— Мы безусловно встретимся. Вы сейчас домой, к матери? Давайте я вас отвезу.
— Нет, спасибо, Андрей Семенович, — возразила Тамара. — Пожалуйста, не надо со мной встречаться.
Настроение было испорчено, а дома упало окончательно. В присутствии Леонида Тамаре казалось, что не выполнить его требования — значит, совершить преступление. Рядом с Надеждой Дмитревной все менялось. Мама тихо плакала, повторяя: "Конечно, поступай, как тебе удобнее. В конце концов, чем раньше я умру, тем лучше. Я зажилась на этом свете". Тамара изучала рекламные объявления "Опытная сиделка предлагает помощь в уходе за больными" и чувствовала себя преступницей. Рука не поднималась набрать номер.
Телефон зазвонил сам.
— Ну, что? — без предисловий поинтересовалась Люська. — Надо так понимать, вы помирились? Ленка вчера притащилась сменить меня у одра твоей мамочки злая,
как мегера. Она тебя сегодня не покусала?
— У меня совсем нет силы воли, — ответила Тамара. — Леонид дал деньги на сиделку, а мама не хочет.
— Еду, — коротко сообщила Люська.
Она появилась, шумная и энергичная. "Твоя подруга — не женщина, а электровеник", — съязвил как-то Леонид.
— Ничего-то ты без меня не можешь, — с глубоким удовлетворением констатировала Люська, глядя на печальную Тамару. — Ладно, давай решать твои проблемы. Одно могу сказать в пользу Леонида — с тех пор, как ты с ним связалась, моя жизнь стала вдвое интересней. Я даже раздумала заводить любовника.
Тамара улыбнулась.
— Я, между прочим, не шучу, Тамарка. Мне становилось с Колей скучновато, да и ему вроде тоже. Цветы стал дарить только по праздникам, сексом занимались реже. Следовало влить в наш союз свежую кровь. Хорошая любовная связь очень стимулирует устоявшиеся браки. Но гляжу я на тебя с твоим Леонидом и понимаю — на любовнике можно здорово нарваться. Лучше буду стимулировать Колю более безопасными методами.
— Какими? — невольно поинтересовалась Тамара.
— А я время от времени устраиваю ему скандалы. Главное, чтобы на пустом месте… ну, чтобы он не мог заранее догадаться, когда же я начну. Это держит мужчину в тонусе.
Увлекательные рассуждения прервал очередной телефонный звонок.
— Здравствуйте, Валера, — удивленно произнесла Тамара. — Спасибо, все в порядке. Что-то случилось? Это так срочно?
Прикрывая трубку рукой, она прошептала:
— Это Валерий Галеев, помнишь? Уверяет, я обязательно должна к нему заехать. Срочно.
— Режиссер с отвисшими щеками? — уточнила Люська. — Что ему нужно?
— Якобы не телефонный разговор, но очень серьезно.
— Ладно, езжай, — благодушно разрешила Люська. — Только обязательно расскажешь потом, в чем дело. У него неплохой сериал, такой любовный-любовный. А я пока постараюсь убедить Надежду Дмитриевну, что ты не можешь торчать у ее постели безотлучно. В твое отсутствие она реагирует на все куда более адекватно.
Позвонивший Галеев был другом Леонида… нет, язык не поворачивался употребить это слово… пожалуй, они являлись приятелями. Тамару немного огорчало, что Леонид не имел настоящих друзей, заменяя их огромным количеством знакомых. Впрочем, Леонида нервировало наличие Люськи и нежелание Тамары ежевечерне появляться на людях. Каждому свое. Валера часто забегал в гости, Тамара к нему привыкла, но задушевных отношений не возникло. В последние дни Тамара жила на грани между сном и явью. Болезнь матери, ссоры с Леонидом, мучительные попытки примирить непримиримое создавали ощущение нереальности происходящего. В нормальном состоянии она, вероятно, не помчалась бы на странный вызов, не уточнив причины, однако сейчас не было сил размышлять. Люська сказала «езжай», и Тамара поехала.
Лишь на лестничной площадке у режиссера она, наконец, изумилась и немного встревожилась. В чем, интересно, дело?
Квартира была большая, недавно отремонтированная и, на Тамарин вкус, слишком стильная. Нечто среднее между жильем и офисом. Галеев, толстеющий, лысеющий малорослый мужчина под пятьдесят с обвисшим бульдожьим лицом, не слишком туда вписывался. Зато превосходно вписывалась его жена, особенно после последней пластической операции. Но сейчас ее не было дома. Леонид шутя называл приятеля сатиром. Это было на редкость удачное прозвище, поскольку отражало и внешность Валерия, и его характер. Режиссер, давно женатый на очень умной и волевой даме, своей ровеснице, был большим и отнюдь не платоническим ценителем юных дев. Сперва Тамару удивляло, как ему удается залучать к себе в постель одно милое создание за другим, но потом она видела эти создания на экране и начинала кое о чем догадываться.
— Тамарочка, — шумно обрадовался Валера, — приехала-таки. Выпить хочешь?
— Нет.
"Неужели я примчалась из-за пьяного бреда?" — подумала Тамара. Галеев любил выпить, однако головы обычно не терял.
— И правильно. Я, наверное, тоже не буду. Разве что пива. Пиво будешь?
— Нет. Извините, Валера, у меня мало времени.
— Время — деньги. Кто, интересно, выдумал такую чушь? Небось, североамериканцы. А ирландцы говорят — когда Господь создавал время, он создал его достаточно. А я говорю — когда североамериканцы печатали доллары, они напечатали их слишком мало. Да, надеюсь, ты эту тысячу у Леньки забрала? А то через пару дней останется один пшик. У него все утекает между пальцев.
— Тысячу? — переспросила Тамара. Действительно, Леонид дал ей сегодня именно такую сумму, не объяснив ее происхождения. Валера, видимо, что-то знает. Тамара молча на него смотрела, ожидая ответа.
— Ну, ту, которую он у меня взял.
— Так это ваши деньги, Валера?
— Ну, неважно, не о том речь. Лучше иди сюда, смотри.
Одна из стен комнаты была увешена огромными портретами актрис, снимавшихся у Галеева. Тамара привычно пробежала глазами по фотографиям, сделанным Леонидом, игнорировав остальные. Честное слово, Лада Куликова прославилась благодаря вот этой афише, а не фильму! Хоть Люська и хвалит «любовный-любовный» сериал, но афиша куда лучше.
— Из всех этих женщин я сделал звезд, Тамарочка, — самодовольно сообщил Валера. — Все они по гроб жизни мне благодарны. Видишь, вот надписи.
— Мне надо бежать, Валера, — твердо произнесла Тамара.
— Я еще не дошел до главного, — возмутился Галеев. — Не торопи меня, женщина, скоро только кошки рожают, а великие дела происходят медленно. В общем, теперь, моя красавица, будем делать звезду из тебя.
И он неожиданно обхватил Тамару, попытавшись поцеловать в губы страстным поцелуем. Не удалось — Тамара была выше, а нагибаться не собиралась. Ее разбирал смех. Смеялась она редко, но сейчас не в силах была остановиться. Это ж надо, просто какое-то массовое помешательство! С утра Андрей Семенович, теперь Валера. Может, солнечная активность влияет?
— Дура! — с обидой сообщил Галеев. — Я ничего такого. Ты вообще не в моем вкусе, ясно? И потом, тебе уже тридцатник, забыла? Просто пока бабу не трахнешь, главного о ней не знаешь, а чтоб делать звезду, надо знать, поняла? Другого выхода нет. Я только ради искусства!
— А актерские способности, они несущественны? — весело уточнила Тамара. Ситуация была настолько нелепа, что от плохого настроения не осталось и следа. — У меня, например, они отсутствуют.
— По нынешним временам хватит, — махнул рукой Галеев. — Костюмный сериал. Девчонки — это хорошо, но старинные наряды лучше смотрятся на женщине в соку. Если ты согласишься сниматься, костюмы будет делать сам Федор Ларин, он знает, как тебя выгоднее показать. Будешь менять красивые платья… а иногда, разумеется, их снимать. При твоей внешности этого достаточно.
— Еще и снимать платья? — так же весело съязвила Тамара. — Боюсь, моральные принципы мне не позволят.
— Ну, позволили же они вам с Ленькой… мм… — мрачно пробормотал собеседник и неожиданно замолк.
— Что позволили?
Учитывая сексуальную активность Валерия (оказывается, проявляемую исключительно ради искусства), совместная жизнь вне брака вряд ли должна была показаться ему событием из ряда вон выходящим. Или он имеет в виду что-то другое? Смеяться вдруг расхотелось. Между тем Галеев распахнул дверь в соседнюю комнату. Тамара повернулась — и застыла, пораженная.
Сперва возникло то ощущение щемящей светлой грусти, которое являлось для Тамары неизменным спутником красоты. Слушала ли она музыку или восхищалась пейзажем, чем совершеннее это было, тем сильнее к восторгу примешивалась боль. Через секунду Тамара поняла, что перед нею портрет прекрасной женщины. А еще через секунду она узнала себя.
Обнаженная Тамара подняла руки, вытаскивая шпильки из тяжелого узла волос. Узел еще не распался до конца, но несколько прядей уже спустились на плечи. Этот легкий беспорядок казался почему-то правильнее самой строгой гармонии. Спокойный взор Тамариного двойника был устремлен куда-то вдаль, словно она, не догадываясь, что обнажена, и не замечая грешных взглядов, видит недоступный окружающим заоблачный мир. На шее и груди сверкают бриллианты, придавая простому жесту торжественность ритуала… только это не бриллианты, это капли воды.
