Полина Дельвиг
Тупиковое звено
На пороге стоял незнакомый пожилой мужчина. Мужчина был высок и худ. Над кривым, как у старого коршуна, носом поблескивала тонкая золотая оправа, за дымчатыми стеклами скрывались круглые, безжизненные глаза. При всей своей презентабельности незнакомец чем-то походил на воблу. А если точнее, то на дорого одетую воблу.
— Добрый день. — Мужчина чопорно приподнял шляпу, обозначая поклон.
Молодая женщина, открывшая дверь, была в пижаме и фартуке. Она автоматически поправила прическу — копну рыжих кудрей, наспех перехваченную резинкой — и смущенно пробормотала:
— Ой, здрасьте… Извините, думала, что соседка. Вы ко мне?
— В том случае, если вы мадам Быстрофф. — У воблы было неприятное, снобское выражение лица, скрипучий голос и неопределенный акцент.
— Да. — Женщина с секунду размышляла. — Моя фамилия Быстрова.
— Дарья Николаевна Быстрофф, урожденная Кунцефф?
— Совершенно верно.
— Очень хорошо! — Вобла несколько оживилась. — Я хотел с вами сначала говорить, а потом и кое с чем-то ознакомить.
Урожденная мадам Кунцефф оглядела багаж незнакомца и видимую часть коридора — не притаились ли в каком-либо углу сумки с товарами народного потребления. Сумок вроде нигде не было. Да и костистый джентльмен мало походил на торговца кастрюлями или щетками: для этого его одежда была слишком дорогой. Кроме того, говорил мужчина хоть и на плохом, но все же на русском языке, а это вряд ли могло способствовать повышению товарооборота в стране, где государственный язык чешский.
Однако кто знает, до чего дошел современный мерчендайзинг…
— Вы хотите мне что-то продать? — на всякий случай поинтересовалась Даша.
Вобла немедленно оскорбилась, возмущенно зашевелив пересохшими жабрами:
— Как вы могли думать, что я торговец!
— Да, но… — хотела было оправдаться Даша, но сразу же передумала. Он ей не брат и не сват, а на плите тушились овощи. — Простите, в таком случае чему обязана?
Незнакомец выдержал какую-то актерскую паузу, затем произнес важно и скрипуче:
— Мадам Быстрофф, не в моих правилах вести переговоры так, но для обстоятельств требуется осторожность. Позвольте мне ознакомиться с тем, что вы есть и рассмотреть сообразность нашей дальнейшей беседы. Ежели результаты предварительного ознакомления меня не удовлетворят, я просто заплачу вам и удалюсь.
Фраза прозвучала нелепо и двусмысленно. И будь собеседник чуть помоложе, Даша непременно бы его выставила, однако это высохшее чучело в костюме за две тысячи долларов и штиблетах, столь же дорогих, сколь и старомодных, невольно заинтриговало ее. Чего он может от нее хотеть?
После небольшого колебания она сделала приглашающий жест:
— Что ж, проходите. Будем ознакамливаться.
Первым делом гость отчего-то заинтересовался не хозяйкой, как обещал, а квартирой. Судя по выражению лица его чрезвычайно удивили размеры последней. Сделав всего пару шагов от входной двери и оказавшись сразу же на пороге гостиной, незнакомец обернулся: в глазах явственно читалась обида — вроде только что вошел, а вот уже все и закончилось. Правда, на стенах коридора умещались еще три двери, но было совершенно очевидно, что вели они не в тронный зал. Незнакомец внимательно оглядел недорогую филенку и многозначительно кашлянул.
Даша сжала губы. Неприятным было не удивление, вызванное размерами ее скромного жилища, а то, что гость даже не попытался это удивление скрыть. Да, вполне возможно, ее квартира не Версаль, но в двух малюсеньких комнатах было очень чисто и, главное, уютно. А недавно разведенными цветочками хозяйка так и вовсе гордилась. Хотя все еще никак не могла запомнить их названия.
— Куда я могу присесть?
Мужчина скользнул снисходительным взглядом по незатейливой обстановке.
Цветочки были оставлены им без внимания, голос звучал безразлично.
Пренебрегая законами гостеприимства, что с ней случалось крайне редко, Даша протиснулась мимо гостя в большую из двух маленьких комнат и демонстративно заняла единственное в квартире кресло. Еле заметным кивком она указала на стул:
— Туда, пожалуйста.
В конце концов это он к ней пришел, а не она к нему.
Вобла стала еще суше и, поддернув брючины, молча пристроила свой плоский зад на предложенное место. Стул был некрасив, неудобен и чем-то напоминал самого гостя, но вместе с тем они составили неплохую пару.
— Итак, начнем. — Зафиксировав корпус в идеально вертикальном положении, незнакомец поправил костистыми пальцами оправу и строго взглянул на хозяйку: — Госпожа Быстрофф, что вы знаете о своем деде?
— О ком? — На мгновение Даша перестала кукситься и удивленно приподняла брови. Откровенно говоря, это был последний вопрос, который она ожидала услышать сегодня утром.
— Что вы знаете о вашем деде? — повторил гость.
— В каком смысле — «знаю»? — Она растерянно улыбалась. — Боюсь, я не совсем вас понимаю…
— Что вам о нем известно? — раздельно произнес незнакомец.
И тогда, скорее от удивления, чем из вежливости, хозяйка ответила:
— Да в общем не очень много. Я была совсем маленькой, когда дедушка с бабушкой разошлись. Разошлись, в смысле разъехались, потому что развелись они еще раньше…
Неожиданно остро пахнуло воспоминаниями: сначала появились запахи, затем звуки и почти ощутимо — строгий поворот бабушкиной головы.
Даша закусила ноготь на большом пальце.
— …Понимаете, — медленно продолжала она, — их семья никак не могла разъехаться: квартира была очень маленькая, а детей пятеро. Ну знаете, как это бывает…
И она застенчиво улыбнулась, призывая собеседника к сопереживанию. Однако выражение лица незнакомца дало ясно понять, что он понятия не имеет, как это жить всемером в крошечной хрущевке, а, главное, и не стремится этого понять.
Даша осеклась и уже сухо докончила:
— Наверное, мой дед был не самым хорошим человеком в этом мире. С тех пор как я его видела в последний раз, прошло лет… двадцать пять. Ну, может, чуть меньше. Насколько мне известно, он умер.
В лице незнакомца не появилось и капли сочувствия. Скорее наоборот, оно стало еще неприятнее.
— Простите, это все очень интересно, но я имел в виду отнюдь не вашего деда со стороны матери.
— А другого у меня нет. — Удивление опять заменило раздражение. — Дедушка по отцовской линии умер за шесть лет до моего рождения. О нем я знаю только по рассказам родителей. Он был военным моряком. А! — Тут она хлопнула в ладоши. — Я все поняла. Вы, наверное, служили с ним вместе? Вы пишете книгу? Статью?
Гость поднял выцветшие бледно-серые глаза и посмотрел на Дашу таким взглядом, что ей стало не по себе.
— Мадам Быстрофф, я не продаю товары по домам и не пишу статьи в газеты.
— Тогда чего же вы от меня хотите?
Молодая женщина на всякий случай прикинула, сможет ли с ним справиться.
— Скажите, а ваш батюшка никогда не говорил о своем родном отце?
— Что? — Она заморгала, но почти сразу сообразила: — Ах, так вот вы о чем…
— Значит, вы в курсе? — быстро переспросил гость.
— Ну разумеется. — Выигрывая время, Даша медленно положила ногу на ногу. «Кто, черт побери, это такой?» — Да, я знаю, что мой родной дед исчез… пропал… Не знаю, как правильнее, ну, в общем, сразу после окончания Великой Отечественной войны он исчез. С тех пор о нем никто ничего не слышал.
— И вы не знаете, что с ним случилось?
— Откуда! — Даша горько усмехнулась. — Отцу тогда было четыре или пять лет. Он мало что помнил… А его мать, моя бабушка, эту тему никогда не обсуждала. Ни с ним, ни тем более со мной.
— Почему?
— Понятия не имею. — Даша пожала плечами. — Почему с отцом — не знаю, вероятно, были какие-то личные причины. Что до меня, так я была слишком мала. Мне и тринадцати не было, когда бабушка умерла.
— Если я вас правильно понял, своего родного деда вы не знали?
— Нет, не знала.
— Прекрасно. — Гость раскрыл портфель и достал какие-то бумажки. — Значит, я не очень огорчу вас, если скажу, что его арестовали и сослали в лагерь, где он вскоре скончался…
Даша задохнулась. С секунду она сидела не издавая ни звука, потом вдруг губы ее задрожали и из карих глаз покатились слезы.
— Вы… плачете? — недоуменно нахмурился незнакомец. — Но почему?
Веснушки стали мокрыми и блестящими. Дрожащей рукой Даша шарила по карманам фартука. Гость достал свой носовой платок.
— Почему вы плачете? — Лицо его немного смягчилось. — Вы же сказали, что никогда не знали вашего деда…
Даша подняла полные слез глаза.
— Мой дед, моя родная плоть и кровь — убит! Как я по-вашему должна реагировать?
Незнакомец с почти нескрываемым скепсисом изучал ее лицо.
— Но ведь вы его никогда не видели! — с нажимом повторил он.
Высморкавшись, Даша хмуро посмотрела на непрошеного гостя.
