Игорь сидел в своем кабинете и барабанил пальцами по пустому столу. Здесь не было никаких бумажных завалов или барахла, которое обычно скапливается на столах в офисе. Он почти никогда не вел никаких записей. Сейчас он ждал Сеню Кроткого, которому поручил собрать всю возможную информацию по убийству любовницы Хомякова. Если у Хомякова будут неприятности, отвечать придется ему. Но Игорь никогда ничего не пускал на самотек и очень ответственно относился к любому поручению.
Сеня Кроткий, доходяга в круглых очках, маэстро аналитики, губивший свои молодые дни в Интернете, успел узнать немало интересного.
– На самом деле было два убийства, а не одно, – сообщил он Шитову, плюхнувшись на жесткий стул возле окна. – Несколькими днями раньше в летнем коттедже Карташовой была застрелена жена ее сводного брата – Ада Анисимова. Оба дела объединили в одно и передали из Борисовки в Москву. У оперативников возникло несколько версий. Во-первых, женщин просто могли перепутать, и первая жертва стала роковой ошибкой. В этом случае возможны разборки, имеющие отношение к художественному салону, который Карташова возглавляла целых три года. Во-вторых, оба убийства могут быть связаны с делами семейными. Два месяца назад родители Анисимова и Карташовой разбились на Кольцевой. Машина врезалась в ограждение на огромной скорости – отказали тормоза. После этого убили жену Анисимова, затем его сводную сестру.
– Кто такой Анисимов?
– Фотограф. Очень талантлив. С блестящей клиентурой, с прекрасными связями. Жена Ада была его лучшей моделью.
– Ладно. Есть что-то еще?
– Еще стоит обратить внимание на имидж-салон «Триада», где накануне смерти побывали обе убитые – и Анисимова, и Карташова.
– Ты собрал сведения по «Триаде»?
– Естественно. И довольно быстро выяснил, что новоиспеченный салон еще даже не начал давать настоящей прибыли. Заправляют салоном три дамочки.
– Могу себе представить, как дамы нервничают, – постукивая карандашом по губам, предположил Шитов. – Две клиентки отправились к праотцам.
– Да уж, ничего себе рекламка, – согласился Сеня.
– Кто они?
– Анна Луговская, тридцати четырех лет, дизайнер по образованию, имеет еще кучу дополнительных дипломов – имиджмейкера, косметолога, еще что-то в этом духе. Александра Еланская, тридцати двух лет, бывшая журналистка, и Евгения Прохорова, тридцати шести лет, бухгалтер по призванию. Ни одного мужика на подхвате. Стопроцентно женский прорыв в малый бизнес.
– А как с начальным капиталом?
Сеня пожал плечами:
– Взяли взаймы. Кое-что у них, вероятно, было. Но основную сумму им дал некий тип по имени Степан Кузьмич Беляев, житель города Химки Московской области, владелец ресторана «У дяди Степы». Одной из женщин он приходится школьным приятелем.
– Которой? – спросил Игорь.
– Прохоровой Евгении. Деньги им даны под проценты. С бухгалтерией в салоне все в порядке. И вообще, Игорь, не думаю, что здесь можно за что-то зацепиться.
– Вот и не думай. Просто делай, что делаешь. Рутина, Сеня, ты же знаешь.
– Похоже, скорее всего это дело семейное. Анисимов остался один – ни родителей, ни жены, ни сестры. Одним махом всех вымело.
– Интересно, дрожит ли этот тип за свою шкуру? – вслух подумал Игорь.
– А знаешь ли ты, куда этот Анисимов помчался вчера с утра пораньше?
– Куда же? – Игорь переждал, пока Сеня развернул принесенный с собой сверток, извлек из него бутерброд и сразу откусил половину. Еда была душевной Сениной привязанностью, и, когда он жевал, на него просто не следовало обращать внимание.
– Домой к Еланской!
– Надо же! Получается, они знакомы?
– Думаю, друг, тут нечто большее, чем просто знакомство. Анисимов дождался, пока выйдет бывший муж, и тут же поднялся к ней. Пробыл у нее больше часа.
– Полагаешь, они могли действовать вдвоем?
– А почему бы нет? Ты ведь никогда не видел Анисимова? Так вот, красавчик в голливудском стиле. Дико похож на одного артиста. Он еще играл в «Унесенных ветром». Кларк Гейбл! Все как у того – проборчик, усики.
– А Еланская?
– Еланская? Ну-у, что тебе сказать? Жена Анисимова была гораздо красивее. Хотя и в этой есть что-то такое...
– Ладно, Сеня. Держи ушки на макушке. Если не произойдет ничего экстраординарного, будешь докладывать каждый вечер. Случится что – приходи немедленно. А пока распечатай мне фамилии и адреса всех, о ком мы только что говорили. И сделай фотографии. Короче, все как всегда.
Сеня кивнул.
Женя вошла в кабинет и аккуратно положила сумочку возле компьютера. Она никогда не обращалась со своими вещами с непринужденной небрежностью, как это умела делать Анна, и не швыряла их не глядя, как Сашка. Подумав о подругах, Женя почувствовала, как в ее душе снова зашевелилась отвратительная зависть, с которой она прилежно боролась изо дня в день. Каждый мужчина, появлявшийся в этой комнате (Глава мысленно подчеркнула Женя), бывал немедленно покорен Анной и уже не обращал внимания ни на кого другого. Это, конечно, справедливо, потому что она настоящая красавица. Но все равно несправедливо, потому что, кроме красавиц, на свете живут еще и совершенно обыкновенные женщины, которым тоже хочется мужского внимания. Женя завидовала и Сашке. Ее легкости, ее оптимизму, тому, что ей откровенно наплевать на всех мужиков, как проявляющих к ней интерес, так и не проявляющих. Женя вздохнула. Вот она сама столько сил тратит на то, чтобы нравиться, чтобы чувствовать себя элегантной, привлекательной. И что же? Толку никакого! Вот Сашка молодец. Вообще не утруждает себя подобными мыслями.
Как раз в этот самый миг дверь отворилась, и Александра Еланская собственной персоной возникла на пороге.
– Женька! – сказала она, запустив сумкой в кресло. – Я решила всерьез заняться собой.
– Как это?
– Ну, как женщины занимаются собой? Покупают тряпки, делают макияж... – И что же случилось? – спросила Женя, складывая руки замочком.
– Ничего. Не знаю. Впрочем... – Саша сморщила нос. – Еланский женится. Представляешь, какой гад?
– Он что, тебя на свадьбу пригласил?
– Ты что? На какую свадьбу?
– Так где же ты тогда собираешься перед ним выпендриваться? Ведь он может тебя и не увидеть. А ты потратишься на новые наряды, на косметику...
– Чего это ты завелась? – удивленно спросила Саша. – Что такого ужасного я собираюсь сделать?
Женя, уже поджимавшая губы, только усилием воли заставила себя расслабиться. Действительно, какая она свинья! Сама часами торчит перед зеркалом, и, наверное, ей просто хочется, чтобы Сашка была хоть чем-то хуже ее.
– Не обращай внимания, – выдавила она из себя. – Просто плохое настроение. Конечно, давно пора собой заняться. Тебе и Анна не раз говорила...
– У кого тут Глава плохое настроение? – раздался с порога голос Анны. – У меня так просто отвратительное.
Она медленно вошла в кабинет, стараясь держаться прямо. Волосы стянуты в пучок, лицо запудрено, и все равно видны круги под глазами.
– Господи, да у тебя походка старой перечницы! – воскликнула Саша.
– Видно, вы с Карабасовым соскучились друг по другу и долго обмывали встречу, – добавила Женя.
– Я пила одна, – замогильным голосом сказала Анна. – Можете меня поздравить. Я послала Карабасова куда подальше.
Саша присвистнула, Женя сделала пируэт во вращающемся кресле.
– Вот это номер!
– Но это не главное, – сказала Анна, усаживаясь на край стола. – Главное, что сегодня вечером у меня встреча с представителем «Офелии», а я не в состоянии вести переговоры.
– Не переживай, Женька сходит, – сказала Саша.
– Не могу, – откликнулась та. – Я вообще приехала только за документами. У меня девочки затемпературили.
– Сашка, придется тебе.
– Ладно, хотя я собиралась в редакцию. Отменю, без проблем. Только, чур, с условием. Ты сделаешь из меня конфетку. Еланский сказал, что я плохо одеваюсь. Меня это заело.
– Он что, вернулся? – спросила Анна.
– Напротив, попросил развода. Хочет жениться на другой.
– Надеешься, что он потом пожалеет? – поинтересовалась Анна. – Тогда надо блистать каждый день.
– Я попробую, – буркнула Саша. – Сегодня прямо с утра полна решимости блистать. Только боюсь, что, как только я заблистаю, ко мне начнут клеиться всякие засранцы.
– Что ж, это издержки красоты.
– Нет, ты помнишь, когда я осветлила волосы, на меня в тот же день на улице напали дикие горцы?
– Уверена, они до сих пор в шоке.
Женя рассмеялась и спросила:
– А на встречу со стороны «Офелии» явится дама?
– Увы, это будет экземпляр мужского пола, – пояснила Анна. – Итак, дорогуша, – обратилась она к Саше. – В нашем распоряжении не так уж много времени. Сейчас я сварганю себе чашечку кофе – и мы начнем.
Саша подумала, что сегодня знаменательный день. Она попробует подцепить на крючок этого самого представителя, каким бы кретином он ни оказался. Все мужчины, с которыми отныне она будет иметь дело накоротке, должны в конце концов пасть жертвами ее обаяния. Саша усмехнулась. Да уж, обаяние! Если оно у нее и было, то острый язык всякий раз губил его на корню: большинство мужчин не выдерживали словесных баталий с Сашей и ретировались после первого же свидания. Дима Еланский был исключением. Еланский сам мог заговорить кого угодно до смерти. В конце концов, именно хорошо подвешенный язык обеспечил ему карьеру.
