Квентин кивнул:
– Меня можно было посчитать сломленным. Жизнь казалась проще рядом с непростыми жителями степей. Козий сыр и соленый чай, гостеприимство пополам с местью. Знай себе следи, чтобы не убили за ботинки или горсть монет. – Он покачал головой.
Годфри – наконец-то – задумчиво затушил свою сигару и протянул:
– Какие же здешние события заставили Морана снова обратиться к прошлому?
Ирен подошла к столику, взяла мундштук и вставила в него египетскую сигарету. Квентин подскочил, чтобы зажечь для нее спичку – бесполезная галантность, которая заставила Годфри улыбнуться с видом довольного кота. Женщине, убившей кобру, не требуется помощь, чтобы зажечь спичку.
Окутав себя привычной вуалью из дыма, Ирен снова заговорила:
– Вспомните весьма необычное приглашение, которое я получила от Сары.
– В нем не было ничего необычного, – быстро сказала я. – По моему мнению, ты и так слишком часто там бываешь.
– Вероятно, – пожала плечами примадонна. – Однако такого ни разу не случалось по воле императрицы России. Почему же меня пригласили? Конечно, не потому, что царица пожелала встретиться с безвестной женой английского адвоката, которая, как выяснилось, немного поет.
– Надеюсь, – вставил Годфри, – ты имеешь в виду, что безвестна лишь жена, а не адвокат.
– Конечно, так и есть, – произнесла Ирен с поклоном. – Ты уже завоевал репутацию в Париже.
– Ирен, – прервала я подругу, не отрывая глаз от растерянного лица Квентина, – мы преодолели весь этот путь не для того, чтобы оттачивать свое остроумие. Нельзя ли просто перейти к сути?
– Но так гораздо увлекательнее: постепенно приближаться к очевидному, а не прямо бить в цель!
– Не вижу здесь ничего очевидного, так что лучше уж бей в цель, – парировала я.
– Мое заказное выступление перед императрицей было лишь предлогом. Она желала встречаться со мной или слушать меня не больше, чем пролететь на воздушном шаре над Ломбардией! Очевидно, ее влияние использовали, чтобы «капитан Морган» смог нас изучить. Он знал, что мы предоставили убежище Квентину Стенхоупу, и хотел понять почему. А еще он собирался оценить, что мы собой представляем. Как хороший охотник, он изучил рельеф местности и положение добычи.
– Почему такой страшный человек имеет влияние на императрицу? – спросила я.
Квентин оживился:
– Если вы, Ирен, имеете в виду, что Тигр все еще шпионит для Санкт-Петербурга – а я теперь тоже уверен, что так и есть, – то российскому посольству совсем не трудно повлиять на своего монарха, который находится за границей. Королевские особы часто прокладывают путь для подковерных интриг. Им ничего не говорят об истинных причинах подобных просьб, только заверяют, что это необходимо для государства, и они больше ни о чем не задумываются.
Ирен кивнула и добавила:
– Тогда, спрашивается, почему Моран сейчас в Лондоне? Он действительно здесь обосновался: когда Годфри выяснил его настоящее имя, то сразу же вернулся к справочнику «Пограничных стрелков» и обнаружил охотничий клуб, в котором состоит Моран, – «Англо-индийский». Он стал членом более года назад.
– У него здесь есть дело. – Квентин поднялся и принялся прохаживаться вместе с Ирен. – Как я об этом не подумал? Он англичанин по рождению. Он может оказать русским неоценимую услугу и нанести непоправимый вред Англии – в Лондоне. Никто не станет его подозревать, ведь у него слава охотника и военный чин. Он идеальный русский агент, потому что он не русский!
– Честное слово, Ирен, – заметила я, – ты задала чрезвычайно много вопросов, но была удивительно скупа на ответы. Полагаю, ты сама точно не знаешь, почему этот полковник Моран здесь.
– Но я знаю, – возразила она. – Он был ключевым агентом в деле, которое, как считает Шерлок Холмс, уже им раскрыто: украденный военно-морской договор. Моран даже может быть двойным агентом и представлять интересы одновременно и России, и Франции; обе страны жаждут взглянуть на этот интересный документ. Но куда более вероятно, что он представляет лишь свои интересы и планирует одарить этим договором того, кто дороже заплатит.
– Но ведь документ украл Джозеф Харрисон! – возразила я. – Ты упоминала, что в этом призналась его собственная сестра.
– Джозеф Харрисон его и взял: по причине, которую привела Энни, – он был в долгах из-за неудачных инвестиций. Однако у мистера Харрисона не хватило бы ума связаться с посольствами иностранных государств. Его нанял для этого задания полковник Моран, который даже мог сам организовать провал его вкладов. Моран и раньше использовал агентов: помните поразительную, хоть и безымянную блондинку на вечере у Сары? Не она ли была среди гуляющих около собора Парижской Богоматери, когда Квентину сделали укол с ядом? Никогда не забуду ту странную картину.
Я стала отчаянно кивать, неожиданно с удивлением вспоминая недавние события и мечтая поскорее свериться с описанием в моем дневнике, но Ирен вернулась к насущному вопросу:
– Да, у брата Энни была идеальная возможность взять договор, и он это сделал. Что касается побега Джозефа от непобедимого Шерлока Холмса, то я не уверена, что детективу не удалось предотвратить бегство: скорее он его допустил.
– Почему? – спросила я.
– По одной причине: неловкая ситуация. Имя бедного Перси Фелпса следовало очистить от обвинений в потере договора, раз уж он его вернул с помощью мистера Холмса, но возможный арест брата будущей жены за кражу вряд ли улучшил бы репутацию Фелпса или его личную жизнь.
– Ты считаешь, что Шерлок Холмс отпустил Джозефа по доброте душевной? Ни за что не поверю, что такое возможно, Ирен.
Моя подруга улыбнулась, собралась было что-то сказать, но снова не смогла сдержать улыбки.
– Даже самый лучший консультирующий детектив в… – она стрельнула взглядом в сторону Годфри, – Англии… способен сохранить глубоко внутри немного милосердия. И я не уверена, что мистер Холмс действительно закончил свое расследование.
– Однако, – заметил Годфри, продолжая сидеть в расслабленной позе, пока Ирен и Квентин мерили шагами гостиную и курили, – Морану помешали. Договор в безопасности. Я сомневаюсь, что даже полковник попытается снова его украсть.
Ирен вздохнула:
– Нет предела ярости раненого тигра. Он может возлагать вину за свой лондонский провал на давнюю историю в Афганистане и по-прежнему считать выживших угрозой для своих будущих затей в Англии. Конечно, теперь он уже должен знать, что доктор Уотсон, на чью жизнь он покушался в двух совсем разных случаях и двух противоположных концах земли, является близким и дорогим другом человека, наиболее опасного для его будущей свободы.
– Человека, наиболее опасного для его будущей свободы из числа проживающих в Лондоне, – поправил супругу Годфри.
– Нет, – коротко бросила она, снова прохаживаясь в ритме, противоположном Стенхоупу, – он подходил, она отходила. – Квентин по-прежнему не в безопасности, как и доктор Уотсон. И мы все под угрозой. – Она остановилась перед Годфри и протянула обе руки, которые он принял. – Прости меня, мой дорогой муж и замечательный адвокат, но есть лишь один человек в Лондоне, который сможет выдрать зубы Тигру, кто разоблачит его перед секретным сообществом дипломатии и интриг; кто раскроет его предательство тогда и сейчас. И мы должны отправиться к нему. Заставим жулика ловить жулика. Моран не просто Тигр; он вероломен и ядовит, как кобра. А для того чтобы остановить кобру, нам нужен умный мангуст, прирученный ради нашей защиты. Нам нужен мистер Шерлок Холмс.
Глава двадцать девятая
По направлению к Холмсу
– Нелл! – В голосе Ирен звучало нетерпение, как у няни, отчитывающей непослушного ребенка. – Ты ведешь себя абсолютно неразумно!
На следующее утро мы с ней находились в спальне моего гостиничного номера, и каждая из нас тянула к себе противоположные концы пестрой шелковой шали.
– Я не веду себя неразумно! Даже ты должна признать, что я абсолютно разумна. Тебе нельзя идти. Пойду я.
– Это слишком опасно.
– Опасно?! Ирен, да если Шерлок Холмс тебя узнает, весь план пойдет насмарку, и кто скажет, какие меры он готов принять против тебя? Кроме того, там может присутствовать доктор Уотсон, а он уже меня видел.
Ирен учащенно дышала, но никак не желала отпустить шаль:
– Когда я закончу наряжаться и создам нужный образ, я буду похожа на тебя, как близнец. Кроме того, я уверена, что доктор Уотсон не запечатлел в памяти твои черты во время короткой встречи, когда вы с Годфри посетили его дом в Паддингтоне.
– Ты вечно твердишь мне, что не стоит недооценивать мистера Холмса, однако сама недооцениваешь доктора Уотсона. Пусть он и дружит с тем господином, но это вовсе не означает, что он столь же безразличен к женскому полу.
