– Разбудила вас! – грубым прокуренным голосом воскликнула она. – Но уже утро. Разрешите представиться, я Инга, новый администратор «Монпаласа», сегодня знакомлюсь с жильцами. Уважаемая Нели Ильинична, поступила годовая оплата за вашу квартиру. Вы перечислили ее через банк, я пришла подтвердить вам получение денег и поблагодарить за то, что отдаете их заранее. По всем вопросам можете обращаться ко мне: протечки, шум в неположенное время, испорченная вентиляция.
Ксюша выдохнула. Ее мозг наконец-то заработал как надо. Тетка в брючном костюме – новый администратор, она не знает пока тех, кто обитает в пафосном месте. Интересно, сколько жильцов наорет на женщину за ее появление без приглашения в утренние часы? Ксения заулыбалась, эта Инга считает ее Закоркиной, можно не трястись от страха. И кто оплатил Нельке эти хоромы? Бандиты, на которых сейчас пашет однокурсница? Ну это навряд ли! Неужели у Додика проснулась совесть? Или у хитрющей Закоркиной есть еще один благодетель, о котором она не упомянула, рассказывая о вагоне своих неприятностей? Везет же некоторым! Нели будет шиковать в роскошной фатерке, а Ксюша спать на раскладушке и слушать вопли пьяного папаши. Все эти мысли в секунду хороводом закружились в голове Королевой, и вдруг до нее добрался смысл слов Инги.
– Постойте, – решила уточнить она, – апартаменты оплачены на год вперед?
– Да, Нели Ильинична, – кивнула администратор, – ровнехонько за двенадцать месяцев! Живите счастливо.
– Мерси, – поблагодарила Королева, заперла дверь, пошла в гостиную, и тут на столе затрезвонил ее новый телефон. Номер был скрыт.
– Да, – ответила Ксения. – Это кто?
– Степан Рубцов, извини, вчера так глупо вышло, – зачастил юноша, – представляешь, я встретил…
– Ой, Степочка, – перебила Ксения, – это я по-идиотски поступила! Случайно наткнулась в туалете на свою подругу, на секундочку зашла в ее ложу, глотнула шампанского, чуток поплясала, смотрю – шесть утра. Ты злишься?
– Э… нет, – промямлил Рубцов, ожидавший скандала от девушки, которую нагло бросил в клубе.
Вот только Ксюша ни за что не хотела показывать ему свою обиду, она решила вести себя так, чтобы Степа считал себя брошенным.
– Раз уж вчера так дерьмово получилось, – продолжил он, – давай сегодня тусанемся.
– Спасибо, нет, – с достоинством ответила Ксения, – родители велели не выходить из дома.
– Значит, ты маменькина дочка, – решил поддеть ее Степа, но Ксюша мирно ответила:
– Конечно! Стараюсь не ссориться с предками.
– Но в гости к тебе прийти можно? Посидим, музыку послушаем, – танком поехал на баррикаду Рубцов. – Ты же в «Монпаласе» живешь? Скажи номер квартиры!
И тут только до Ксюши дошло, какой замечательный шанс послала ей судьба! Нели нет, она в больнице! Королева может пригласить в ее хоромы Степу, прикинуться хозяйкой, пусть Рубцов посмотрит на пейзаж, а потом растреплет в институте, как замечательно она живет.
– Приходи через полчаса в «Монпалас», – велела Ксю.
– О'кей, – обрадовался парень.
Ксюша кинулась было в ванную, но остановилась, что, если Нели отпустят из больницы, она вернется домой, увидит ее со Степой и заорет: «Королева! Че в моей хате делаешь?»
Надо узнать, в какую больницу положили Закоркину, и выяснить, когда ее выпишут.
Вы уже поняли, что Ксения на редкость сообразительна?
Девушка схватила визитку, которую я положила на консоль, и быстро набрала указанный там номер.
– Слушаю, – ответил мужской голос.
– Вчера я вызывала машину для больной, не знаете, куда ее увезли? – прощебетала Ксения.
– Погодите секундочку, – прозвучало в ответ. – Ночью забрали госпожу Закоркину Нели Ильиничну.
– Верно! – обрадовалась Ксю.
– Она сейчас находится в медцентре «Талисман», хотите телефон? – предложил администратор.
– Спасибо, говорите, – еще больше обрадовалась Ксюша и через минуту набрала другой номер.
– Алло, – вновь ответил мужской голос, – центр «Талисман».
– К вам ночью положили Закоркину… – начала Королева.
– Секундочку… Нели Ильиничну?
– Точно! Пожалуйста, позовите ее к телефону, – попросила студентка.
– Кого? – уточнил дежурный.
– Нельку! То есть Нели Ильиничну, мне очень надо с ней поговорить! Или ее уже домой отпустили? – расстроилась Ксения.
– Закоркина лежит в реанимации. В палату интенсивной терапии нельзя вносить телефон, – после короткой паузы объяснил собеседник.
– Но она же может в коридор выйти! – заныла девушка.
– У Закоркиной состояние крайней тяжести, – пояснил дежурный.
– Значит, ее пока домой не отпустят? – уточнила Ксюша.
– Эту информацию следует узнавать у лечащего врача.
– Пожалуйста, скажите, – замурлыкала Королева.
– Девушка, Нели Ильиничне плохо, сколько она пробудет в клинике, одному Богу известно, месяц, два, три, – буркнул мужчина и бросил трубку.
Волна радости накрыла Ксюшу с головой. Вот оно, счастье! Одна! В шикарной двухкомнатной квартире! Ксения поживет в «Монпаласе» до возвращения Нели.
Не чуя под собой ног от радости, девушка еще раз пробежалась по квартире. Господи, и это все ее?! Пусть временно, всего на несколько недель, но как здорово почувствовать себя богатой.
На пике восторга Ксюша вспомнила обо мне и испугалась. Куда подевалась Васильева? Неужели она, недовольная ее квартирой, пьяным папашей, устав от суматошной ночи, удрапала домой? Ксюшечка не получит свое вознаграждение за эксперимент, не заработает приз, положенный самой сплоченной паре. Радость, испытанная от временного обладания собственной квартирой, разом потухла, но Ксюша быстро пришла в себя. Нет, нет, Даша не выглядела капризной истеричкой, просто она ее в огромных апартаментах не нашла. Надо поискать напарницу и рассказать о визите Рубцова.
Ксения заметалась по немереным квадратным метрам и в конце концов обнаружила крохотный чуланчик и меня, сладко похрапывающую на топчане. Но разбудить меня она не успела, раздался звонок в дверь. Девушка полетела в прихожую. Она решила так: если я проснусь и выйду в гостиную, Степан не удивится, он же знает про дуэнью. А Васильева сообразительная, она поведет себя правильно.
Ксюшенька выдохнула и открыла дверь.
– Неплохая хата, – одобрил Рубцов, проходя в гигантскую кухню, – повезло тебе, а мне предки пока ничего не покупают, бабки при себе держат. Будешь шампанское?
Не дожидаясь ответа, Степа схватился за горлышко бутылки и… уронил ее, пробка с оглушительным взрывом вылетела, за ней рванула белая пена, и через пару мгновений пол был покрыт пузырящейся лужей.
Ксения на автомате открыла дверцу под мойкой, схватила тряпку, вытерла плитку и сказала:
– Не переживай, в баре полно спиртного.
– Ловко ты полы моешь, – похвалил Степа, – а моя сестра не знает, с какого конца к швабре подойти.
Ксюша постаралась удержать на лице улыбку. Вот на таких мелочах и ловят шпионов! Разве богатая девушка бросится сама устранять безобразие? Конечно, нет, она позовет домработницу или зарыдает при виде лужи. А она продемонстрировала усердие Золушки! Ну не дура ли! Немедленно надо исправить ситуацию!
– Терпеть не могу горничных, – скривилась Ксюня, – косорукие неумехи! Ни разу нормальная не попалась! Сколько они мне свитеров испортили! Вчера я очередную выгнала, уж лучше самой полы мыть!
– Моя мама тоже постоянно прислугу меняет, – кивнул Степан. – У тебя в баре початая бутылка коньяка стоит, можно попробовать? Мать не заругается?
Ксюша расслабилась, Рубцов ей поверил!
– Это моя квартира, сама всем распоряжаюсь, хоть литр выпей!
– Столько мне слабо, – хихикнул Степа, доставая коньяк. – Повезло тебе, Ксю, моя мать дома сухой закон установила.
Ксения взяла фужер за тонкую ножку и задержала дыхание. Что хорошего в коньяке? Воняет отвратно, но, похоже, Степе нравится, он аж глаза от удовольствия закрыл! Воспользовавшись тем, что кавалер весь ушел в смакование пойла, Ксения выплеснула содержимое своего бокала в раковину, обернулась и увидела, что Степан, не открывая глаз, тихо опускается на пол. Рубцов вел себя как герой плохого голливудского фильма, сначала он подогнул колени, сел, затем лег, разбросал в разные стороны руки и замер.
– Эй, приколист, – засмеялась Ксения, – вставай! Ау! Хорош прикидываться и…
Окончание фразы застряло в горле, изо рта Степы поползла тоненькая струйка слюны, девушка бросилась к парню.
– Ты чего? Ушибся? Поднимайся скорей!
Тело Степана скрючилось, лицо исказилось, глаза закрылись. Ксения перепугалась.
– Степочка! Дорогой! Скажи хоть словечко! Тебе плохо? Воды?
Рубцов молчал, девушка ринулась к мойке, наполнила стакан, поднесла его к губам Степы… и тут неожиданно затрезвонил телефон. Ксения чуть не задохнулась от ужаса, а трубка все трещала, не умолкая. В конце концов Ксюша подумала, что это Закоркина очнулась и решила узнать, что дома творится. Стараясь казаться спокойной, Ксюня сказала:
