— В целом, да. И это тоже верно, — согласилась Лиза. — Но как ни странно, а тетка она классная. Она вырабатывает гейзерную, вулканическую энергию! Я заряжаюсь от нее! И мне хочется быть такой же молниеносной, неуемной, полной замыслов!
— Матрешки, хватит трепаться, — появился перед девушками Родион. — Лизавета, дуй, — Апогеша зовет. Нам обломился еще один богатый клиент.
— Как же?! — возмутилась Лиза. — У меня и так банк «Антей» и Виолетта. Мне больше никого не надо!
— Ты ведь заканчиваешь с Виолеттой, маруся. О, да ты опять всех мужиков перетопила! — Родион взглянул на Лизин монитор и увидел, что зеленые человечки барахтаются в реке.
— С Виолеттой трудно быть в чем-то окончательно уверенной. Лаймушка, иди ты. Не хочу никого брать. Или пусть Апогей вызовет из отпуска Жанну. Или Андрея!
Был последний месяц лета, было нежаркое солнце, теплый ветер, чудесная погода, и в голове витали мысли о новом знакомом. Не хотелось глотать строительную пыль и экспансивно общаться с рабочими, осуществляя авторский надзор.
Лайма поднялась с кресла, собираясь принять на грудь очередного клиента, но Родион ее остановил.
— Лиза, ты не поняла? Апогеша зовет тебя. Тебя жаждут.
Лайма опустилась обратно с таким видом, будто только что вонзила тридцать два зуба в лимон. Лиза вздохнула и поплелась в кабинет директора.
— Вот, Руслан Романович, это и есть наша Елизавета, — торжественно и не без гордости произнес Апогей Павлович при появлении сотрудницы. Он осмотрел подчиненную любовно, как самую классную лошадку своей конюшни.
Лиза натянуто улыбнулась. И замерла.
Он был достоин глянцевых обложек журналов. Он мог бы рекламировать коньяк, сигареты «Бонд» и модную мужскую одежду: для этого у него было все — пронзительная мужественность, великолепный рост, совершенная фигура, кураж в зеленом взгляде, твердая, властная линия подбородка, живописные черные брови. «Ого-го! — подумала Лиза. — И он на самом деле существует? А если потрогать?» Наверное, нереальный мужчина сейчас исчезнет из кабинета начальника, как мираж.
Но Руслан Романович оказался вполне жизнеспособным объектом действительности. Он улыбнулся Лизе краешком рта.
— Буду счастлив воспользоваться услугами столь юного и прелестного дизайнера.
— Но у Лизы опыт, заметьте, — напомнил Апогей Павлович. — И ни одной рекламации.
Лиза и Руслан бесцеремонно разглядывали друг друга. Елизавета онемела от восторга, но личности клиента это не касалось: точно так же она замирала от счастья в морозный день, увидев «совершенно фантастический!» по красоте сугроб или идеально ровную сосульку. Она рассматривала Руслана Романовича как неодушевленный экспонат, предмет с признанной художественной ценностью, как самый крупный и безупречно ограненный бриллиант на выставке драгоценных камней. Он радовал глаз оформительницы совершенством линий, филигранностью исполнения. Первые пять минут. Интерес клиента к миленькой дизайнерше, кажется, был менее платоническим. Его взгляд задержался на тех частях Лизиной фигуры, где обычно и задерживаются мужские взгляды.
— Так поехали? — спросил Руслан. — Это возможно — поехать прямо сейчас?
— Елизавета, Руслан Романович Рудницкий сделал нам заказ на оформление офиса. И у него поджимает время. Дерзай, моя радость.
— Но, Апогей Палыч! — взмолилась Лиза. — Я ведь не закончила с Виолеттой Крикуновой. Вы же знаете, она непредсказуема! И конкурс впереди… Еще с «Антеем» не закончили.
— Но Лайма тоже загружена, — напомнил Апогей.
— Да у нее…
— Загружена, — четко повторил босс. — Ах, Руслан Романович, у нас наплыв. Но для вас мы — в лепешку.
— Не хочу в лепешку, — пробурчала под нос Лиза, как ребенок. — Мне и в моих формах неплохо живется.
Руслан рассмеялся.
— А почему бы не вызвать Жанну или Андрея? Хватит им отдыхать!
— Елизавета!!! — рявкнул Апогей Палыч. — Не перечь мне! Руслану Романовичу не нужны Лайма, Жанна или Андрей. Ему рекомендовали тебя. И он хочет только тебя.
— Польщена доверием, — хмыкнула Лиза.
Руслан смотрел на нее с нескрываемым веселым интересов. Видимо, его удивило упорство, с которым юная дизайнерша пыталась отделаться от клиента. Наверное, для него это было внове — вряд ли раньше девушки отказывались от плотного сотрудничества с богатым красавцем.
— Вы хотите, чтобы я прямо сейчас сделала замеры? — уныло спросила Лиза.
— А что тебя останавливает? — взмахнул руками Апогеша. — Быстренько собралась и поехала.
— Буду ждать на улице, — коротко бросил Руслан Романович, поднимаясь.
— Я только возьму портфель! — крикнула вдогонку Лиза, словно нужно было отчитаться, что именно она возьмет.
«Ладно, попалась, так попалась, — решила она. — Лень, праздность — это страшный грех. Надо работать над собой, совершенствоваться, искоренять недостатки. В принципе я ведь на самом деле почти закончила с Виолеттой. И этот красавчик очень кстати. Ни секунды простоя. Блесну гениальностью. Руслан Романович Рудницкий. Три «Р». Р-р-р… Впечатляет…»
— Где моя рулетка!!! Где мой блокнот!!! Где моя косметичка!!! — дико заорала Лиза Лайме и Родиону. — Там клиент!!! Нетерпеливый!!!
— Уже видели, — с завистью сообщила Лайма. — Шикарный самец. У него «шевроле-блейзер».
— И костюмчик за штукарик баксов, — заметил Родион. — На премиальные купишь шубу.
— У меня есть шуба, — ответила Лиза. Она рылась в столе, пытаясь найти рулетку. — Вдруг он скупердяй.
— Вполне возможно. Но, безусловно, красив. Прямо Ален Делон в молодости.
— Или Брэд Питт, — вздохнула Лиза.
К недешевым услугам «Артиссимо» прибегали в основном люди весьма обеспеченные, городские толстосумы. Народные массы самостоятельно выбирали и марку унитаза, и цвет портьер, не доверяя подобные интимные операции дизайнерской фирме.
Нельзя сказать, что, всласть наобщавшись с бомондом, Елизавета была в буйном восторге от скромности, учтивости, интеллигентности крутых слоев общества. Порой Лизу пытались низвести до уровня прислуги и к дизайн-проекту требовали обязательного приложения в виде подобострастия, подхалимства и самоуничижения. Это было отвратительно, работа с подобными людьми превращалась в мучение. «Тебе трудно, что ли, лишний раз улыбнуться?! — вопил Апогеша. — Клиенты — как дети! Надо быть терпеливой!»
Поэтому и от Руслана Рудницкого, вмиг благодаря сопутствующим атрибутам отнесенного в категорию новых русских, Лиза не ждала примеров самоотверженного гуманизма. Будет обычное высокомерие и хамство, обусловленное тем, что ее услуги щедро оплачиваются, а значит, она обязана суетиться, «делать красиво» и не вякать.
— Лиз, ну долго тебя ждать? — улыбнулся Рудницкий и ничего хамского в его вопросе не было. На удивление приятная интонация — словно старый знакомый обращался к хорошей подруге.
Руслан стоял у «шевроле», придерживая распахнутую дверцу и приглашая девушку в недра кожаного салона.
— Какой красивый! — громко выразила восторг Елизавета.
— Спасибо, — скромно кивнул бизнесмен, зардевшись.
— Необычный цвет — ежевика, размятая в сметане! Мне нравится!
Руслан поперхнулся, потом рассмеялся. Очевидно, представил себя цвета ежевики да еще и в сметане.
Лиза устроилась на сиденье. Начало было умиротворяющим: и дверцу придержал, и руку подал. Быстрое касание ладоней, воспоминание о другом мужчине также не отказавшем себе в удовольствии сжать ее маленькую шелковую ручку. Саша. Как он, умудрился обаять ее, умную и разборчивую, за каких-то десять минут? И чем он ее очаровал?
— Удобно? — осведомился Руслан Романович. Но ответа не дождался: хорошенька дизайнерша витала в облаках. — Конечно, удобно, ответил он сам себе, захлопывая дверцу. Сейчас еще включим кондиционер…
В галантности клиента таилась другая опасность: сексуальные домогательства. И эта волнующаяся деталь тоже являлась частью работы Елизаветы. Лиза была симпатична и в дивном возрасте свежей спелости. Один раз ее едва не изнасиловали в загородном коттедже. Импульсивный клиент возбудился от предложенной декоратором идеи потолка-трансформера и стеклянной лестницы, что эмоции вылились в темпераментную беготню по этажам. На пол летели ведра, рулоны, доски… Еле-еле удалось успокоить впечатлительного мужчину. В качестве последнего аргумента Елизавета использовала банку с водоэмульсионкой. Превратившись в белое привидение, страстный клиент поутих. Отмачивали в ванной.
— Ничего, что я сразу на «ты»? — спросил Руслан. Он легко придерживал руль двумя пальцами левой руки и поглядывал на Лизу. Он словно изучал ее.
— Значит, и мне можно? — робея от собственной наглости, спросила девушка. Нет, она вовсе не стремилась сразу же придать отношениям с новым клиентом оттенок фамильярности и панибратства. Но если ему можно, почему же ей нельзя?
