Франт сиял, потирая руки и дрожа от волнения.
– Ей-богу, мы до него добрались! – воскликнул он и посмотрел на своего шефа. Увиденное в его глазах заставило его добавить с некоторым сомнением: – Разве не так, сэр?
Маллет задумчиво нахмурил лоб. Затем начал пощипывать себя за усы, да так, что, казалось, выдернет волоски с корнем. Некоторое время он стоял молча, словно не слышал восклицания сержанта. Наконец медленно повернулся и сдержанно сказал:
– Добрались ли? Давайте присядем и спокойно все обдумаем.
Он сел за письменный стол и достал из ящика лист бумаги. Франт устроился напротив инспектора, его возбуждение вдруг сменилось неприятной вялостью.
– Во-первых, – проговорил Маллет, откручивая колпачок авторучки, – кто «он»?
– Ну, Илз, я думаю, – сказал сержант.
– Илз, – повторил инспектор и написал это имя вверху листа. – Мотив?
– Деньги, – тут же дал объяснение Франт. – Деньги и ревность, а также, может быть, страх разоблачения в двоеженстве.
Маллет записал в графу «Мотив»: «деньги, ревность, разоблачение».
– Доказательства? – был его следующий вопрос.
– Письмо в банк, – последовал готовый ответ.
– Вы имеете в виду, что он мог написать его, – уточнил Маллет.
– Да, конечно. Кроме этого, больше ничего.
– «Доступ к машинке», – записал Маллет.
– Он мог подложить его в бумаги Баллантайна, и таким образом оно попало в офис, – продолжил Франт.
– Хм. Мог ли? Атташе-кейс Баллантайна был всегда на запоре, помните?
– Если миссис Илз говорит правду.
– Согласен. И насколько мы знаем, он никогда не бывал в квартире в одно и то же время с Баллантайном, а тот не расставался с кейсом. Первое предположение не зависит от миссис Илз. Это простой здравый смысл. А вот второе зависит, и здесь она может ошибаться.
Маллет написал несколько слов и прочитал: «Вопрос: доступ к бумагам Баллантайна».
– Он, возможно, также имел доступ к бумагам Дюпена, – высказал предположение Франт.
– Да, – согласился Маллет. – Мы знаем, что у него были тесные отношения с Дюпеном. Но здесь возникают некоторые вопросы. Во-первых, зачем ему печатать письмо на квартире жены, а не в доме Дюпена? Во-вторых, согласуется ли эта версия в равной степени с тем, что Дюпен был их сообщником?
– Да, это возможно, – неохотно согласился Франт.
– Все это выглядит не так-то просто, когда начинаешь вникать в суть дела, не правда ли? – продолжил инспектор. – Что еще мы можем записать в графу «Доказательства»?
– Его заграничная поездка вечером того дня, когда было совершено убийство.
Маллет внес и этот пункт.
– Вам не приходило в голову, – спросил он, закончив писать, – что все это отвечает нашей гипотезе, по которой Баллантайна убил Колин Джеймс?
– Конечно.
– Тогда на основании этого письма вы думаете, что Джеймсом был Илз?
– Не только на основании этого, – возразил Франт. – Илз продолжительное время не имеет постоянного местожительства. Это дает ему возможность в течение нескольких недель обитать на Дейлсфорд-Гарденс под видом Колина Джеймса, не вызывая подозрения. К тому же таинственная поездка за границу вечером тринадцатого. Я согласен, что он может ее объяснить. Но пока он этого не сделал – и у меня такое предчувствие, что не сделает, – я утверждаю: у нас есть веские доводы против него. Все факты указывают на Илза, и ни на кого другого.
Пока подчиненный Маллета говорил, сам он записывал ключевые моменты, а потом сказал:
– Вы знаете, есть один факт, не вяжущийся с тем, что это он.
– Какой именно?
– Борода. У Илза, как, по-моему, вы знаете, рыжеватые щетинистые усы. Я догадываюсь, что вы собираетесь сказать, Франт. Он мог спрятать их под искусственными вместе с бородой. Но у Джеймса – я имею в виду настоящего Джеймса – верхняя губа гладко выбрита. Зачем наживать себе неприятности, воруя паспорт, и гримироваться под его владельца, если ты даже не потрудился побриться?
– Убийцы не обязательно поступают логично, – возразил Франт. – Абсурдно готовиться к убийству и не удосужиться сбрить усы, но люди делают абсурдные вещи. Я не вижу ничего невозможного в этой идее.
– Ну, хорошо, если так. Оставляем Илза под подозрением. Кстати, как это согласуется с вашей вчерашней версией, что убийство совершили вдвоем Джеймс и Фэншоу?
Франт задумался.
– Никак, – признал он. – То есть у нас нет никаких ключей к какой-либо связи между Илзом и Фэншоу, кроме того, что они оба отправились за границу в один и тот же вечер.
– И это уже что-то, – согласился инспектор. – Было бы напрасно полагаться на совпадение и ожидать, что три человека, замешанные в этом деле, случайно решат в один вечер отправиться в путешествие. Хотя, кроме этого, между ними нет никакой связи. В то же время есть связь, и при этом тесная, между Илзом и Дюпеном, не согласующаяся с тем, что первый имел какие-то дела с Фэншоу, смертельным врагом Дюпена. По всей видимости, эти двое – совершенно независимые друг от друга люди, у которых оказалась причина ненавидеть одного и того же человека. В данный момент я склонен думать, что если Илз включается, то Фэншоу исключается.
Инспектор написал еще несколько слов на бумаге.
– Может быть, Джеймс, – пробормотал он и подчеркнул слово «может». Однако тут же посетовал: – Но я не нахожу в этом смысла. Мне не дают покоя усы. То, что вы говорите, правильно как общее предположение, но, мне кажется, оно не соотносится с этим делом. Джеймс, кем бы он ни был, разработал свой план с величайшей тщательностью и принял меры предосторожности. Почему он упустил эту очевидную и простую деталь? И почему Илз сказал жене, что отправляется во Францию? В этом не было никакой необходимости. Как Джеймс он, естественно, афишировал этот факт. Но не следует ли из этого, что как Илзу ему требовалось бы держать это в тайне, насколько возможно?
Франт застонал.
– Сдаюсь, – сказал он. – У вас на все есть ответ. Я как болван делал поспешные выводы. Мы ни на дюйм не продвинулись вперед.
– Не стоит так спешить и бросаться от одной крайности к другой, – предостерег его Маллет. – Все эти возражения объяснимы. Я только говорю, что в настоящее время у нас нет доказательств, дающих основание для ареста Илза за убийство. – Он достал еще один лист бумаги и продолжил: – В конце концов, Илз не единственное действующее лицо в этой драме. Мы собрали много фактов, указывающих на других людей. Я предлагаю взять каждого из них по очереди и посмотреть, как мы поступили с Илзом, к чему это приведет. Кто следующий?
– Дюпен? – предложил сержант.
– Да. По логике вещей он идет следующим. Мотив?
– Он хотел получить свою долю добычи, с которой Баллантайн, как он знал, собирался удрать.
– Неплохо. Доказательства?
– Он мог подсунуть в бумаги лорда Генри письмо в банк.
– Безусловно. Что-нибудь еще?
– Он занимался какими-то темными делишками совместно с Илзом, так что аргументы против Илза в некотором смысле применимы и к Дюпену.
– Да, но Дюпен не мог быть Джеймсом, как я понимаю.
– Нет, не мог. Я проверял его, и он был в Лондоне в субботу и воскресенье после убийства.
«Не Джеймс», – написал Маллет и сказал:
– Значит, он должен был иметь помощника.
– Логично, – согласился Франт. – Единственное, что я еще могу выдвинуть против него, – это его общая линия поведения.
– Оно, конечно, достаточно несуразное, оттого-то так сильно перепугалась миссис Илз, – заметил Маллет.
– И он сам был чем-то очень напуган.
– Судя по тому, что я видел во время коронерского дознания, не чем-то, а кем-то, и зовут его Фэншоу. – Маллет закончил скудное досье на Дюпена и продолжил: – Фэншоу! По-моему, он заслуживает отдельного листа.
– Здесь нет никаких трудностей с мотивами.
«Мотивов более чем достаточно», – написал он на бумаге и вслух прочитал:
– Доказательства: а) угрозы; б) возможность; в) зарубежная поездка.
– Выглядит весьма впечатляюще, – заметил Франт.
– Да. Насколько более впечатляющим выглядел бы этот список, если бы нам ничего не надо было в него добавлять. – И Маллет дописал: «Не Колин Джеймс». – Как повезло Фэншоу, – заметил он, – что Джеймса и Баллантайна видели пришедшими на Дейлсфор-гарденс, а Джеймса – уходящим оттуда.
– У нас же нет сомнений относительно добросовестности свидетеля Роуча, не так ли? – спросил Франт.
– Ни малейших. Я справлялся о нем. По-моему, он в высшей степени надежный человечек. Между прочим, есть ли какие-то доказательства, что Фэншоу извлек пользу из преступления – финансовую, я имею в виду?
– Нет, он тихо живет со своей сестрой в Дейлсфорд-Корт-Мэншнз. И, я бы сказал, испытывает нужду в деньгах.
– Вы были у Роусона в Корнхилле, чтобы проверить, покупал ли он у них билет до Парижа?
– Да. Все правильно и в порядке.
Маллет вздохнул и аккуратно положил лист бумаги на другие.
– Я думаю, следующий Харпер, – сказал он. – Мотивы у него такие же, как у Фэншоу, только со сдвигом на одну ступень, так сказать, плюс деньги, возможно. И в отличие от Фэншоу он вдруг разбогател после убийства. Как и Дюпену, ему есть что скрывать, и он чем-то напуган. В отличие от Илза и Дюпена, не похоже, чтобы он был раньше связан с Баллантайном или что-то знал о его переводах денежных средств. В отличие от всех остальных в списке он признает, что видел Джеймса и, между прочим, случайно или намеренно сумел очень удачно замести его следы. Странная личность этот Харпер, и в странном он находится положении. Похоже, он связующее звено многих различных частей головоломки.
