А-ап-чхи! - Дональд Уэстлейк

Рассказ

Рисунки В. ЧИЖИКОВА

Первые пощипывания в носу он почувствовал в понедельник утром, и, хотя это был почтовый день, Альберт не обеспокоился сверх меры. У него и раньше случался насморк с переменой погоды. Знать бы, что это пощипывание возвещало не только скорый приход весны…

Ну да ладно. Понедельник был почтовым днем, как все понедельники минувшего года, а Альберт свято соблюдал ритуал. Ровно без пяти минут двенадцать он вынул из левого ящика стола белый плотный конверт для заказных коммерческих писем, вставил его в пишущую машинку и адресовал самому себе:

Затем, рыскнув взглядом по сторонам — нет ли поблизости м-ра Клемента, — проставил внизу адрес отправителя:

Теперь оставалось самое главное — приписка крупными буквами:

Альберт вытащил письмо из машинки, наклеил пятицентовую марку и аккуратно уместил пустой конверт во внутреннем кармане пиджака. (Одной из маленьких, но доставлявших тайное наслаждение радостей, было сознание того, что м-р Клемент, не ведая того, оплачивал почтовые расходы операции.)

Печатание адресов занимало как раз пять минут, остававшиеся до перерыва; еще несколько секунд для того, чтобы прибрать на столе. Ровно в полдень Альберт покинул контору, бережно закрыв за собой дверь с медной табличкой «Джейзон Клемент, адвокат», и отправился завтракать.

Перед тем как повернуть к закусочной, в этот понедельник, как и во все предыдущие понедельники, он зашел на почту и остановился у окошка «До востребования».

— Добрый день, м-р Уайт! — громко приветствовал его Том Почтарь. — Вам опять письмо. Очередное разоблачение, — доверительно улыбнулся он.

За те полтора года, что он являлся к его окошку по понедельникам, Альберт успел хорошо узнать Тома. Во избежание ненужных расспросов, Альберт с самого начала сказал, что Боб Харрингтон, знаменитый журналист из «Геральд-Стейтсмен», поручает ему проверку материалов и конфиденциальных писем, приходящих в редакцию.

— Я обязан хранить все в глубокой тайне, — пояснил Альберт. — Мистер Клемент не должен ничего знать. Поэтому Боб посылает мне письма на почту до востребования, а не в контору.

Том Почтарь озарился улыбкой и подмигнул Альберту.

— Ни слова королеве-матери!

Правда, в дальнейшем Том пытался еще кое-что разузнать. Так, в один из заходов он вдруг зашептал:

— Послушайте, а почему конверт дожидается вас здесь неделю?

— Видите ли, мы уговорились, что я буду брать письма по понедельникам. Если я начну приходить чаще, это может вызвать подозрения.

— Ясно, ясно, — протянул Том, мудро кивая головой. — Поэтому-то Харрингтон и проставляет: «Невостребованное письмо через пять дней отослать назад». Если вы его не возьмете в понедельник?

— Вы его отправите назад в редакцию!

— А как иначе! У нас строгие правила, мистер Уайт.

— Рад слышать это. Боб не любит, когда его бумаги валяются без дела. Если я не явлюсь за конвертом, проследите, пожалуйста, за отправкой. Мы отблагодарим вас.

— Все будет сделано в лучшем виде, мистер Уайт!

— Вы ведь не отдадите письмо никому, кто придет за ним якобы от моего имени, не так ли?

— Разумеется, мистер Уайт. Только вам лично.

— Гм… А если кто-то позвонит и назовется моим именем?

Том Почтарь еще раз подмигнул.

— Понимаю вас, м-р Уайт. Можете быть совершенно спокойны, почтовое ведомство Соединенных Штатов оправдает ваше доверие. Письмо не получит никто, кроме вас или Боба Харрингтона.

— Рад слышать это, — вздохнул Альберт.

В последующие месяцы небо оставалось безоблачным. Правда, теперь Альберту приходилось чаще читать громокипящие статьи Боба Харрингтона в «Геральд-Стейтсмен», потому что время от времени Том заводил разговор об очередной скандальной афере — ему непременно хотелось знать, принимал ли Альберт участие в расследовании. Обычно Альберт отрицал свое участие. Лишь время от времени он с легкой улыбкой допускал, что та или иная махинация была вытащена на свет в результате его усердного сотрудничества с Бобом Харрингтоном. Том Почтарь расцветал, словно от выигрыша в лотерею. Том вообще был прирожденный конспиратор и коротал время на почте в уверенности, что настанет день, когда он сможет наконец употребить свой талант на более серьезном поприще.

В этот понедельник в газетах не оказалось ничего сенсационного, и Том Почтарь лишь осведомился:

— Простужены, мистер Уайт?

— Да, небольшой насморк.

— У вас гриппозный вид.

— Не думаю, чувствую я себя вполне сносно.

— Погода… — глубокомысленно заключил Том.

Альберт согласился, погода и в самом деле была неустойчивой. Покинув почту, он направился к закусочной, где, сев за столик, кивнул официантке Салли: «Пожалуй, сегодня принесите мне ростбиф».

Жена Альберта, Элизабет, с удовольствием давала бы ему с собой завтрак, но м-р Клемент считал, что все его клерки — за сорок, в очках, с металлической оправой, заметной лысиной и округлившимся животом — обязаны покидать контору, а не разворачивать на столах свои промасленные пакеты. Именно этим объяснялся маршрут Альберта до закусочной, где кормили, кстати говоря, вполне сносно, хотя блюда и не оправдывали шикарных наименований, обозначенных в меню.

Салли ушла заказывать ростбиф, а Альберт направился в туалет. Это тоже входило в непременный ритуал почтового дня. Уединившись, он вытащил запечатанное письмо, врученное ему Томом, аккуратно вскрыл его и вытащил объемистую пачку бумаг, которая перекочевала в свежий конверт, приготовленный только что в конторе. Тщательно заклеенный пухлый конверт вернулся на прежнее место во внутренний карман пиджака; старый же конверт он старательно изорвал на мелкие кусочки и бросил в унитаз, проследив за тем, чтобы все они до единого сгинули с потоком воды.

После этого он вымыл руки и сел за свой обычный столик завтракать.

На эти документы он натолкнулся совершенно случайно лет шесть назад, когда м-р Клемент, задержавшийся в суде, по телефону попросил Альберта достать у него из стола какую-то справку. Без всякого умысла он методично обследовал тогда стол в кабинете м-ра Клемента и обнаружил, что один из ящиков чуть короче остальных. Из тайника он извлек зеленую металлическую шкатулку. Любопытство Альберта было вознаграждено сенсационными сведениями: м-р Клемент, оказывается, сколотил состояние, о котором никто не подозревал. Более того, деньги были получены вымогательством и темными сделками со своими клиентами!

М-р Клемент был высокий костистый старик с жесткой