за мной.
– Вы не пожалеете, – засмеялся адвокат дель Фьеро. Когда речь идет о вине и кулинарии, я умываю руки и предоставляю право выбора нашему дорогому Карло.
– Аликс? – удивленно подняла брови Саша.
– Вы позволите мне так вас называть?
– Так звали в семье последнюю русскую царицу, – засмеялась Саша, – звали ее, конечно, Александра, но дома называли именно так.
– Я знаю, – удивил ее Лис. – Вам подходит.
Саше передали меню, где она увидела название заведения и одну мишленовскую звезду.
– Да уж. Синьор Бальери знает толк в кухне, – подумала она.
– Я надеюсь, вы последовали моему совету и пришли голодной? – улыбнулся Лис.
– Вам не повезло, я не просто пришла голодной, я не ела с самого утра, – пошутила Саша.
Привыкшая к кухне бедняков, «cucina povera» и не особая поклонница высокой кухни, она впервые ела тартар из креветок, маринованных в апельсинах и розовом перце, попробовала ньокки в любопытном сочетании с базиликом и клубникой, на второе подавали маринованную с травами со склонов Везувия утку, и к каждому блюду приносили свое вино.
Шефу-сомелье оставалось только кивать, соглашаясь с выбором гостя, и приносить бутылку, и наливать чуть-чуть в стакан, чтобы Лис попробовал и одобрил принесенное вино, его профессиональные услуги сегодня не потребовались.
К тому моменту, когда подали десерт – кофейный мусс с лакрицей, самбукой и цветами табака и бокалы с коньяком, Саша чувствовала себя так, словно вот-вот лопнет. Она не представляла, что теперь надо о чем-то говорить и соображать, что говорят ей.
Ее спутники привычно получали удовольствие от еды и вина, и на их умственных способностях количество съеденного не отразилось.
Адвокат дель Фьеро предложил перейти с десертом и коньяком на более удобные кресла, и они расположились у камина вокруг небольшого столика, куда официант перенес напитки и вазочки с кофейным муссом.
Мужчины спросили у Саши разрешение закурить, и она кивнула, ни минуты не сомневаясь, что эти джентльмены после такого ужина и в таких креслах могут курить только дорогие сигары. Так оно и оказалось.
– Удовольствие от еды получили, теперь о деле, – откинулся в кресле адвокат дель Фьеро.
– Мы навели о вас справки, Аликс, как вы понимаете, мы не могли не сделать этого, и я думаю, что не ошибся, пригласив вас в нашу компанию, – сказал Лис. – Не удивляйтесь, Италия не такая уж большая страна, и когда русская адвокатесса вмешивается в итальянские полицейские расследования, об этом не трудно узнать. Мне нравится ваш авантюризм, но сейчас совсем другая ситуация. Никаких самостоятельных расследований, никаких самостоятельных действий, вы – часть моей команды и я отвечаю за вашу безопасность и ваши действия. Договорились?
Саша молча кивнула.
– В данном случае, мы столкнулись с серьезной преступной организацией, о которой вы наверняка слышали или читали в газетах.
Нас интересует одна конкретная небольшая мафиозная семья, что с одной стороны дело упрощает, но с другой подозреваемых сложнее найти, потому что по законам их общества все дальние и близкие родственники будут укрывать их от полиции. Тем не менее, я полон оптимизма. – Он выпустил колечко дыма. – Тем более, что действовали они явно по собственной инициативе, что в их кругах не приветствуется.
– Думаю, мы должны объяснить нашей прекрасной синьорине, с чем мы имеем дело, – включился адвокат. – Вы позволите? И начну я с экскурса в далекую историю…
Давным-давно, в незапамятные времена, три испанских рыцаря высадились на остров Фавиньяна, к западу от Сицилии…
***
Мы сейчас говорили о том, что имеем дело с семьей.
Семья – ндрина – основа ндрангеты. Ее члены связаны не только родственными узами, но и обетом молчания. Главой становится самый старший мужчина рода, но если он в тюрьме, арестован или убит, делами может управлять и его жена, хотя официально роль женщины в этом обществе не велика.
Сила ндрины в преданности и мобильности – семьи мигрируют и быстро осваивают новые регионы. Там они могут кооперироваться с местными бандами. Проникновение ндрангеты в Канаду, Германию, Колумбию, Австралию, Голландию – целиком заслуга этих крохотных «молекул».
Семьи действуют самостоятельно, и во время преступных операций их интересы могут пересекаться, ведь только в Калабрии ндрин более 120. В таком случае им приходится объединяться в более крупные «локале».
В локале есть бухгалтеры, штатные убийцы, а главное – переговорщики для разрешения конфликтов. Это необходимость, ведь кровная вражда на юге Италии – дело чести. Бывало, она продолжалась десятилетиями и заканчивалась только полным вымиранием одной из сторон.
Самая кровопролитная война внутри ндрангеты случилась в конце 80-х годов прошлого столетия и стоила ей 530 жизней.
– А что это за слово ндрангета, это на калабрийском диалекте?
– Не совсем, слово 'Ndrangheta произошло от греческого слова «ἀνδραγαθία» – «доблесть». А вот Ндрина – семья, синоним банды, это калабрийский диалект, слово, заимствованное из древнегреческого. У греков это означало «неправильного» человека, человека, который не сгибается, не покоряется. В кругах Ндрангеты это слово обозначает семью, контролирующую территорию, иногда деревню или город.
– Но слово Ндрангета используется только следователями и журналистами. Члены организации называют себя просто «семьей» или «обществом», – включился Лис. – Список Ндрин не сложно найти в интернете, это вполне официальная информация.
Ндрины существуют в каждом, даже туристическом месте. Иногда фамилия владельца нового дорогого отеля совпадает с названием конкретной Ндрины.
– Как правило, мальчику с бедного юга есть лишь две дороги, в полицию или в бандиты, – продолжил адвокат, – говорят, что сразу после рождения ребенка его отнимают от материнской груди и укладывают на стол, положив с одной стороны ключ, а с другой нож, и ждут, в какую сторону потянутся ручки новорожденного. Если к ключу – быть ему полицейским и всю жизнь работать под сенью Закона. Если к ножу – родился новый член мафии.
– А также говорят, что взрослые пальцы тихонько подталкивают ручку новорожденного в правильном направлении, – улыбнулся Лис.
– Мы сейчас запугаем вас, дорогая синьорина, – адвокат поднял ладони вверх, словно протестуя. – Калабрия прекрасна, эта провинция, отделенная от остальной Италии горами, вместила в себя целую страну – здесь горы, покрытые лесами, греческие развалины и норманнские замки, горные реки и ущелья, прекрасные морские закаты и одно из самых чистых в Италии морских побережий. Здесь зимой катаются на лыжах в лесах, не уступающих канадским или российским, а летом находят древнегреческие амфоры и остатки колонн. Именно здесь в лесах скрывался Гарибальди.
– И именно отсюда уезжает больше всего народа, кто на север Италии, кто за рубеж, – снова включился Лис, – даже в учебниках студентам порой задается вопрос, что-то вроде «А вы бы уехали или остались?» Говоря об
