– В чем? – прошелестела Нора.
– Марина позвонила домой и спросила: «Как Костя?», а я ответил: «Он еще спит». Нет бы подойти к дивану и проверить, что с юношей! Успокоенная мать сообщила похитителям пин-код и пароль и была убита, бандиты знали, что Костя тоже погиб, никаких следов нет, их не смогут найти.
– Но тебя оставили в живых, – напомнила Нора.
– Верно, исключительно для того, чтобы я сказал Марине: «Костя в доме, мы вернулись», иначе бы она не сообщила им ничего! – теряя остатки самообладания, завопил я. – Ну неужели не понятно?!
Элеонора вытащила свое любимое курево: омерзительно воняющие папиросы, пачку с изображением всадника в бурке. Где хозяйка достает сей раритет, для меня остается до сих пор секретом.
– Ваня, – осторожно сказала Нора, – у меня есть кое-какие собственные размышления… Но сейчас, очень прошу тебя, подробно изложи события, напрягись и вспомни мельчайшие детали.
Я глубоко вздохнул и подчинился.
– В начале дороги Марина молчала, мы разговорились позднее…
* * *
Я увлекаюсь разной литературой и как-то прочел книгу по психоанализу. Так вот, считается, что, высказав вслух свои переживания, человек как бы очищается от них, изживает стресс. Но я, наверное, не принадлежу к основному большинству человечества, потому что никакого облегчения «пережевывание» поездки в Чечню мне не доставило.
– Понятно… – протянула Нора, когда я закончил рассказ, – вернее, совсем непонятно.
– Я что, коряво доложил? – насторожился я. – Надо повторить?
Нора скомкала пустую пачку из-под папирос.
– Нет, имеются другие неясности, ты как раз оказался предельно точен. Хорошо, давай начнем с той детали, которая сразу поразила меня и царапнула, похоже, и тебя. Только ты споткнулся о камушек и пошел дальше, а я остановилась.
– Вы о чем? – не понял я.
– Вспомни ситуацию с молитвой.
– Хорошо.
– Ну-ка, повтори! – потребовала Элеонора.
– Запел мулла, где-то рядом находилась мечеть.
– Вероятно.
– Бандиты раскатали коврики, повернулись лицом к солнцу и начали совершать намаз.
– Вот!
– Что?
– Тебя же сия ситуация как-то напрягла.
– Ну… да.
– Почему?
– Не могу определить, просто возникло странное ощущение некоего неправдоподобия.
– Ваня, какое время суток было?
– Вечер, смеркалось, солнце уходило за горизонт.
– Откуда ты знаешь, что вечерело? Может, наоборот, наступало утро? – прищурилась Нора.
– Ну, во-первых, свет у солнца на рассвете иной, – начал пояснять я, – а во-вторых, в доме, во дворе которого все и происходило, на подоконнике стоял приемник, оттуда лилась тихая музыка, кажется, Моцарт, волшебные звуки, на их фоне то, что разыгрывалось во дворе, наше стояние на коленях и, как апофеоз, целование грязных кроссовок, выглядело инфернально, напоминало дурной спектакль. Потом голос диктора сказал: «Московское время двадцать часов». Следовательно, был вечер.
– А затем?
– Радио стихло, и послышалась молитва.
– И чеченцы упали лицом к солнцу?
– Да.
– Ваня!!!
– Что?
– Лицом к солнцу?!! Они стали молиться на закат?
– Никак не пойму, отчего вы столь упорно обыгрываете эту ситуацию.
– Она ключ к разгадке, – неожиданно заорала Нора, – а ты тупой! Мусульмане молятся только лицом на восток! Это вбито в них с детства! Никак иначе! Понял?
– Естественно, знаю об этом, читал много книг об истории различных религий.
– Ваня! Солнце садится на западе!
– Так вот что меня удивило!!! Но я тогда сам не понял, что именно!
– Верно, – кивнула Нора, – теперь еще одна деталька, ты не обратил на нее внимания, а я сразу сделала стойку! Мерзлая земля!
– И что?
– В апреле?
– Конечно, по календарю весна, но на дворе холод, да и вообще, вспомните, на майские праздники у нас всегда чуть ли не снег идет!
– У нас! В Москве!!! – гаркнула Нора. – Но не в Чечне! Впрочем, сейчас мы легко проверим мои предположения!
Не успел я охнуть, как хозяйка схватила мобильный, потыкала в кнопки и приказала:
– Сообщите погоду в Чечне! Она у них в каждом городе своя? Насколько отличается? Пара градусов? Давайте Грозный неделю назад! Пишу, ага, плюс пятнадцать-шестнадцать ночью, плюс двадцать два днем, без осадков.
– Без осадков, – ошалело произнес я, вспоминая, как мелкая колкая крупа сыпалась с неба, потом, правда, ветер разогнал черные тучи, засияло закатное солнце…
– Какая мерзлая земля? – рубанула Нора. – Даже ночью в Чечне совсем тепло.
– Но, может, в горных районах холодно? – зачем-то ляпнул я.
Нора скривилась.
– Ваше время в пути составило два дня, надо полагать, что вас везли на машине. На поезде, а тем паче на самолете практически невозможно беспрепятственно провезти мужчину и женщину в бессознательном состоянии. Ты здоровенная оглобля, это сколько же потребуется сопровождающих? И потом, оцени картину: в салон лайнера группа замотанных в черное чеченцев вносит носилки, на которых спят два человека ярко выраженной европейской внешности. Значит, вас везли на машине, кружными дорогами. Да за два дня до Грозного добраться проблематично, все же Москву и столицу Чечни разделяет почти две тысячи километров. И потом, эти якобы чеченцы слишком часто не к месту поминали имя Аллаха, говорили о святой борьбе. Очень странно вел себя и человек, звонивший Марине, я сначала пребывала в шоке, но потом, когда вы уехали, стала обдумывать ситуацию и поняла: дело нечисто, похитители обычно действуют по-иному. Все странно и неправильно. Знаешь, о чем это свидетельствует?
Я помотал головой:
– Нет.
– Не было Чечни, все вранье. Чеченского следа в этой истории нет, есть хитрая крыса, поставившая спектакль. Думаю, вас дальше Подмосковья не отправляли, просто усыпили, потом внушили, что привезли в окрестности Грозного. И еще, Марина, вполне вероятно, жива, она ранена или просто оставлена умирать с голоду в хорошо запертом подвале. Впрочем, я не исключаю…
– Мы должны найти Арапову, – закричал я, – и мерзавца, режиссера спектакля!
– Вот об этом я и веду речь, – кивнула Нора, – слушай, Ваня, есть план.
Обговорив с Норой кучу проблем и поняв, что решительные действия раньше утра не начать, я вышел из кабинета и в глубокой задумчивости встал посреди коридора. Спать не хотелось категорически, читать тоже. Может, выпить чаю?
И тут прозвучал звонок в дверь, я вздрогнул, как человек, на которого внезапно напала змея. Кто может прийти в столь поздний час? Из кабинета Норы слышался ровный голос диктора, хозяйка смотрела программу «Время».
Неожиданно меня охватила злость: что, я теперь так и буду жить в страхе? Шарахаться от любого звонка в дверь или от телефонного, от каждого шороха? Ну уж нет!
Твердым шагом я приблизился к экрану домофона, полный решимости не заорать от ужаса при виде фигур, замотанных в черные тряпки. Но вместо них я увидел милую детскую мордашку – на площадке стояла дочь наших соседей, семилетняя Люсенька.
Обрадованный донельзя, я толкнул тяжелую, прикрытую деревянной панелью стальную дверь и очень ласково сказал:
– Добрый вечер, мой ангел, отчего вы не спите в столь поздний час?
Люсенька подняла огромные голубые глаза.
– Что вы, Иван Павлович, – мелодично ответила она, – я ведь уже школьница, а не крохотная детсадовка.
Я улыбнулся еще шире. Люсенька воспитанная девочка, она очень хорошо знает, что со словом «дядя» следует обращаться лишь к близкому родственнику: к брату мамы или папы, всех остальных мужчин, даже добрых знакомых, надо величать по имени и отчеству.
– Вам так много задают на дом? – вступил я в разговор. – Неужели до сих пор над арифметикой мучаетесь?
Люсенька протяжно вздохнула:
– Не могли бы вы мне помочь?
– С огромным удовольствием, мой ангел, если вы испытываете трудности с упражнениями по русскому языку или истории. Во всех остальных предметах, увы, я полнейший и окончательный профан.
– Нет, Иван Павлович, – зачирикала Люсенька, – речь идет о черепашке. Вы любите животных?
– Конечно, дружочек, своих, правда, не имею, но к чужим отношусь с лаской. А в чем проблема?
Люсенька подняла ручонку и показала зажатую в кулачке небольшую черную коробочку, от которой отходила пластиковая трубочка.
– Это фильтр.
Я ничего не понял, и Люсенька продолжала:
– Моя черепашка живет в воде.
– Надо же! Я полагал, они только по песку бегают.
– Нет, нет, – засмеялась Люсенька, – встречаются и другие виды, а чтобы вода была чистой, в аквариум ставят фильтр.
– Ага, понятно.
– Старый фильтр еще утром сломался, а новый я никак не могу прикрепить. Видите, тут такие выступы, их нужно зацепить за крепление, а оно внизу аквариума, у меня рука не достает.
– Господи, дружочек, такая малость!
– Вы поможете?
– Ну конечно, – кивнул я и пошел в квартиру к Люсеньке.
Оказавшись в просторной гостиной, оклеенной розовыми обоями и заставленной бесчисленными креслами, я повернулся к крохотной хозяйке.
