Джанет Иванович
Горячая шестерка
Ладно, значит, дело обстоит следующим образом. Сбылись худшие опасения моей матушки. Я – нимфоманка. Я готова переспать с целой кучей мужчин. Правда, может, это потому, что ни с одним из них я на самом деле не сплю. Так что все мои желания так желаниями и останутся. Наверное, глупо надеяться, что у меня когда-нибудь что-нибудь получится с Майком Рихтером, вратарем самой известной футбольной команды «Нью-йоркские Рейнджеры». Или, к примеру, с Индианой Джонсом.
С другой стороны, двое из тех, с кем я не прочь иметь дело, отвечают мне взаимностью. Беда в том, что обоих я до смерти боюсь.
Зовут меня Стефани Плам. Я сама охочусь за преступниками, выпущенными под залог, но скрывшимися, и работаю вместе с обоими этими мужчинами. Оба имеют отношение к исполнению законов. Один из них – полицейский. Второй избрал более увлекательный путь борьбы с преступностью. Сами-то они не очень чтят законы. И у обоих в смысле секса куда больший опыт, чем у меня.
Так или иначе, наступает момент, когда девушке необходимо взять быка за рога (или за другую подходящую часть тела) и заняться устройством собственной жизни. Именно этим я сейчас и занимаюсь. Я позвонила и пригласила одного из моих знакомых навестить меня.
Теперь я пытаюсь решить, впускать мне его или нет.
Боюсь, не вышло бы так, как много лет назад, когда я настолько увлеклась фантазиями, что свалилась с крыши гаража Крузаков, уничтожила лучший розовый куст миссис Крузак, разорвала шорты и трусики в цветочек и провела остаток дня, не подозревая, что сверкаю голой задницей. Я мысленно распорядилась: возьми себя в руки. Нет никакой причины нервничать. На все божья воля. Разве я сегодня не вытащила из шапки бумажку с именем именно этого человека? Ладно, то была миска, а не шапка, но все равно, так распорядились звезды. Ну, по правде говоря, я слегка схимичила, подсмотрела, что тащу. Черт побери, судьбу иногда следует подтолкнуть. В смысле, если б я положилась на судьбу и ждала ее милостей, то я бы не стала сама, как последняя дура, звонить по телефону, верно?
Кроме того, надо и мне отдать должное. Я неплохо подготовилась. Платье – смерть мужчинам, черное и коротенькое. Красная помада с блеском. Пачка презервативов припрятана в ящике комода. На всякий случай заряженный пистолет лежит в банке для печенья. Стефани Плам – женщина на задании. Возьми его, живого или мертвого.
Несколько секунд назад я услышала, как открылась дверь лифта, и в холле послышались шаги. Шаги замерли у моей двери, и я сразу поняла, что это он, потому что мои соски встали торчком.
Он постучал один раз, но я стояла, как парализованная, уставившись на замок. Открыла дверь, только когда он постучал вторично, сделала шаг назад, и наши глаза встретились. Не в пример мне он не выказывал никакой нервозности. Может, любопытство. И желание. В большом количестве. Больше не бывает.
– Приветик, – сказала я.
Он вошел в холл, закрыл дверь и запер ее на замок. Дышал он глубоко и ровно, глаза потемнели, выражение лица серьезное. Он внимательно меня разглядывал.
– Миленькое платье, – заявил он. – Снимай.
– Может, сначала бокал вина? – спросила я. «Тяни время, – мысленно приказала я себе. – Напои его!» Если все пойдет наперекосяк, может, он потом и не вспомнит.
Он медленно покачал головой:
– Не думаю.
– Бутерброд?
– Позже. Гораздо позже.
Я мысленно заломила руки.
Он улыбнулся:
– Ты забавная, когда нервничаешь.
Я прищурилась. Когда я воображала себе, как все будет, я не представляла себя забавной.
Он притянул меня к себе, запустил руки мне за спину и расстегнул «молнию» на платье. Оно соскользнуло с плеч и упало к ногам, оставив меня в туфлях на высоких каблуках, как у потаскушки, и в трусиках из магазина «Виктори Сикрет», таких малюсеньких, что, считай, их не было вовсе.
Во мне росту пять футов и семь дюймов, да еще четыре дюйма за счет туфель, и все равно он возвышался надо мной как минимум на дюйм. И мускулов имел побольше. Его руки скользнули по моей спине. Он оценивающе оглядел меня.
– Симпатично, – возвестил он.
Разумеется, он все это видел раньше. Он засовывал голову мне под юбку, когда мне было семь лет. Он освободил меня от невинности, когда мне было восемнадцать. А если вспомнить более поздние события, то он вытворял со мной такое, что я еще не скоро забуду. Он был полицейским в Трентоне, и звали его Джо Морелли.
– Помнишь, как в детстве мы играли в чучу? – спросил он.
– Я всегда была тоннелем, а ты поездом.
Он зацепил большими пальцами резинку моих трусиков и потянул их вниз.
– Гадким я был мальчишкой, – согласился он.
– Верно.
– Теперь исправился.
– Как когда.
Он хищно улыбнулся.
– Душечка, даже не думай в этом усомниться. Потом он меня поцеловал, а трусишки присоединились к платью на полу.
О Джо! О Джо!
Пять месяцев спустя...
Кэрол Забо стояла на перилах моста через реку Делавер, по которому из Трентона, штат Нью-Джерси, можно было попасть в Моррисвиль, штат Пенсильвания. В правой руке она держала кирпич, обмотанный веревкой, конец которой был привязан к ее лодыжке. Вдоль моста висел огромный плакат, на нем написано: «Трентон дает, а весь мир берет». Кэрол, по-видимому, притомилась давать то, что этот мир берет, потому что собиралась спрыгнуть в реку, а там уж пусть кирпич доделывает дело.
Я стояла футах в десяти от Кэрол и пыталась уговорить ее слезть с перил. Мимо катились машины, некоторые притормаживали, чтобы поглазеть, другие объезжали зевак, чертыхались и показывали Кэрол палец, потому что она мешала движению.
– Слушай, Кэрол, – сказала я. – Сейчас полдевятого утра, вот-вот пойдет снег. У меня уже задница отмерзла. Так что решай побыстрее, будешь прыгать или нет, а то мне надо пожурчать, да и кофе неплохо бы выпить.
Дело в том, что я ни на секунду не сомневалась, что она не прыгнет. Во-первых, на ней была кожаная куртка за четыреста баксов от «Уилсона». Вы вот так, за здорово живешь, не станете прыгать с моста в куртке за четыреста баксов. Так не делается. Куртка ведь пропадет. Кэрол, как и я, выросла в районе Чеймбербург, а у нас принято сначала дарить куртку сестре, а потом уж сигать с моста.
– Нет, это ты послушай, Стефани Плам, – сказала Кэрол, стуча зубами. – Никто не посылал тебе приглашения на эту вечеринку.
Я вместе с Кэрол училась в школе. Она возглавляла группу поддержки школьной спортивной команды, а я крутила жезлом. Теперь она была замужем за Люби Забо и хотела покончить жизнь самоубийством. Будь я замужем за Люби, я бы тоже хотела покончить с собой, но Кэрол стояла на перилах с кирпичом совсем по другой причине. Кэрол стащила трусики с дырой на причинном месте в магазине «Фредерик из Голливуда». Дело не в том, что Кэрол нечем было заплатить за трусики. Просто ей хотелось с их помощью подогреть свою сексуальную жизнь, а выкладывать их перед кассиром она стеснялась. Торопясь смыться, она задом въехала в машину полицейского Брайана Саймона и сбежала. Брайан, который в тот момент как раз сидел в машине, выскочил, догнал ее и отвез в кутузку.
Мой кузен Винни, президент и единоличный владелец «Поручительной компании Винсента Плама», вызволил Кэрол из тюрьмы, внеся за нее залог. Если Кэрол не появится в суде в назначенный срок, Винни потеряет деньги, разве что сумеет вовремя представить суду труп Кэрол.
Вот тут-то в дело вступала я. Я была агентом по поимке скрывшихся преступников, или, попросту говоря, охотницей за премиями, и я работала на Винни, разыскивала ему тела. Предпочтительно в живом и целом виде. Винни увидел Кэрол на мосту по дороге на работу и отправил меня к ней, чтобы отговорить ее или, в крайнем случае, заметить место, где она плюхнется в воду. Винни, конечно, беспокоился, что потеряет залоговые деньги, если Кэрол все же сиганет, а водолазы и копы с баграми не сумеют ее обнаружить.
– Это ты плохо придумала, – сказала я Кэрол. – Когда тебя вытащат, ты будешь выглядеть жутко. Только подумай, что станет с твоей прической.
Она закатила глаза, вроде бы пытаясь разглядеть свою голову.
– Черт, как-то не подумала, – призналась она. – Я ведь недавно покрасилась и прическу сделала.
Снег падал большими мокрыми хлопьями. На мне были теплые сапоги на толстой подошве, но все равно ноги уже начали замерзать. Кэрол же вырядилась в короткие сапожки и маленькое черное платье плюс эта замечательная куртка. Кирпич плохо вязался с остальным прикидом. А платье напомнило мне то, что висело в моем шкафу. Мне довелось поносить его всего несколько минут, прежде чем оно упало на пол и было отброшено в угол – начало изматывающей ночи с мужчиной моей мечты. Ну, по крайней мере, с одним из таких мужчин. Смешно, насколько по-разному люди относятся к своей одежде. Я нацепила это платье, надеясь затащить мужика в койку. А Кэрол выбрала его, чтобы прыгнуть с моста. Если бы меня спросили, то я бы сказала, что с ее стороны это было неудачное решение. Уж если прыгать с моста, то в брюках. Кэрол будет выглядеть полной идиоткой, когда юбка задерется до ушей, а колготки сползут.
