Память меня не подвела, между помпезно-вычурными шкафами с резными дверками обнаружились шнуры, я воткнул один в свой умерший от голода телефон и живо соединился с Норой. Не знаю, как вы, а я испытываю огромную радость от того, что есть на свете человек, способный сказать: «Ваня, сиди тихо, жди, сейчас приедут мои люди и решат проблему».
Спустя час в особняке появился адвокат Элеоноры Михаил Юрьевич Беляев, а с ним двое мужчин в неброских костюмах. Пока его спутники осматривались в гостиной, Беляев, поднявшись со мной на второй этаж, пытался шутить, рассказывая абсолютно неуместные в данной ситуации анекдоты. Наконец один из незнакомцев поднялся в библиотеку.
– Дело ясное, – сухо сообщил он, – передозировка. Небось парень – наркоман.
– Костя употреблял героин? – изумился я. – Ничего не слышал о его пагубном пристрастии!
– Так никто о своей дружбе со шприцем не кричит на каждом углу, – парировал «костюм».
– Иван Павлович, – бархатным, хорошо поставленным голосом завел Михаил Юрьевич, – разрешите напомнить вам обстоятельства, при которых, как нам стало ясно, разыгралась ужасная трагедия. Марина Арапова, хозяйка сего поместья, является доброй подругой Элеоноры, так?
Я вздрогнул, неужели Нора рассказала этому прощелыге, адвокату с весьма широкими понятиями о порядочности, о похищении?
– Так? – повторил Беляев.
– В принципе, да, – осторожно ответил я.
– Перед отъездом в командировку, – принялся сыпать округлыми фразами законник, – Марина приехала к Норе и попросила ту изредка звонить Косте. Арапова не очень доверяла отпрыску, хоть большой, да дурной! Верно?
– Я не посвящен в семейные проблемы Араповой, – осторожно ответил я.
– Да, конечно, вы всего лишь наемный служащий, – не упустил шанса поставить меня на место Беляев. – Элеонора ответственный человек, поэтому она выполнила пожелание подруги, беседовала с Костей пару раз, но потом парень перестал отвечать на звонки. Естественно, Нора обеспокоилась, велела вам поехать в поселок и лично посмотреть, что творится в доме, так?
Поняв, что задумала хозяйка, я достаточно твердо сказал:
– Совершенно справедливо.
– Дверь оказалась открытой!
– Да.
– Вы беспрепятственно вошли в особняк…
– Так.
– И обнаружили в гостиной труп.
Я вздрогнул, а Михаил Юрьевич ничтоже сумняшеся вещал дальше:
– Естественно, вы испугались, так как являетесь человеком, далеким от криминала, тихим, интеллигентным, поэтому позвонили Норе…
Я молча кивал, ожидая, чем завершится разговор.
– Значит, – заявил юрист, – сейчас я отвезу вас к Норе, вы придете в себя, выпьете капелек, поспите…
– А Костя?
– Он мертв, – напомнил Беляев.
– Но нельзя же оставить труп беспризорным!
– Что вы, Иван Павлович, – голосом воспитателя, общающегося с ребенком-олигофреном, продолжал адвокат, – Сеня вызовет милицию. Только все сделают без вас, ладненько? Вы вообще здесь не были, хорошо?
– А кто тогда нашел Костю?
– Сеня, – улыбнулся Михаил Юрьевич, – секьюрити поселка. К слову сказать, охрана тут никуда не годится. На въезде, правда, расположена будка со стражником и шлагбаум, но в Аленушкино можно попасть и, так сказать, с заднего хода, из леса в поселок ведут еще три не охраняемые никем дороги. Эй, приведите Сеню!
По лестнице загрохотали ботинки, и в библиотеке появился кряжистый дядька в камуфляжной форме.
– Здрассте, – вежливо сказал он.
– А вот и Семен, – радостно воскликнул Михаил Юрьевич, – голубчик, ну-ка, расскажите Ивану Павловичу, как обстояло дело.
– Дык просто, – пожал могучими плечами секьюрити, – Марина Сергеевна очень просили: «Ты, Сеня, хоть иногда в дом заглядывай, я в командировку уезжаю, Аня в городе с домработницей, а Костя тут один, еще приведет друзей, пожар устроят». Ну я и пошел севодни, глянь – дверь отперта…
Беляев монотонно качал головой, Сеня достаточно уверенно излагал написанный для него текст. Интересно, какой гонорар выдали охраннику за исполнение спешно придуманной роли?
– Отлично, дружочек, – кивнул Беляев, – мы сейчас потихоньку уедем по той дорожке, по которой незамеченными прибыли сюда, а вы спустя примерно часок вызывайте милицию, да будьте с ними откровенны. Марина Сергеевна не станет сердиться, она, наверное, скоро вернется из командировки, с ней уже пытаются связаться.
Семен кивнул, мы с Беляевым быстро вышли во двор, сели в темно-серую иномарку и на полной скорости отбыли в Москву.
По дороге мне стало плохо, может, сказалось действие сильного снотворного, или меня догнали последствия стресса, но в квартиру Норы подручные Беляева буквально втащили секретаря на руках. Еле-еле я сумел рассказать Норе о своих приключениях и свалился в кровать. Очень плохо помню дальнейшие события, очнулся только в понедельник, с сильным кашлем, насморком, температурой и головной болью. Скорей всего, сидя в чеченском дворе на мерзлой земле, я подцепил простуду.
Несколько дней я провалялся в кровати, пытаясь читать книгу о цивилизации майя, но сил хватало лишь на пару страниц, потом глаза начинали закрываться, толстый том падал на одеяло, и я засыпал, да так крепко, словно проваливался в омут.
Силы вернулись внезапно, причем сразу. Утром я раскрыл глаза, сел и понял – я совершенно здоров.
* * *
– Очнулся, Ваня? – очень ласково осведомилась Нора, увидав, как я вхожу в кабинет.
– Да, уж извините, сам не пойму, как простудился, – начал извиняться я.
– Ерунда, – отмахнулась Нора, – с каждым может случиться. Говоришь, сидел на промерзшей земле?
– Верно.
– Холод стоял?
– Просто собачий, – закивал я, – продрог до костей.
Нора побарабанила пальцами по столу.
– Можешь детально припомнить события? Очень подробно, даже то, что думал в тот или иной момент.
– Попытаюсь, – не слишком уверенно ответил я, – только зачем? Кстати, как Марина? Вот ужас-то!
– Ты о чем? – еще больше нахмурилась хозяйка.
– Ведь Костя погиб.
– Ну, верно.
– Представляю, каково сейчас его матери, – вздохнул я, – она пережила такой стресс и… все зря. Отчего он скончался?
– Сердце не выдержало сильной дозы снотворного.
– Это правда?
Нора кивнула:
– Абсолютная, есть результат вскрытия, выяснилось, что у Константина с детства был порок сердца, он никак себя не проявлял, случается порой подобное. Но в той стрессовой ситуации, когда он оказался на грани жизни и смерти, «мотор» начал барахлить, окончательно добил парня укол, который сделали похитители. Думаю, ему дважды вводили наркотик, сначала – когда выкрали из Москвы, потом – когда возвратили. Даже на здоровом человеке тяжело отражается употребление транквилизатора, вызывающего длительный, глубокий сон, а что уж говорить о Косте, имеющем порок сердца?
– Его убили!
– Случайно, – вздохнула Нора, – никто, даже мать, не знал о болезни сына. В медицинской карточке Кости есть лишь записи о легких простудах, мальчик в детстве не подхватил ни свинку, ни ветрянку, ни прочую хворь. Может, потому, что не ходил в садик? Не знаю. Но к кардиологу родители никогда не обращались и о болезни Кости, похоже, не подозревали.
– Такое возможно? – продолжал удивляться я.
Нора пожала плечами.
– Какой повод был у Марины для беспокойства? Мальчик не болел, не хотел, правда, заниматься спортом, но это же распространенное явление! Серьезного обследования не делали ни разу.
– Ну и ну!
Нора уставилась в окно.
– Я сама не слишком проверяла здоровье своей дочери и внучки. Вот если бы они постоянно хныкали, кашляли, чихали… А так! Растут и растут.
– И порок сердца может протекать скрыто?
Нора похлопала ладонью по толстой книжке.
– Здесь написано, что да. До, так сказать, некоего момента, который может и не настать. Ну, допустим, решила женщина родить, тут-то дефект и обнаружился, или мужчине предстоит операция, проводят детальное обследование…
– Понятно, – кивнул я, – Марина подтвердила, что не знала о болезни сына?
Нора молча смотрела в окно.
– Да или нет? – настаивал я.
Хозяйка медленно повернула голову.
– Нет возможности получить ответ на этот вопрос.
– Почему?
– Арапова пропала.
– То есть? – оторопело спросил я.
– Она не вернулась домой.
– Ее убили!
– Не знаю.
– Убили! Там, в Чечне! Боже мой! Косте специально вкололи слишком большую дозу лекарства, усыпили бдительность Марины, а потом, узнав у нее пин-код и пароль, застрелили бедняжку, сволочи! Чеченцы!
– Подожди, Ваня, – тихо сказала Нора, – тут много неясных деталей.
– Каких? – в запале заорал я. – Ситуация прозрачна, как слеза. Марину заманили невесть куда, усыпили ее бдительность тем, что отпустили Костю. А сами ввели парню слишком большую дозу наркотика. Это я виноват, я!!!
– В чем? – прошелестела Нора.
– Марина позвонила домой и спросила: «Как Костя?», а я ответил: «Он еще спит». Нет бы подойти к дивану и проверить, что с юношей! Успокоенная мать сообщила похитителям пин-код и пароль и была убита, бандиты знали, что Костя тоже погиб, никаких следов нет, их не смогут найти.
