезной. Не успел Георгис договорить, как получил страшный удар в живот, а затем — рукояткой револьвера — в голову, после чего в полубессознательном состоянии распростерся на палубе. Он услышал протестующий крик брата; потом брат вскрикнул от боли. Толстяк продолжал.

— Где Бонд?

— Не знаю. Знал бы — сказал. А я не знаю. Наступила пауза. Кто-то отдал приказ. Затем еще пауза. Пытаясь встать хотя бы на четвереньки, Георгис опрокинулся на спину. Кто-то схватил его за лодыжки и широко развел ноги в стороны. Потом внезапно его правое колено взорвалось пароксизмом боли. До этого он никогда не думал, что такая боль возможна, она мгновенно захлестнула бедро, всю правую часть таза и даже кишки. В сравнении с этой болью любая другая могла показаться лишь неприятным ощущением, легким зудом.

Удар каблука пришелся Георгису прямо в коленный сустав с внутренней стороны. Это наиболее простой и скорый способ обрушить на человека лавину мучительных страданий. Он способен вызвать рвоту даже в самых сильных, самых несгибаемых личностях. Георгиса рвало.

— Ну. Где Бонд?

— … Я не знаю. Он не сказал мне. Кажется, они повернули на восток. Я не заметил. Они посовещались.

— Хорошо. Как называется твоя посудина, и как она выглядит?

Георгис рассказал все, что ему велели — это была не та ситуация, когда следовало держать рот на замке. Он дал подробное описание «Цинтии». Он еще что-то говорил, как вдруг раздался новый взрыв — на этот раз где-то внутри его головы — и солнце в его глазах померкло.

Георгис Ионидес был прав, когда высказал предположение, что, расставшись с ним, Бонд и его спутники взяли курс на восток, однако те, кто допрашивал Георгиса, все равно не смогли бы воспользоваться этой информацией. По заранее обговоренному плану, как только «Альтаир» скрылся за южным горизонтом, Лицас сделал крутой разворот и направил «Цинтию» прямо к Враконису. К трем часам «Цинтия» стояла уже на якоре у южного побережья острова, почти у самой восточной оконечности в восьми милях от безымянного островка. Рядом на волнах качалась дюжина прогулочных лодок, на берегу виднелись группы людей.

Место, где они стали, не было бухтой в полном смысле слова, а скорее вырубленной в береговой линии дырой с искромсанными краями. В одном углу, слегка выдаваясь над поверхностью воды, находился узкий, но ровный гранитный уступ, который значительно облегчал высадку. За ним на дюжину ярдов простирался покрытый галькой пляж, составлявший приблизительно девять десятых всех пляжей острова. Вдоль противоположного берега бухты тянулась гряда причудливых каменных образований; поражала правильность их форм — блоки так точно подходили друг к другу, что казались не то частями мегалитического дворца, не то прямоугольными башенными конструкциями, не то опорами исчезнувшего моста, окрашенные во все оттенки от коричнево-бронзового до оливково-зеленоватого. Почва здесь была менее пересеченной, чем на остальной части Вракониса, ее покрывали террасы виноградников и зарослей вечнозеленых растений — мирты, земляничного дерева, олеандра.

Решительным жестом Лицас опустил истрепавшийся тент, который закрыл их от палящего солнца, а вместе с этим и от посторонних взглядов.

— Здесь мы в безопасности, — прокомментировал он. — Сюда постоянно приплывают туристы, чтобы покупаться и вдобавок поглазеть на развалины древнего храма. Правда, единственное, что от него осталось, — это мощеные дорожки, но ничего другого в этом роде на острове нет, и узнаешь об этом лишь тогда, когда приезжаешь сюда. Во всяком случае, наша лодка не привлечет внимания. Меня вот только беспокоит горючее. Его у нас всего миль на тридцать. Может, после наступления темноты быстро смотаться в порт?

— Нельзя, — отрубил Бонд. — Если, как мы предполагаем, у них в самом деле есть в порту человек, то ночью их будет двое. Мы рискуем раскрыться. А завтра… завтра весь бензин и так будет наш.

Это невысказанное «если» в последней фразе заставило всех троих на мгновение замолчать. Затем Лицас вскочил и откинул гофрированную крышку ледника.

— Я собираюсь выпить пива, — проворчал он. — Надо с ним кончать. Кто еще будет?

Сидевшая на палубе, подобрав ноги и опустив глаза, Ариадна отрицательно покачала головой. Бонд тоже отказался. Он был уже сыт этим водянистым, мыльным местным варевом.

Лицас приставил горлышко бутылки к крышке ледника и ударом левого кулака сбил пробку. Казалось, он вливал пиво прямо в желудок, не глотая.

— Теперь, — сказал он, вытирая губы, — если хочешь, Джеймс, вернемся к обсуждению плана операции. Поговорить об этом никогда не лишне.

— Согласен, — Бонд расстелил на палубе морскую карту, на обратной стороне которой он условно набросал план местности. — Уйдем отсюда ровно в двадцать ноль-ноль и идем в обход вдоль северного побережья. У пляжика мы будем, самое позднее, около двадцати двух…

Ариадна закачала головой, лицо ее было серьезно как никогда.

— А я думаю, что это слишком рано. Они будут предельно внимательны.

— Они будут начеку всю ночь. Но в это время они нас не ждут. Их расписания мы не знаем, значит, мы не можем откладывать до последнего момента. В десять часов вокруг будет еще достаточно лодок, и нас никто не заподозрит.

— Логично, — признала Ариадна тоном прилежного ученика. — Продолжай, Джеймс.

— Хорошо. Мы затаскиваем «Цинтию» на берег и привязываем ее. Нико, ты уверен, что это возможно?

— Вполне. На якорные цепи полагаться нельзя. Предоставьте это мне. Никаких проблем.

— Затем мы взбираемся на скалу. Это вовсе не так сложно, как может показаться. Но для автомата понадобится ремень — обе руки должны быть свободны.

Лицас кивнул.

— Устроим. Несложно.

— Теперь здесь, — палец Бонда остановился на плане, — здесь находится та скальная площадка, где Нико застрелил русского. Затем следует тот неприятный участок, о котором я рассказывал, но он всего лишь неприятен, а отнюдь не сложен или опасен. После этого…

Бонду понадобилось больше десяти минут, чтобы в мельчайших подробностях описать предполагаемый путь к штабу противника и ландшафтные условия.

— Остановимся здесь, — закончил он, указав на последнее колено расселины, ведущей к дому. — Нико и я обходим дом и занимаем позицию для броска к задней террасе дома. Этот этап сравнительно прост. На то, чтобы занять исходную позицию, мы потратим около пятнадцати минут. Как только мы ее займем, все вместе начинаем атаку. К этому моменту ты, Ариадна, уже будешь находиться под прикрытием той плиты, о которой я упоминал. Ты сразу услышишь, когда мы войдем в соприкосновение с противником. С этого момента делай вот что. Как только начнется стрельба, ты, не торопясь, начинаешь отсчет. Кто попадется на глаза — стреляй, затем входи в боковую дверь. Подойдешь к подножью лестницы и возьмешь на прицел все двери, что выходят в коридор. Там встретимся. Поливай всякого, кто попадется на глаза; моему шефу всяко не позволят разгуливать по дому… В случае, если ты никого не увидишь, то досчитай до тридцати, после чего входи в ту же боковую дверь. Но только при условии, что стрельба уже прекратилась. С другой стороны, отсутствие выстрелов будет означать, что наша атака провалилась. Тогда отходи тем же путем, каким пришла, и выходи на «Цинтии» в море — Нико подготовит каик и покажет, как завести мотор. Затем скройся. Берегись островка. Если эти люди не оставят своего замысла, там будет заваруха. В остальном — действуй по своему усмотрению. Я дам тебе письмо, которое прошу передать в Британское посольство в Афинах… Вопросы есть? Тогда давайте отдыхать и набираться сил. Они нам понадобятся.