Я последовала за Ксюшей. Похоже, мне надо сбегать в супермаркет и принести продукты.
– Вау! – воскликнула Ксения. – Даша, глянь, на конфорке новая кастрюля, красная, эмалированная. Откуда она взялась? Ирка, когда ей в голову приходит идея сварганить баланду, берет мятую серую посудину. Приличную кухонную утварь папашка давно спер и обменял за водку.
Ксения подняла крышку.
– Рагу! Или как там правильно называется подливка, в которой плавают курица, картошка, грибы, морковка, зелень, лук.
Она схватила ложку и принялась есть прямо не отходя от плиты.
– Господи, – стонала она. – Откуда у нас ЭТО? Может, у Воробьевых, ближайших соседей, отключили газ, и они воспользовались нашей кухней? Невозможно остановиться, никогда не пробовала ничего вкуснее!
Из большой комнаты донесся вопль Петра:
– Стой, гадюка!
Затем послышались треск, стук, грохот и… визг явно перепуганного животного. Я бросилась на звук. Неужели пьяница и в самом деле притащил живого поросенка?
Петр сидел, привалившись к дивану.
– Не хочет выходить, – пожаловался он.
– Я тоже не пожелала бы расставаться с жизнью, – вздохнула я. – А с кем вы сражаетесь?
– Со свинкой!
– И где она? – продолжала я увлекательную беседу.
– В софе, – икнул пьяница.
Я встала на колени, заглянула под диван и в горе пыли увидела кого-то, забившегося в самый угол.
– Ого! – вырвалось у меня. – Похоже, там и правда поросенок!
– Ну! – приосанился отец семейства. – Петр никогда не врет!
– Где вы взяли хрюшку?
– Нашел!
– По улицам Москвы свиньи не разгуливают, – усомнилась я.
– А он сидел!
– И не сидят, – добавила я.
– А этот отдыхал, – стоял на своем Петр, – около магазина, большого супермаркета! Наверху светилась буква «М».
– Боюсь вас разочаровать, но это метро, – вздохнула я. – Значит, свинья бродила у входа в подземку?
– Он сидел! – икнул пьяница.
– Кажется, свиньи не способны сидеть, – засомневалась я.
– На заднице!!! – добавил металла в голос Петр. – У продмага с буквой «М»!
Ксения вошла в комнату и протянула отцу бутылку.
– Хочешь?
– Давай скорей, – затрясся он и схватил беленькую.
– Разве можно давать Петру выпивку? – возмутилась я.
– Не надо считать меня сволочью, которая потакает дурным привычкам идиота. В водку подсыпано лекарство, она заряжена на случай непредвиденных обстоятельств. Я пользуюсь этой уловкой лишь в том случае, когда отца нужно временно убрать из жизни. А сейчас именно такая ситуация, – мрачно объяснила Ксюша.
Через пару минут Петр захрапел, а я снова заглянула под софу.
– Ты там как? Милый!
Поросенок шумно засопел. Уму непостижимо, где потерявший человеческий облик мужик откопал беднягу. Небось свинский ребенок перенервничал и давно простился с жизнью.
Свинка чихнула.
– Понимаю тебя, – воскликнула я, – хозяйка отчаянная неряха, пыли полно, давай, выходи.
Белая тушка поползла вперед.
– Молодец, милый, – приободрила я Наф-Нафа, – никто тебя не обидит. Сейчас попьешь водички, успокоишься, ну же, котик, не бойся.
И тут из прихожей раздался детский голос:
– А мы с бабушкой на рынок ходили. Ксю, ты дома? Смотри, она мне куклу купила!
Младшая сестра вошла в комнату, увидела меня и обрадовалась:
– Здрассти, тетя Даша!
– Иди уроки делай, – гаркнула Ксения.
Лера сжалась и нехотя потрусила в свою комнату.
– Внученька, отнеси сумку на кухню, – попросила Полина и кивнула мне. – День добрый!
– Здравствуйте, – ответила я.
– Я предпочитаю, чтобы вы звали меня Ксенией! – огрызнулась старшая внучка.
– Хорошо, – беззлобно согласилась старуха. – Отнеси, Ксюша, торбочку.
– Я не нанималась тяжести таскать! – буркнула та.
Я молча вышла в прихожую, взяла тяжелую поклажу и притащила ее на кухню.
– Спасибо вам, – поблагодарила Полина, – устала я очень.
Потом она подняла крышку кастрюли и спросила:
– Ксюшенька, понравилась курочка?
– Ничего, – неохотно признала девушка, – на фоне блевотины, которую готовит Ирка, эта вполне съедобна.
– Ты ложечкой из кастрюльки ела? – уточнила старуха.
– А надо руками лопать? – окрысилась Ксю.
– Лучше на тарелочку положить! – пропела бабушка.
– Ваш зять всю посуду пропил, – сообщила старшая внучка, – мы жрем из мисок.
– Ой, у тебя брючки грязные, – сменила тему бабка.
– Ирка никогда не пылесосит, вот я и испачкалась, – парировала моя напарница, – мамахен хозяйством заниматься не любит!
Полина села за стол.
– Послушай, детка!
– Не смейте так со мной разговаривать, – взвилась Ксения, – я вам не детка! Я взрослая!
– Тогда и спрос с тебя будет, как с большой, – внезапно отбила мяч Полина. – Мать плохо готовит?
– Омерзительно, – скривилась Ксения.
– Квартиру не убирает?
– Сами-то не видите? – прищурилась девушка. – В доме грязищи по колено.
Я молча слушала диалог, а Полина продолжала:
– Отец пьет?
– Без просвета.
– А ты уже выросла?
– И что? Куда вы клоните?
– Раз из детского возраста вышла, начинай проблемы семьи решать, – жестко заявила Полина. – Только малышам папа с мамой все на блюдечке несут, взрослый человек сам за себя в ответе. Не нравится мамина еда? Приготовь на всех вкусно. Грязь бесит? Возьми пылесос! Чего претензии предъявляешь? Сама хороша! Поела и ложку в раковину швырнула, кто ее за тебя вымоет?
– У нас Лерка с посудой возится, – растерялась Ксения, – это ее обязанность.
– А у тебя какая? Что ты для родных делаешь? – поинтересовалась Полина.
– Это они мне обязаны, как отец и мать, я их ребенок! – заявила Королева.
– Секунду назад ты сказала, что уже выросла, – засмеялась Полина, – неладно получается: как работать – ты маленькая, а гулять – большая. Ты уж определись!
– Я учусь! На одни пятерки! – выложила основной аргумент Ксюша.
– А родители работают! – пожала плечами Полина.
Внучка ринулась в атаку:
– Только мать, и она мало получает! Мы нищие.
– Засучи рукава и добывай деньги, – стояла на своем бабка, – не сиди на чужой шее. Как я посмотрю, ты из себя профессиональную несчастненькую сделала! За все неудачи родителей винишь! Они тебе недодали, недокупили, недолюбили. А ты им чем помогла?
Ксения покраснела и повторила:
– Я отличница! А Петька алкоголик!
– Ты любишь родителей? – неожиданно спросила Полина.
– Уроды! – выпалила студентка.
– Других-то не будет! – тихо произнесла бабка.
Ксюша вскинула брови.
– В каком смысле?
Полина провела рукой по протертой клеенке.
– С мужем разойтись можно, а родители навсегда, их не поменяешь. Я согласна, тебе достались не лучшие, но и ты оказалась слабачкой.
– Кто? Я? У меня сильный характер! И острый ум! – закричала Ксюша.
– Значит, тебе и быть главой семьи, – подвела итог Полина. – Они слабые, глупые. Ты сильная, умная. Кто за кого отвечать должен?
На лице Ксюши появилось выражение растерянности.
– И где деньги на хозяйство взять?
– Я тебе дам, – пообещала Полина, – на хорошее дело не жалко! В долг отстегну! Заработаешь и вернешь!
– А-а-а, – закричала из комнаты Лера. – Помогите!
Мы все кинулись на зов и увидели девочку, которая указала пальцем под диван.
– Вон, там что-то страшное.
– Что случилось? – озабоченно спросила Полина из-за моей спины.
– Белое и шевелится, – простонала Лерка.
– Петр поросенка привел, – пояснила я.
– Где ж он его взял? – всплеснула руками старуха.
– Говорит, у метро сидел, – уточнила я. – Ваш зять планировал его зарезать к Новому году, жаркое приготовить.
– Не дам убивать свинку, – затопала ногами Лера.
– Успокойся, – велела Полина, – никто папе безобразничать не позволит. Правда, Ксюшенька?
Я встала на колени и вытащила животное из укрытия.
– Матерь Божья! – воскликнула старуха. – Ну и чудо!
– Это не свинка! – завизжала Лерка и кинулась в прихожую.
– Кто ж это такой? – недоумевала Полина.
Я начала гладить трясущееся существо по спинке.
– Собака породы бультерьер. Булики слегка на свинюшек похожи, а уж для пьяного они точно хрюшки.
Полина присела около меня и тоже потрепала перепуганного пса.
– Похоже, молодой совсем.
– Щенок, – согласилась я, – месяцев шесть-семь.
У Ксюши затрезвонил мобильный.
– Алло, – нараспев произнесла она, – алло, не слышу. Дома плохо берет, перезвоните, я на лестницу выйду.
Старуха посмотрела вслед убежавшей внучке.
– Дарья, вижу, вы не бездомная. Почему решили снять угол у Королевых? Похоже, у вас денюжки водятся, в Москве гостиниц полно.
Я рассказала старухе про эксперимент профессора Прудкина, про Таисию и завершила повествование словами:
– Останусь с вами на неделю, сегодня принесу продукты. Понимаю ваше нежелание видеть здесь постороннего человека, но, к сожалению, я пока не могу вернуться домой. Придется терпеть вам меня до окончания эксперимента.
