– Она не оставляла улик, – согласился Ричер.
Блейк усмехнулся.
– Какую злую шутку сыграла судьба, не так ли? То же самое сказал нам ты, в самом начале. Ты сказал, что у нас есть лишь то, что мы думаем, будто преступления совершил человек, похожий на тебя. Что ж, а теперь у тебя есть лишь то, что ты думаешь, будто преступления совершила Ламарр.
– Где ее машина? – спросил Ричер. – Она приехала из аэропорта домой к Симеке на машине. Где ее машина?
– Ее угнал преступник, – сказал Блейк. – Вероятно, он пришел пешком и проник в дверь через черный вход, так как не знал, что полицейский спит. Ламарр застигла его врасплох, и он удрал в ее машине.
– И вы найдете в архивах, что Ламарр взяла машину напрокат, указав свою настоящую фамилию?
– Скорее всего, – кивнул Блейк. – Как правило, мы находим то, что нам нужно.
– А как насчет авиарейса из Вашингтона? В компьютере авиакомпании также будет ее настоящая фамилия?
– Если нам так будет нужно, – ответил Блейк.
– Видишь, в каком неприятном положении ты оказался? – сказал Дирфилд. – Неприемлемо потерять сотрудника, не имея подозреваемого.
Ричер кивнул.
– И также неприемлемо признать, что сотрудник оказался убийцей.
– Об этом нечего и думать, – сказал Блейк.
– Даже если Ламарр действительно была убийцей?
– Она не была убийцей, – решительно произнес Дирфилд. – Она была отличным сотрудником и прекрасно справлялась со своей работой.
Ричер кивнул.
– Что ж, вижу, мне никто не заплатит.
Дирфилд скорчил гримасу, как будто в комнате кто-то испортил воздух.
– Это не шутка, Ричер. Давай выясним это начистоту. Ты влип по самые уши. Ты можешь говорить все, что тебе угодно. Можешь говорить, что у тебя были подозрения. Но ты лишь выставишь себя полным идиотом. Никто не станет тебя слушать. К тому же это все равно не будет иметь никакого значения. Потому что, если у тебя были какие-то подозрения, ты должен был позволить Харпер осуществить задержание, так?
– На это не было времени.
Дирфилд покачал головой.
– Ерунда.
– Вы видели, что Ламарр покушалась на жизнь Симеки? – спросил Блейк.
– Мне нужно было убрать ее с дороги.
– Наш адвокат скажет, что даже если ты искренне ошибался, веря в свои подозрения, ты должен был поспешить к лежавшей в ванне Симеке, предоставив Харпер заниматься Джулией. Вас было двое на одну. И это позволило бы тебе сберечь время, так? Если тебя действительно так волновала твоя бывшая подружка.
– Возможно, это сберегло бы полсекунды.
– Полсекунды могли бы оказаться решающими, – сказал Дирфилд. – В такой ситуации, когда речь шла о жизни и смерти? Наш адвокат обязательно заострит на этом вопрос. Он скажет, что тратить драгоценное время на то, чтобы ударить кого-то, это свидетельство личной неприязни.
В комнате снова наступила тишина. Ричер сидел, уставившись на стол.
– Таким знатокам закона, как ты, все это хорошо известно, – заговорил Блейк. – Искренние ошибки время от времени случаются, но даже в этом случае действия по защите жертвы должны происходить в то самое время, когда жертва подвергается нападению. А не после. В противном случае это уже будет месть.
Ричер ничего не ответил.
– И ты не сможешь утверждать, что это произошло по ошибке и случайно, – продолжал Блейк. – Ты сам как-то раз сказал нам, что знаешь, как раскроить человеку череп, и случайно этого никогда не допустишь. Помнишь тех типов в переулке? Ребят Петросяна? А то, что верно в отношении черепов, верно и в отношении шей, так? Следовательно, это произошло не случайно. Ты совершил умышленное убийство.
Наступила тишина.
– Хорошо, – сказал Ричер. – И какую сделку вы мне предлагаете?
– Никакой сделки не будет, – отрезал Дирфилд. – Ты отправишься за решетку.
– Вздор! – заметил Ричер. – Договориться можно всегда.
Снова тишина. Длившаяся несколько минут. Наконец Блейк пожал плечами.
– Ну, если ты пойдешь нам навстречу, мы сможем достичь компромисса. Мы скажем, что Ламарр покончила с собой, переживая по поводу смерти отца и обвиняя себя в том, что она не смогла спасти свою сестру.
– А ты будешь держать язык за зубами, – добавил Дирфилд. – Никому не скажешь ничего, кроме того, что разрешим мы.
Опять тишина.
– Почему я должен согласиться? – спросил Ричер.
– Потому что ты человек умный, – сказал Дирфилд. – Не забывай, против Ламарр абсолютно ничего нет. Тебе это прекрасно известно. Она была слишком умна. Разумеется, ты можешь копать несколько лет, если у тебя есть миллион долларов, чтобы оплачивать услуги адвокатов. В итоге ты наберешь горсть ничего не значащих косвенных улик, но какой суд согласится их рассматривать? Сильный мужчина ненавидит слабую женщину? Он бродяга, она сотрудник федерального ведомства? Он сворачивает ей шею, а затем ее же винит в этом? Какие-то фантастические рассказы о гипнозе? Забудь об этом.
– Так что взгляни правде в глаза, хорошо? – добавил Блейк. – Ты полностью у нас в руках.
Наступила тишина. Затем Ричер покачал головой.
– Нет. Пожалуй, я пас.
– В таком случае ты отправишься за решетку.
– Но только сначала один вопрос, можно?
– Какой еще вопрос?
– Я убивал Лорейн Стэнли?
Блейк покачал головой.
– Нет, не убивал.
– Почему ты говоришь так уверенно?
– Сам знаешь почему. Всю ту неделю за тобой был «хвост».
– И вы передали копию протокола о наружном наблюдении моему адвокату, так?
– Так.
– Хорошо.
– Что тут хорошего, умник?
– А то, что вы полностью пролетаете.
– Ты не мог бы объяснить поподробнее?
Ричер покачал головой.
– Сами думайте.
В комнате наступила тишина.
– Ладно, говори, – наконец не выдержал Блейк.
Ричер усмехнулся.
– Задумайтесь хорошенько. Возможно, вам удастся упечь меня за Ламарр, но вы никогда не сможете даже обвинить меня в том, что я тот, кто расправился с этими женщинами, потому что у моего адвоката есть ваш собственный протокол, доказывающий обратное. Так что же вам останется делать?
– Тебе-то какая будет разница? – спросил Блейк. – Ты все равно будешь сидеть за решеткой.
– Задумайтесь о будущем, – сказал Ричер. – Вы сообщили всему свету, что это не я, и вы клянетесь и божитесь, что это не Ламарр, значит, вам придется продолжать поиски, ведь так? Вы никогда не сможете остановиться, иначе возникнут вопросы. Представьте себе газетные заголовки: «Элитное подразделение ФБР за десять лет так и не добилось никаких результатов». И вам придется молча глотать все это. Год за годом вы будете тратить все больше и больше средств, выделять все больше и больше людей, ища несуществующего убийцу. Вы пойдете на это?
Тишина.
– Нет, не пойдете, – решительно заявил Ричер. – Но отказаться от этого – все равно что признать правду. Ламарр мертва, расследование прекратилось, я не имею к этому никакого отношения, следовательно, убийца – Ламарр. Так что для вас теперь ставка все или ничего. Вы должны принять решение. Если вы не признаете, что преступления совершила Ламарр, тогда вам до конца дней своих придется напрягать все силы, притворяясь, будто вы ищете человека, который, как вам достоверно известно, не существует. А если вы признаете, что преступления совершила Ламарр, вы не сможете отправить меня за решетку за ее убийство, потому что в данных обстоятельствах мои действия были совершенно оправданными.
Снова тишина.
– Итак, вы полностью пролетаете, – повторил Ричер.
Тишина. Ричер усмехнулся.
– Что будем делать дальше? – спросил он.
Дирфилд и Блейк приходили в себя долго.
– Мы ФБР, – наконец сказал Дирфилд. – Мы можем здорово испортить тебе жизнь.
Ричер покачал головой.
– Моя жизнь и без того сложная. И вы не сможете ничем ее испортить. Но зато вы можете отказаться от своих глупых угроз. Потому что я не выдам вашу тайну.
– Не выдашь?
Ричер кивнул.
– У меня ведь нет выбора, так? Потому что, если я заговорю, все вернется к Рите Симеке. Она единственный свидетель, оставшийся в живых. Ее замучат до смерти – прокуроры, полиция, газеты, телевидение. Раскопают всю грязь, то, как ее изнасиловали в армии, то, как она лежала обнаженная в ванне с краской. Ей будет очень больно. А я не хочу, чтобы это произошло.
Снова тишина.
– Поэтому я не выдам вашу тайну, – заключил Ричер.
Блейк долго смотрел на стол. Наконец кивнул.
– Хорошо. Я принимаю твои условия.
– Но мы будем за тобой присматривать, – сказал Дирфилд. – Всегда. Не забывай об этом.
Ричер усмехнулся.
– Хорошо, но только не попадайтесь мне за этим занятием. Потому что вы должны помнить, что произошло с Петросяном. Так что вы, ребята, не забывайте об этом.
* * *На том все и закончилось – пат, ничья, не устраивающая обе стороны. Слов больше не было. Встав, Ричер обошел стол и вышел из комнаты. Нашел лифт и спустился на первый этаж. Никто не бежал за ним, не пытался его остановить. Входная дверь была двустворчатой, поцарапанный дуб и стекло, усиленное проволокой. Распахнув двери, Ричер вышел на прохладу какой-то пустынной улицы Портленда, в разгар ночи. Остановился на тротуаре, не глядя по сторонам.
