Экстрасенса потянуло к Монку. Последнее, чего мне хотелось — это чтоб Монк в наркотическом дурмане столкнулся с Диланом Свифтом в эфире национального телевидения.
—Может нам следует уйти, мистер Монк? — я взяла его за руку и попыталась увести.
—Этот человек — обманщик, — заявил Монк.
—Это пока никому не удалось доказать.
—А я могу.
—Вы же в отпуске, помните? — застонала я. — Вы здесь, чтобы хорошо провести время!
—Я бы насладился этим, —разочарованно протянул он, но в любом случае пошел за мной.
Я оглянулась через плечо и увидела Свифта, смотрящего нам вслед с ошеломленным выражением.
Мне бы хотелось увидеть Монка плавающим.
А еще мечталось сделать несколько снимков в качестве доказательства для Стоттлмайера и Дишера, что купание действительно состоялось. Сложно представить, как Монк занырнет в полный пузырей бассейн с толпой полуголых, потных, намазанных лосьоном взрослых и визжащих детей с насморком.
Но мне было суждено пропустить это историческое событие. Вместо сего увлекательного зрелища я побрела на репетицию свадьбы моей лучшей подруги.
Уж насколько я люблю Кэндис, все же предпочла бы поплавать в бассейне с Монком.
Никого из родственников Кэндис и Брайана не было среди гостей, только пара дюжин общих друзей из Лос-Анджелеса. Ее родители охотились на сафари, и не пожелали слегка обеспокоиться и скорректировать свои планы ради прибытия на столь незначительное событие как свадьба дочери. Брайан был сиротой, его родители погибли в автокатастрофе, поэтому его родственники отсутствовали на мероприятии.
По большому счету, репетировать было нечего. Планировалась короткая и без изысков церемония завтра утром в саду для луау. Все, что требовалось от меня — стоять рядом с Кэндис у алтаря и в нужное время передать ей кольцо Брайана.
Ужин представлял собой шведский стол в ресторане под открытым небом, на террасе, освещенной факелами. Я рассказала бы вам о еде и разговорах, но слишком утомилась от смены часовых поясов и большого количества тропических напитков, поэтому быстренько отправилась в постель. Позвонила Джули, сообщив о благополучном прибытии, попросила маму не испортить мне дочь за время моего отсутствия, и улеглась спать.
На следующее утро я пробудилась в семь часов от скулежа. Нет, это скорее походило на хныканье, доносившееся из номера Монка.
Я выдернула себя из постели, натянула халат и побрела к его номеру. Прижалась ухом к двери.
—Мистер Монк? — позвала я. — Это Вы?
—Не уверен, — донеслось с той стороны. — Я с рассвета задаю себе этот же вопрос.
Я повернула ручку. Дверь оказалась не заперта.
Я зашла и увидела в углу Монка, прижавшегося спиной к стене. На нем был обычный костюм с белой накрахмаленной рубашкой, застегнутой до шеи. Кровать идеально заправлена, хотя покрывало снято и сложено на веранде. Гавайка и плавки, купленные вчера, тоже были сложены, но… в мусорном баке.
—Что случилось? — спросила я.
—Я проснулся в постели, —пробормотал он. — Под этим покрывалом.
Он испуганно кивнул в сторону покрывала, будто это дикое животное.
—Ты догадываешься, сколько людей сидело на этом покрывале? — всхлипнул он. — Сиденья в общественном туалете гораздо санитарнее этой мерзости, а я под ним спал!
Монк вздрогнул с головы до ног, затем покачал головой и протянул ко мне руку.
—Салфетку.
—Мне очень жаль, но у меня нет ни одной. Не было шанса запастись.
—Я вообще с собой ничего не взял, — жаловался он. — Ты можешь поверить? В уме ли я находился?
—Вообще-то, Вы были более или менее нормальным, — успокаивала я. — По сравнению с другими людьми, то есть.
—Это как доктор Джекил и мистер Хайд, — дергался он. — Или Брюс Баннер и Халк.
—Вы совсем не помните вчерашний день?
—Хуже, — всплакнул он. — Я все помню.
Он съежился, и я съежилась за него.
—Вам нужно выбросить случившееся из головы, иначе Вас парализует, — посоветовала я. — Предлагаю выпить еще таблеточку и первым же рейсом отправиться домой.
—Я остаюсь, — не согласился Монк.
—Почему?
—Потому что дома я один сойду с ума, — объяснил он. — Мне дискомфортно в одиночестве. Кроме того, мне нужно расслабиться.
—А разве вчера Вы не нарасслаблялись?
Он отпрянул от моей фразы, заставляющей трястись все его тело.
—Простите, мистер Монк. Это удар ниже пояса.
Монк принял мои извинения легким кивком. —Если ты действительно хочешь, я могу уехать.
Я чуть не сказала «да», вовремя спохватившись, что поступи я так — и буду чувствовать себя более виноватой, чем когда оставила его в Сан-Франциско.
—Если Вы собираетесь остаться, Вам следует кое-что уяснить. Вы должны идеально вести себя.
—Ты даже не заметишь моего присутствия. Кроме того времени, что я проведу с тобой. Много или мало. Скорее, много.
—Именно! Поэтому эта неделя отпуска не считается, она превратилась в рабочую. И за мной по-прежнему сохраняются причитающиеся мне дни отпуска.
—У тебя вообще не предусмотрены дни отпуска.
—Мы продолжим наш словесный поединок в другой раз, — закрыла я тему. — Я здесь, чтобы отдыхать.
—Я тоже. Тебе нужно срочно собирать вещи.
—Собирать вещи? Для чего?
—Для переезда в новые номера, — объяснил он. — Я не могу оставаться в этом.
—Почему?
Его взгляд скользнул к столу. Я увидела три конверта и четыре листа бумаги с маркировкой отеля. Еле подавила улыбку. Странно, но это облегчение — возвращение Монка, к которому я привыкла.
—Вижу.
Я подошла к столу, разорвала один листок пополам и кинула обрывки в мусорный бак.
—Проблема решена.
Я позвонила в службу уборки номеров, чтобы выбросили мусор Монка и унесли с глаз долой покрывало, пока он его не сжег. Затем позвонила консьержке и узнала, есть ли на острове вода Сьерра-Спрингс — единственная, которую Монк может пить, и влажные салфетки Уэт Уан, которыми он всегда вытирает руки.
Бог оказался на моей стороне. В отеле хранился большой запас Сьерра-Спрингс, а в сувенирной лавке полно Уэт Уан. Кризис предотвращен. Я попросила записать их на счет мистера Монка и поскорее доставить в номер.
А еще заказала принести миску подушечек Чекс для него (любит он эти маленькие квадратики), порцию блинчиков с макадамия, свежий ананас и кружку горячего кофе для меня.
Приняв душ, я надела сарафан и поспешила завтракать к Монку на веранду. На нем по-прежнему была рубашка, пиджак, брюки и мокасины, несмотря на жару и влажность.
—Разве Вы не чувствуете себя некомфортно в таком наряде? — спросила я.
Он посмотрел на меня. — Нет.
—Хорошо, но Вам придется переодеться на свадьбу, — заявила я. — Это гавайский обычай.
—Я могу выполнить гавайский обычай, — он прошел в свой номер, снял пиджак, повесил его в шкаф и вернулся на веранду. — Вуаля.
Я чуть не задохнулась, глядя на него.
—Как насчет расстегнутого воротника и засученных рукавов?
—Может, мне еще стриптиз станцевать, пока я здесь? — обиделся Монк и внезапно умолк, пораженный своей мыслью. — Подожди… Это же не нудистская свадьба?
—Нет, конечно, нет.
Он вздохнул с облегчением и пригрозил мне пальцем. —Ты за минуту убедила меня пойти на мероприятие.
—А разве мы здесь не для веселья?
—Не того сорта веселья.
6. Мистер Монк высказывается.
Свадебная церемония состоялась в уединенном саду отеля, среди освещенных солнечными лучами тропических цветов — белых орхидей, малиновых бугенвиллий, желтых алламанд, красных антуриумов, над которыми порхали стайки ярких птиц — просто рай. Цветы собрали в прекрасные букеты и расставили по всему периметру сада. Даже гости были в цветах. Все, за исключением Монка, носили свежие плюмерии и одежду с цветочными узорами.
