– Но не Муркрофта, – отозвался Джек.
– И чья же?
– Я носил ее довольно долго. И я веду тяжелую жизнь.
– Вы много деретесь?
– Стараюсь этого избегать. Но иногда у меня бывают порезы, когда я бреюсь.
– Вы принимали душ, не так ли?
– Когда?
– Когда выбросили одежду. Портье сказал, что вы просили свежие полотенца.
– Да, я принимал душ.
– Вы принимаете душ дважды в день?
– Иногда.
– Сегодня у вас была какая-то особая причина?
Очень скоро она будет на свободе.
– Нет, такой причины не было, – признался Ричер.
– Возможно, чтобы смыть кровь?
– У меня не шла кровь.
– А если мы проверим слив, что мы найдем?
– Грязную воду, – ответил майор.
– Вы уверены?
– Вся комната грязная.
– Вам грозит обвинение в убийстве. Речь идет о событиях, которые произошли шестнадцать лет назад: Хуан Родригес. Какой-то парень, которого вы избили.
– Это фальшивое обвинение.
– Я уже не раз слышал такие слова. Нечто похожее вы говорили полковнику Муркрофту? Майор Салливан сказала, что вы при ней об этом упоминали. Однако он не выразил вам сочувствия. Вы разозлились?
– Я испытал некоторое разочарование.
– Да, это становится утомительным. Когда тебя постоянно неправильно понимают.
– Насколько тяжелым является положение Муркрофта? – поинтересовался Джек.
– Вас посетило чувство вины?
– Я беспокоюсь за него и его клиента.
– Я слышал, что вы не встречались с майором Тернер.
– А это что-то меняет?
– Доктора утверждают, что Муркрофт может прийти в себя. Но никто не знает, когда и в каком состоянии он будет. Не исключено, что он вообще не выйдет из комы.
– Часть сегодняшнего утра я находился в штабе Сто десятого подразделения.
Подольски кивнул:
– Примерно около двадцати минут. Мы проверяли. Что вы делали оставшуюся часть утра?
– Гулял.
– Где?
– В разных местах.
– Вас кто-нибудь видел?
– Не думаю.
– Как удобно, – в третий раз сказал следователь.
– Вы говорите не с тем парнем, детектив. Когда я в последний раз видел Муркрофта, он выходил из столовой довольный всем на свете. Тот, кто на него напал, сейчас на свободе и смеется над вами, пока вы тратите время на меня.
– Иными словами, это сделал кто-то другой?
– Очевидно.
– Я уже слышал такие слова, – повторил Подольски.
– Вы когда-нибудь ошибались?
– Не имеет значения. Важно, прав ли я сейчас. И я думаю, что не ошибаюсь. У меня есть человек, который склонен к насилию, который спорил с жертвой перед тем, как на нее напали, и который выбросил всю свою одежду, а потом во второй раз за день принял душ. У него имелся доступ к автомобилю, и у него нет алиби. Вы были полицейским, верно? Что бы вы сделали на моем месте?
– Я бы нашел настоящего преступника. Уверен, что нечто подобное где-то записано.
– А если правильный парень говорит, что это не он?
– Такое случается постоянно. Тут нужно думать самому.
– Я так и делаю.
– Жаль, – сказал Ричер.
– Покажите мне руки.
Джек положил руки на стол, ладонями вниз. Это были большие грубые и загорелые кисти человека, который никогда не давал им отдыха. Костяшки пальцев слегка покраснели и едва заметно распухли. После прошлого вечера. Два парня в футболках. Левый хук и правый апперкот. Неплохие удары. Но не самые сильные. Подольски долго смотрел на его руки.
– По рукам невозможно сделать никаких выводов. Возможно, вы пользовались оружием. Тупым инструментом. Доктора расскажут.
– Ну, и что дальше? – спросил майор.
– Решение будет принимать окружной прокурор. А пока вы пойдете со мной. Я хочу, чтобы вас оставили в нашем участке.
В комнате стало тихо, а потом в первый раз за все время заговорил Эспин.
– Неприемлемо, – заявил он. – Ричер останется здесь. Обвинение в убийстве важнее тяжких увечий.
– Наши события произошли сегодня, а ваши – шестнадцать лет назад, – возразил детектив.
– Владение – это девять десятых закона. В данный момент Ричером владеем мы. А вы – нет. Представьте себе, сколько бумаг вам придется составить, – стоял на своем Пит.
Подольски промолчал.
– Вы можете приходить сюда и разговаривать с ним в любое время, – предложил ему Эспин.
– Он будет под арестом? – уточнил детектив.
– Не сомневайтесь.
– Договорились, – сдался Подольски.
Он встал, забрал свою ручку и блокнот и вышел из комнаты.
А потом все шло в точном соответствии с правилами предварительного досудебного заключения. Ричера снова обыскали и забрали у него шнурки от ботинок, после чего повели его, подталкивая в спину, по узкому пустому коридору, мимо двух больших комнат для допросов. Они дважды свернули, пока не оказались в крыле, где находились камеры, которые выглядели куда более цивилизованными, чем те, что Джеку когда-либо доводилось видеть. Это помещение больше напоминало дешевый отель, чем тюрьму. Муравейник, состоящий из маленьких коридоров. Его завели в камеру, похожую на номер в мотеле, только со стальной дверью, открывавшейся наружу, бетонными стенами и узким зарешеченным окном в фут высотой под потолком, металлическими трубами в ванной комнате и узкой казарменного вида койкой.
Впрочем, камера оказалась просторной и достаточно удобной: в целом даже лучше, чем номер в мотеле. У кровати даже стоял стул. Объединенная база Дайер-Хелсингтон во всей своей красе. Арестанты с более высоким статусом получали более удобные камеры, чем младшие офицеры, чьи камеры находились снаружи.
Ричер сел на стул.
Эспин остался стоять в дверях.
Надейся на лучшее, готовься к худшему.
– Мне необходимо как можно скорее поговорить с дежурным капитаном, – сказал Джек.
– Он в любом случае к вам зайдет, – отозвался Пит.
– Я знаю правила. Когда-то сам был дежурным капитаном. Но мне необходимо увидеть его как можно быстрее.
– Я ему передам.
С этими словами Эспин ушел.
Дверь захлопнулась, замок закрылся, засовы встали на свои места.
Двадцать минут спустя прозвучали те же самые звуки – только в обратном порядке. Лязгнули засовы, и дверь открылась. В камеру вошел высокий тощий капитан, которому пришлось наклониться, чтобы не удариться головой о притолоку.
– У нас будут с вами проблемы? – спросил он заключенного.
– Не вижу для этого оснований, если вы будете вести себя как положено.
Высокий капитан улыбнулся:
– Что я могу для вас сделать?
– Вы можете позвонить сержанту Лич из Сто десятого подразделения. Расскажите ей, где я нахожусь. Возможно, у нее есть для меня сообщение. Если так, можете вернуться и передать его мне.
– Может быть, вы хотите, чтобы я покормил вашу собаку и сбегал в химчистку?
– Мне не нужна химчистка. И у меня нет собаки. Но вы можете позвонить майору Салливан – это мой адвокат. Скажите ей, что я хочу встретиться с нею здесь, ближе к концу рабочего дня. Передайте, что мне необходимо поговорить. Это очень важно.
– И всё?
– Нет. Потом вам следует позвонить капитану Эдмондс из Управления по работе с персоналом. Она – мой второй адвокат. Скажите, что я хочу встретиться с нею сразу после майора Салливан. Мне необходимо обсудить ряд срочных проблем.
– Что-нибудь еще?
– Сколько на данный момент здесь находится человек?
– Только вы и еще один.
– Майор Тернер?
– Верно.
– Она рядом?
– У нас всего один тюремный корпус.
– Ей необходимо знать, что ее адвокат выведен из строя. Майору Тернер нужен другой адвокат. Вам следует ее повидать и позаботиться о том, чтобы он у нее появился.
– Странно, что об этом говорите вы.
– То, что произошло с Муркрофтом, не имеет ко мне никакого отношения. Очень скоро вы об этом узнаете. И если вы не хотите сесть в лужу, обходите их стороной.
– И все равно, мне странно слышать эти слова от вас. Кто-то умер и сделал вас президентом Американского союза защиты гражданских свобод?
– Я дал клятву соблюдать Конституцию. Как и вы. Майор Тернер имеет право на защиту ее интересов. Это теория. И пробелы здесь будут выглядеть не лучшим образом – когда последует апелляция. Так что скажите майору Тернер, что ей необходим другой адвокат. И как можно скорее. Лучше всего сегодня днем. Позаботьтесь, чтобы она это поняла.
– Что-то еще?
– Теперь все, – сказал Ричер. – Благодарю вас, капитан.
– Не за что, – ответил высокий офицер.
Он повернулся, снова наклонился, чтобы не задеть о притолоку, и вышел в коридор. Дверь захлопнулась, щелкнул замок, засовы встали на место.
Джек остался сидеть на стуле.
Через пятнадцать минут снова послышались знакомые звуки. Засов, замок, скрип петель. На этот раз капитан остался стоять в коридоре. Так ему не пришлось напрягать шею.
– Сообщение от сержанта Лич из вашего штаба, – доложил он. – Двое парней найдены в Афганистане мертвыми. На козьей тропе в Гиндукуше. Убиты выстрелами в голову. Вероятно, пулями калибра девять миллиметров. Судя по всему, три дня назад.
