– Ладно, – Божена прильнула к щелке в занавесках, – голод еще можно потерпеть, не помрем.
– Что там? Что видно?
– Ничего, темно и все, ни одного фонаря. Интересно, когда они все заснут?
– Все не заснут, кто-то на карауле останется, ты же видела, сколько там оружия, да и толстый не уехал никуда, его тоже охранять надо.
– Тогда надо корректировать план побега, чего доброго пристрелят при попытке.
Божена отошла от окна, сбросила куртку и завалилась на диван, не снимая обуви.
– Курить хочется, – я присела рядом, – как ты думаешь, нас не казнят за это?
– Не знаю, – зевнула подруга, – я как-то слышала, что в какой-то восточной стране такой ненормальный сухой закон, что за употребление 25 лет тюрьмы или смертная казнь.
– Дикость какая.
Но курить перехотелось.
– Давай поспим, что ли?
– Что-то не хочется, – я полезла к окну, – на голодный желудок вообще трудно…
Под окнами мелькнула какая-то тень.
– Что такое? – приподнялась на локтях Божена.
– Там кто-то есть, – я прилипла к стеклу, наплевав на конспирацию, – иди сюда. И свет погаси.
Щелкнул выключатель, по комнате разлилась чернильная тьма. В окно тихо поскреблись, и мы, отталкивая друг друга, принялись искать шпингалеты-засовы. Приоткрыв створку, мы выглянули наружу, и в лицо мне неожиданной ткнулся какой-то сверток.
– Что это? – сопела Божена. – Что там такое?
– Не знаю.
– А кто там? Кто?
– Отцепись, пожалуйста! – я пыталась хоть что-то рассмотреть в потемках.
В оконном проеме возникло личико девушки с глазами-маслинами. Она шепотом лопотала на своем языке, взволнованными жестами стараясь что-то объяснить. Божена догадалась вытащить зажигалку и щелкнуть пару раз. В руках у меня были длинные платья и черные платки. Не сговариваясь, мы принялись натягивать безразмерные балахоны прямо поверх одежды и заматывать головы платками. Знаками девушка показывала, что надо лезть в окошко, при этом постоянно по-воробьиному озиралась.
– Моя куртка! – Божена метнулась к дивану за своим имуществом, а я уже наполовину торчала на свободе.
Путаясь в платье, я сковырнулась с подоконника на землю, следом плюхнулась подруга. Девушка аккуратно прикрыла окно и присела, сливаясь со стеной. Мы последовали ее примеру. Ничто не нарушало тишины, лишь где-то в отдалении раздавались автомобильные сигналы и собачий лай. Девушка махнула рукой, мол, следуйте за мною и, не разгибаясь, заторопилась вдоль домашней стены. Такими же крендельками поспешили и мы, постоянно наступая на подолы обновок.
Свернув за угол, мы снова притаились, а после рванули через какие-то огороды к деревянному забору с калиткой. Приоткрыв ее, спасительница резкими жестами попросила нас катиться на все стороны света. Божена сорвала с пальца золотое кольцо с изумрудом и сунула девушке в руки, она же, с испуганным возгласом, бросила его обратно Божене, и скрылась за калиткой. Услышав, как лязгнул засов, мы очнулись и бросились прочь, не разбирая дороги.
– Ужас! – Божена на ходу натянула поверх платья куртку и нацепила капюшон. – Наверное, минус сто!
– Ага, – тряслась я от холода, стараясь не отставать, – днем дикая жара, а ночью заморозки. Может, мы на Марсе?
– На Сникерсе мы! Что ты тащишься так медленно?
– В платье путаюсь!
– Так подними подол! Ива, ну что с тобой?
Неожиданно возникла шоссейная дорога, мы резко затормозили, свернули на аллею, засаженную мощными деревьями с густыми развесистыми кронами, и сбавили шаг, переводя дух.
– Божен, сняла бы ты куртку. Ихние женщины навряд ли носят кожаные куртки поверх платьев.
– «Ихние» женщины навряд ли шляются по ночам сами по себе.
Но куртку все-таки сняла.
Готовые юркнуть в кусты при малейшем признаке пешехода, мы бодрой трусцой неслись по аллее, погони не опасались, но холодрыга очень бодрила. По левую сторону по-над дорогой высился яркий рекламный щит с английской надписью. Я невольно затормозила. На фоне неестественно синего моря и белоснежной мечети пламенели слова: «Welcome to Livia!Tripoli is open for tourists!»
– Ива, что там написано, а? Ива, ты чего молчишь? Что там?
– Там написано: «Добро пожаловать в Ливию! Триполи открыт для туристов!»
– Что это означает? Ива, что они хотят этим сказать?
– Не тряси меня! Убери руки! Они хотят сказать, что мы в столице Ливии славном городе Триполи… да, кажется, это столица, но я не совсем уверена.
– Так где же мы находимся? Где мы, Ива?
– Не ори! Мы в северной Африке, в Ливии, в стране с полувоенной диктатурой, с туризмом, находящимся в зачаточной стадии, с безумно дорогими ресторанами и жесткими въездными правилами. Это именно здесь могут казнить за глоток алкоголя!
– Откуда ты все это знаешь?
– Пока ты ковырялась в буклетах, посвященных Кипрам и Карибским островам, я штудировала более полезную литературу – «Помощь начинающему туристу: куда ехать не надо». Про Ливию там очень много сказано!
– О… – Божена уселась в траву под деревце, размотала наспех повязанный платок и запаковалась, как следует, на свободе остались только нос и глаза.
– И что там еще было про Ливию?
– Сейчас, – я присела рядом и задумалась, – здесь где-то есть ливийская пустыня, вот почему днем тут жарко, а ночью холодно.
– Но, как же мы сюда попали? Разве тут Черное море?
– Нет, Средиземное, а попали через пролив Босфор, что в Турции. Кстати, без паспорта мы тут ни доллара не обменяем.
– Ива, – прошептала подруга, – мы в беде! За восточных женщин не сойдем – языка не знаем, да и не похожи, за туристок тоже – документов нет… Как мы выберемся отсюда?
– Не голоси. Дай подумать. Сигареты у тебя?
Она покопалась по карманам куртки и вытащила «Вог» с зажигалкой. К счастью, пачка оказалась практически полной.
– На самолете – никак, – бормотала подруга, мешая думать, – поезда не ходят… Ива мы ни на чем не уедем без документов! Нас посадят в тюрьму или продадут в рабство!
– Да, ни на чем не уедем… – сигаретный дым успокаивал и выстраивал мысли в правильном порядке, – легально ни на чем…
– Ты что-то придумала? – встрепенулась подруга.
– Похоже на то. Надо двигать к морю, найти порт, да не пассажирский, а грузовой, отыскать корабль, следующий в Турцию, незаметно пробраться на него и затеряться среди груза.
– Не могла бы ты придумать что-то более реальное?
– Реальнее некуда, только это. Теряем время.
– А где тут море?
– В противоположной от пустыни стороне. Я так думаю. Только не спрашивай меня, где пустыня.
Глава двенадцатая: Женщина на корабле – к несчастью
Докурив, мы попытались прикинуть, где же потенциально может находиться море? Прикинуть не получилось, и мы решили действовать как обычно, то есть, полностью довериться интуиции. Перейдя через дорогу, юркнули в темные улочки, надеясь слиться со стенами домов. Очень радовало, что платья, подаренные безымянной героиней, темно-синие, а платки черные. Подбадриваемые холодом и возможностью погони, мы неслись как угорелые. По приблизительным подсчетам, со всеми паузами и перекурами, наш марафон длился минут сорок. Как только возникал намек на пешехода или машину, тут же забивались в ближайший темный угол.
– Мы можем носиться тут до утра, пока в нас кто-нибудь не вцепится, – Божена в изнеможении прислонилась к чьему-то бесконечному забору, – как пить хочется!
– И есть, – я никак не могла отдышаться, сердце бухало на всю страну с полувоенной диктатурой, легкие же отказывались служить совсем.
– Господи! – Божена подняла к звездному небу прекрасные глаза, полные отчаяния, – не знаю точно, как Тебя здесь зовут, но я уверена – Ты один на всех! И Ты наверняка сейчас нас видишь! Помоги, Господи! Подскажи, путь истинный!
– Смотри!
– Ива, я не с тобой сейчас разговариваю.
– Да посмотри же туда!
– Куда?
– Краны! – я тыкала пальцем, указывая на слабоосвещенные «головы» конструкций. – Это портовые краны!
– А почему не строительные?
– В таком количестве? Нет, это порт! Грузовой!
– Спасибо, Господи! – Божена торопливо поклонилась, перекрестилась на ходу, и мы возобновили пробежку по ночному Триполи.
К счастью, это действительно оказался порт, его территорию огораживал высокий забор из сетки рабицы. Притаившись в ближайших кустах, мы обозревали окрестности, освещенные парой фонарей-прожекторов. У ворот торчал охранник с винтовкой через плечо. Он лениво прогуливался по маршруту: четыре метра вперед – четыре метра назад.
– И что делать? – шепнула Божена.
– Надо его как-нибудь нейтрализовать, – лихорадочно соображала моя голова, а глаза так и рыскали в поисках чего-нибудь спасительного, пока не наткнулись на булыжник. – Ты иди, отвлеки его, я подкрадусь и дам по башке каменюкой.
– Как же я его отвлеку? – подруга тряслась от холода и страха, и к подвигам была не готова.
– Отойди вон туда подальше, встань на свету и изобрази стриптиз.
