разъяренный зверь.
– Го-господа… Преподобный До-Доджсон попросил нас продолжить, и я думаю… полагаю… что это будет лучше всего. – В присутствии сэра Оуэна Клара приглушила свою боль и только бросала на своего учителя тревожные взгляды. – Мы должны знать… Нам нужно выяснить, что происходит! Эти сны… Все это крайне необходимо, потому что, честное слово… я сейчас блуждаю в потемках… как и все вы.
– Только не я, Оуэн. Я не блуждаю в потемках.
Спокойный голос его преподобия, сидящего рядом с пустым стулом, на который никто не хотел смотреть, – со стулом Энн Мак-Кари, – произвел еще больший эффект после бормотания сэра Оуэна.
– Что… что ты имеешь в виду, Чарльз?
– Вчера я этого не помнил. Меня куда больше беспокоила тяжкая обязанность – произнести вслух имя мисс Мак-Кари. Но сегодня, проснувшись, я уже знал. – Преподобный замолчал, лицо скривилось. – В последнем сне фигура в цилиндре подошла ко мне достаточно близко… До этого я видел только тень и красные глаза. Но в последнем сне он подошел ближе… и я увидел лицо!
– Нам не стоит тратить на это время. – Это Квикеринг обратился к сэру Оуэну со своего бокового стула.
То, что его преподобие произнес в следующий момент, повернувшись лицом к психиатру, поразило всех:
– Это было ваше лицо, доктор Квикеринг. Ваше лицо. Но тогда вас звали не Альфред Квикеринг, правда? В моем сне вы носили фамилию Марвел. И вы явились, чтобы покончить со всеми нами…
4
На такое откровение все откликнулись одновременно, но по-разному.
Квикеринг как будто получил удар в живот – он принял его с изумлением, но не согнулся. Сэр Оуэн, напротив, изменился до неузнаваемости: то был идеальный образчик уверенного в себе мужчины, который прилюдно теряет лицо.
В этот момент сэр Оуэн был как никогда далек от воплощения фразы «Быть английским врачом синонимично выражению „быть отважным“».
– Но как? – Он в ужасе воззрился на Квикеринга. – Но Эндрю!.. Ты же говорил мне!..
– Молчи, дурак! – Одновременно с этим окриком Квикеринг сунул руку под пиджак.
Цепь этих эпизодов поражала настолько, что в первые секунды никто даже не обратил внимания на угрожающе нацеленный ствол револьвера.
Теперь ситуация напоминала бильярд.
В роли кия выступал темный ствол пистолета. Вначале он нацелился на сэра Оуэна – тот отступил назад. Клара Драме, оказавшись на линии огня, перепугалась так, что бросилась в объятья к его преподобию, который уже был на ногах. И тогда оружие повернулось в сторону оставшейся группы.
Буря снаружи с треском ломилась в стены.
– Оуэн, ты же знаешь, я ничего не делал с Энн Мак-Кари! – В голосе Квикеринга звучало отчаяние. – Я… Я не знаю, что за чертовщина тут творится. Черт подери, никакой сон не может ничего предсказать без соответствующего представления! Оуэн, это подделка! Какой-то трюк!
Он взвел курок револьвера и отошел вглубь подвала, целясь сразу во всех и ни в кого.
– Так-так, – произнес мистер Икс с удивительным спокойствием, почти с удовольствием. – Если я правильно понял… вас зовут не Альфред Квикеринг? Возможно, вы Эндрю Марвел? А вы, сэр Оуэн, об этом знали?
Квикеринг дрожал, дрожал и пистолет в его руке.
– Оуэн, нас обманывают… Ну разве ты не видишь, старый тупица? Нас водят за нос с самого начала, чтобы мы себя выдали!.. – Но голос его при этом вел себя странно: казалось, Квикеринг настолько в себе не уверен, что по меньшей мере часть его желала, чтобы происходящее действительно оказалось обманом. – Оуэн, это все штучки твоего пастора!
– Никоим образом, – возразил мистер Икс со всей серьезностью, видимо опасаясь, что его заслуги припишут другому. – Преподобный был лишь одним из объектов моего исследования. Это я попросил его назвать вас Марвелом – сегодня утром, после обнаружения тела моей медсестры. А попросил я потому, что момент показался мне действительно подходящим, чтобы поиграть на нервах у тех, в чьей вине я не сомневаюсь, и чтобы они себя выдали.
Должен признаться, что до того момента, когда я догадался, какую роль играете вы двое, я двигался в абсолютной темноте. Видите ли, я уже знал о существовании Десяти благодаря сновидениям его преподобия, которые я вскоре разъясню, а здесь, в Портсмуте, я в этом удостоверился, рискуя собственной жизнью. Я сумел победить, но меня не покидала уверенность, что Десять пришлют своего мстителя, возможно – брата того человека, которого я устранил… Но кто это будет? Как это определить? Десять не только мастерски владеют искусством перевоплощения, но и контролируют человеческую волю с помощью невероятных спектаклей… Как же в таком случае узнать посланца Десяти?
Сэр Оуэн, я знал, что вы врач его преподобия, а также еще одного лица, играющего важную роль в этой драме, – вскоре я назову имя. Эта связь ставила вас под подозрение, но мне недоставало деталей. Сэр Оуэн Корридж, член общества убийц? Мне следовало играть с величайшей осторожностью. Если бы я сделал ложный шаг, убийца бы тотчас им воспользовался – либо чтобы убить нас раньше срока, либо чтобы бежать. К тому же власть, которой обладают Десять, наделяет их самыми разными возможностями: они способны внедрить своего агента или воспользоваться разумом невинного человека, как было проделано с моей медсестрой и с Дойлом…
Как же противиться людям, наделенным такой властью, столь искусным в обмане, в искажении снов и яви? Как можно быть хоть в чем-то уверенным?
И тогда я подумал, что точно так же могу воспользоваться нереальностью, театром и снами и таким образом вычислить их посланца. Вы, желая убить меня, вовлекли мою медсестру в свой театр; я решил ответить на ваш удар другим театром.
Сэр Оуэн, сновидения вашего подопечного почти реальны. Почти. Вы считали их обыкновенными кошмарами, но вы не должны себя корить. Поначалу, в «Пикоке», когда его преподобие пересказывал мне первые кошмары, я подумал точно так же. Они показались мне любопытными и достойными внимания, но это были только сны. Однако некоторые детали по-настоящему настораживали. Я провел всю свою жизнь в пансионах. Полагаю, излишне добавлять, что я встречал и множество людей театра: они ведь осаждают пансионы для богатых в поисках заработка. И до меня уже доходили слухи о таинственной группе, использующей театр для достижения своих целей. Их называли чудотворцами, но мне доводилось слышать и про «Союз Десяти». Но все без исключения в конце концов сбивались и говорили, что Десять – это лишь театральная легенда. И вот передо мной оказался одинокий человек, занятый математикой и религией, профессор Оксфордского университета, – и он видит сны про Десять! Тогда я подумал, что эта
