– Вот спасибо-то! – вскочил Сивцов-старший. – Благодари дяденьку, кусок идиота!
– Спасибо. Только вы позвоните, а то вдруг по повестке…
– Позвоню, – пообещал Дуся и поднялся проводить гостей.
С большим желанием он бы проводил обоих пинком, но… боялся, что кто-то встречный может разболтать Сивцовым, что их «отсрочку» похитили сегодня утром.
Прямо у дверей их делегация натолкнулась на несчастного главврача, которого нежно трепала за пуговицу Олимпиада Петровна. Она все же нашла Матвея Макаровича и теперь выясняла его зарплату, время отпуска и прочие льготы должности.
– Дуся! Детка моя! – кинулась заботливая мать к сыну. – Тебе нужно срочно выпить горячего молока! Я уже договорилась в пищеблоке, тебе подогреют!
– Маманя! Знаешь, мама, иди-ка ты… проводи товарищей к выходу, – обезвредил Дуся родительницу.
– Та-а-ак! – уперла кулаки в крутые бедра Олимпиада Петровна и принялась искать глазами, кого выставить. – И кому тут на выход? Ну, чего окаменели? Ножками чаще, чаще работаем!
– Это… Евдоким… а не круто ли она с потерпевшими родственниками? – неуверенно спросил главный.
– Не круто! Эти родственники еще не потерпевшие. Им придется терпеть, если сыночка в армию призовут, а Радько со своим ребенком им только для корыстных целей и нужна… Ах черт, и кому понадобилось ее похищать?.. А чего это милиция не едет? – вдруг вспомнил Дуся. – Еще когда вызывали-то!
Матвей Макарович расстроенно сморщился.
– Они, наверное, и в самом деле решили, что им дебил какой-то звонит, разыгрывает… А все ты! Прямо в ухо орал мне не поймешь что! А я с серьезными людьми говорил! Пойду еще позвоню, а ты…
– А у меня дела. Вон и маменька уже возвращается.
– Ты, Дуся, сегодня шел бы домой, а? – вдруг заюлил Матвей Макарович. – Ну честно тебе скажу – чего тут толкаться? И потом, знаешь, еще часа два переговоров с Олимпиадой Петровной, и я, боюсь, домой уйду санитаром, что-то она сильно активно тебя на мое кресло продвигает. Ты уж скажи ей – это же просто неприлично!
– Да бросьте, чего неприличного? Пусть продвигает, – отмахнулся Дуся. – Ну, значит, я по делам.
Матвей Макарович быстро исчез в кабинете, и Дуся слышал, как в замке поворачивается ключ. А по коридору уже двигалась маманя. Ей в роддоме с каждой минутой нравилось все больше, и глаза ее горели нерастраченной энергией. Эх! Ей бы на парочку недель на место этого самого Беликова…
– Дуся, я их выставила, – отрапортовала мать. – Какие у нас планы?
– Мам, идем домой. Мне надо серьезно подумать, – солидно морщился Дуся.
– А милиция? Ты не станешь их ждать?
– За…чем? – растерялся Дуся Филин.
Именно от милиции подальше он и хотел утащить маменьку. Олимпиада Петровна только начала вживаться в роль бабушки, нельзя, чтобы ей тут же сообщили, что внучку заменили какой-то куклой!
– Дуся! Я все знаю! Мне рассказали девочки-медсестры, оказывается, твою дочку кто-то позаимствовал! Я уже вызнала все подробности, – гордо расправила плечи мать. – Тебе это дело надо взять в свои руки! Да-да! Это дело чести! Кстати, ты еще не переговорил с той растяпой, которая упустила нашу внучку? Теперь самое время. Наедет милиция, тебе и подойти к ней не дадут. Между прочим, я уже была у нее и взяла подписку о невыезде и невыходе.
– О чем расписку?
– Быстрее надо думать, сынок! Подписку о невыходе из роддома, чтобы не убежала раньше времени, – довольно пояснила мать. – Иди, говори, я тебя подожду в скверике. Сегодня ужасно дивная погода.
И Олимпиада Петровна поплыла к выходу.
Дуся проморгался от удивления и поспешил в отделение новорожденных.
Сначала он хотел разорвать ротозейку Настю морально. Потом собрал все свое благородство, представил, какие муки девчонка испытывает от угрызений совести, от страха, и сжалился. Что ж, он, пожалуй, даже сможет ее утешить – скажет, что ей немного дадут, что выйдет она еще молодой, ну, короче, найдет что наплести, чтобы девчонка не отправилась в петлю.
В отделении новорожденных дежурила Валентина Петровна. Увидев Дусю, она принялась срочно сморкаться в платок и орошать белоснежный халат стерильными слезами.
– Евдоким Петрович… горе-то какое! Как же так могло случиться? Девочка ведь совсем крошка! Ей же нужен медицинский уход!
– Она что – больная была? – насторожился Дуся. – Зачем ей уход медицинский?
– Ну как же! Нет, вы не подумайте, ребенок абсолютно здоров! Но ведь крошка же! А кто ей будет давать молоко матери? А кто станет пеленать? А купать? Нет, я, наверное, в обморок упаду.
– Не нужно. Некогда нам с вами в обмороках валяться, – строго запретил Дуся. – Нам ребенка искать надо!
– Я готова! Где будем искать? – вытянулась струной ответственная Валентина Петровна.
– Вы будете сидеть здесь, вдруг девочку назад принесут, пол не подойдет или там цвет глаз. Ее принесут, а вы уже наготове! Схватите и уже никому не отдавайте, понятно?
Дуся был строг, голос его звучал твердо и напористо, и медсестра все больше исходила слезами.
– Ну кому ж я отдам?! Можно подумать, у нас каждый день куклами детей подменивают!
– Мне, например, и одного раза за глаза хватит. Кстати, дайте мне ту куколку, где она у вас?
Валентина Петровна полезла куда-то в шкаф и выудила пупса средних размеров.
– Ну и ничего общего с моим ребенком, – перекосился Дуся.
– Нет, ну если запеленать…
– А я говорю – ничего! Я у вас ее забираю.
– На память? – наивно спросила медсестра.
– Как улику! А где у нас Настя? Что-то я ее не вижу. Она что – уже домой унеслась?
– Ну что вы, как можно! – обиделась за коллегу Валентина Петровна. – Девчонка сидит в комнате персонала и, надо думать, собирается наложить на себя руки.
– Так чего ж мы с вами здесь рассуждаем?! Можем же опоздать!
Дуся забрал куклу и решительно направился в комнату персонала.
Настя временно отложила накладывание рук и весело щебетала по служебному телефону.
– Нет-нет, зайка, я сегодня задержусь… Нет, ну понимаешь, у меня тут кое-какие неприятности на работе… Да нет, сущая ерунда – ребенка подменили… Не-а, не на другого, на куклу… На куклу, говорю! Не знаю, вызвали, наверное… Ну, в общем, мне надо еще переждать, пока эта канитель не уляжется. А вы во сколько собираетесь? А Дашка точно придет с новым кавалером, а то станет опять…
– Анастасия! – захлебнулся Евдоким.
В голове крутились слова утешения, но девица и сама успешно утешилась, а другие слова куда-то улетучились, и Дуся негодовал.
– Анастасия! Немедленно бросьте трубку и отвечайте на вопросы!
– Ой, Евдоким Петрович! – взмахнула ресницами Настя. – Зайка, я тебе потом перезвоню, тут со мной хотят пообщаться… Евдоким Петрович! Между прочим, надо стучаться, когда входите. Еще неизвестно, чем я могла здесь заниматься.
– Оч-чень бы хотелось знать, чем вы вообще занимаетесь на своем рабочем месте?! – взревел Филин.
Эта девушка его просто выводила из себя. Он бы простил ей пропажу дочери, если бы она попалась ему с колбочкой яда в руках, но теперь!.. Однако девчонка ничуть не испугалась разъяренного сотрудника, а, напротив, даже была вроде как недовольна.
– Ой, ну что ж вы так орете? Прямо оглушили всю. Я не поняла – вы уже задаете свои вопросы? Мне отвечать?
– Да уш-ш-ш! Будьте любезны, ответьте – чем вы занимались, когда у вас мою дочь уперли?!
– Ее не уперли! А поменяли! – вытаращилась Настя. – Ну вы же сами эту куклу в руках держите! И потом, чего вы злитесь? Я в этом процессе вовсе не виновата!
– А кто?! Кто виноват? В этом процессе!
– Знаете что! Если вы будете на меня в таком тоне кричать, я и вовсе не стану ничего говорить! Ля-ля-ля-я-я…
Девчонка отвернулась к окну, закинула ногу на ногу и зафальшивила какую-то избитую песенку.
– Нет! Вы на нее посмотрите! – шлепнул себя по карманам Дуся. – Ей светит срок, а она себе дискотеку устраивает!
– И ничего мне не светит! И не пугайте меня, а то я главному скажу! – резко обернулась девчонка. – И вообще! Хватит уже меня допросами мучить! Я и так должна домой идти!
Девчонка демонстративно поднялась, взяла сумочку и направилась к двери.
– Что делается, мамочка моя!
– Вот только мамочку вашу не надо… – вдруг струсила наглая особа.
– Это чем же вам моя маманя не угодила? Почему это не на-а-адо? – закривлялся обезьяной Дуся.
– Не надо, я лучше так вам все расскажу. Только вы не орите. И рожи не корчите. Сядьте вон на стульчик и молчите, а то я волнуюсь.
Девчонка вовсе не волновалась. Она удобно расположилась в кресле, вынула из халатика пачку сигарет и затянулась.
– Ну… – пх, – в общем, в краже вашей девчонки я не виновата, – смолила она, как заправский матрос. – Я, как и положено, несла свою вахту по всем предписаниям. Всю ночь, с девяти вечера до одиннадцати ночи, я не сомкнула глаз, а к двенадцати мой молодой растущий организм стал настоятельно требовать отдыха. Вы же понимаете, чем грозит молодой девушке недосыпание – темные там всякие круги под глазами, тусклые волосы, кариес, гастрит и даже ногти ломаются! Ну я крепилась, крепилась, а он все требует и требует!
