– Получаю я не копейки. Думаю, всем будет лучше, если вы этот номер забудете, уважаемый!
– Смотрите, как бы не пожалеть потом, – загадочно произнес его собеседник.
– Не пожалею!
– А мне кажется, что пожалеете. Но уже будет поздно.
Тем не менее этот жуткий тип больше не звонил, что не могло не радовать.
Ярослав рассказал о телефонных переговорах Баренцову. Безо всякой задней мысли рассказал, пусть шеф знает – может, какие его конкуренты наглеют! А Баренцов взял и выписал ему вторую премию. Чуть меньше предыдущей, но все же впечатляющую. Сказал, что за лояльность.
И все это при том, что шеф их обычно не слишком щедр на деньги! Значит, действительно ценит сотрудника. Осознание этого было не менее приятно, чем деньги. Баренцов еще предлагал ему самостоятельно выбрать график работы, брать только дневные смены, но тут уж Ярослав отказался. Коллеги уже и так начали посматривать на него с завистью. В их деле это чертовски плохое чувство, ведь если перестрелка, не дай бог, начнется, им друг друга прикрывать нужно! А кто его будет прикрывать, если он всех достал?
Поэтому Ярослав вызвался работать по тому же графику, что и раньше. Мало того, он и с первой премии «проставился» и после получения второй повел коллег в бар. Раз уж деньги неожиданно свалились, почему бы с другими не поделиться? Тем более что у него все равно много остается!
По поводу гнева жены охранник не беспокоился, знал, что Алла поймет. С супругой ему вообще повезло: тихая, спокойная, за три года после свадьбы – ни одного скандала. Слушая рассказы коллег об их мегерах, Ярослав мысленно благодарил судьбу за то, что ему досталась такая женщина.
Вот и теперь он знал, что все будет хорошо. Да, он ушел из дома рано утром, а возвращался практически посреди ночи: сначала дневная смена, потом – несколько часов в баре. Но Алла поймет! Ребенка сама спать уложит, мужа встретит как надо. Ангел, а не человек.
«Надо будет ей купить что-нибудь, – с запоздалым стыдом подумал Ярослав. – А то не дело это: перед мужиками проставился, а собственную жену вроде как не у дел оставил! Цветы надо купить… Нет, кольцо! Ай, пусть сама подскажет».
Родной дом, потрепанная временем панельная девятиэтажка, мирно спал. Горели лишь несколько окон, в том числе и его квартиры – крохотный желтый прямоугольник на последнем этаже. Ярослав не был удивлен. Жена никогда не ложилась спать, пока он домой не возвращался. Объясняла это тем, что все равно не уснет. С его работой ей нужно было знать, что у него все в порядке.
Асфальт все еще был мокрым, покрытым лужами, но дождь уже перестал идти. Ярослав даже жалел об этом, он любил засыпать под мерное постукивание по подоконнику.
Из осенней прохлады улицы мужчина шагнул в теплый и несколько душный подъезд, направился к лифту. В доме было тихо, что давно уже стало редкостью: со звукоизоляцией в этой «панельке» была беда. Но теперь-то и неудивительно, все спать легли… И даже шум лифта, поднимавшего Ярослава на девятый этаж, скорее всего, во всех квартирах слышно.
Он отпер дверь своим ключом, тихо вошел и удивился тому, насколько светло в квартире. Обычно в такое время Алла оставляла разве что свет в зале да настольную лампу в прихожей, чтобы маленькому спать не мешать. Но теперь яркий свет горел и в спальне, и на кухне, и в гостиной.
Это заставило Ярослава нахмуриться. Может, что-то случилось? Хотя еще утром все было нормально, сын лишь недавно выздоровел и провожал отца на работу довольно бодрым. К тому же в доме было прохладно, если не сказать холодно, а этому он вообще объяснения не находил!
– Алла? – позвал мужчина. Пока что тихо, чтобы не разбудить ребенка, если тот все же спит. – Где ты?
Ответа не последовало. Мужчина бросил сумку и куртку в прихожей и, не разуваясь, прошел дальше.
– Алла? – Он чуть повысил голос.
– Я здесь, – донеслось из кухни. – Иди сюда.
Ярослав свернул в нужную дверь и, оказавшись внутри, не поверил своим глазам. Неужели галлюцинации начались по пьяни? Хотя пьян он как раз не был, всего-то бокал пива выпил за весь вечер. Но как тогда объяснить это зрелище?
Окно кухни было широко распахнуто прямо в темную осеннюю ночь. Алла стояла на подоконнике, и видеть ее тонкую фигурку над этой бездной было жутко. Женщина была в ночной рубашке, но с несмытым макияжем. Скорее, наоборот: она была ярко накрашена, уложила волосы, словно перед торжеством. На лице жены застыло нейтральное выражение, эмоции отсутствовали напрочь, как у манекена. В глазах царила такая же пустота. Ярослав ее никогда не видел в подобном состоянии!
А самое страшное заключалось в том, что она держала в руках ребенка. Мальчик, завернутый в теплое одеяло, мирно спал, прижавшись к горячей груди матери. А в саму мать словно бес вселился!
– Алла… что происходит?
– Я должна его бросить, – безразлично ответила она.
– Что?..
– Я должна бросить своего сына вот туда, – женщина кивнула на осеннюю темноту.
От этого ответа у Ярослава мурашки по коже поползли. Он видел, что она не шутит, но все равно не мог поверить, что это происходит наяву. Может, он на самом деле перебрал в баре, заснул там же и теперь просто видит страшный сон?!
Потому что не могла его Алла так себя вести! В жизни у нее не было никаких проблем с психикой. В отличие от большинства знакомых ему женщин она даже не поддавалась депрессии и истерике. Его жена была спокойна и доброжелательна, редко грустила и даже в самых сложных ситуациях находила в себе силы поддержать других.
Но сейчас перед ним стояла совершенно другая Алла… даже не она, а пустая оболочка, из которой кто-то одним махом вырвал душу!
– Аллочка, котенок… что ты такое говоришь?
– Я должна сбросить его вниз.
– Кого? Тимошку нашего? Не говори глупостей! Ничего ты не должна, спускайся оттуда!
– Нет, я должна… – Первой эмоцией, отразившейся на ее лице, была растерянность. – Мне… мне обязательно нужно это сделать.
– Зачем тебе делать такие глупости, котенок?
– Я не знаю… Но я точно должна это сделать!
– Кто тебе это сказал?
– Я не знаю… Не помню! Но так надо. Я точно знаю, что так надо!
Больше всего ему хотелось просто стянуть ее с подоконника, прижать к себе, а потом уже разбираться, что на нее нашло. Но Ярослав не рисковал подходить. Алла стояла на самом краю, а он застыл на пороге кухни. Раньше он ворчал, что помещение тесное, но сейчас два метра, разделявшие их, казались ему бесконечностью.
Он только спугнет ее любым резким движением. Ярослав не был уверен, что в испуге она не бросит ребенка – и не кинется вниз сама. Позвать на помощь он тоже не мог, потому что боялся оставлять жену в одиночестве. Ему только и оставалось, что стоять рядом и уговаривать ее.
– Алла, родная, послушай меня… Спустись оттуда, поговорим. Что бы у тебя ни случилось, мы это решим!
– У меня ничего не случилось. Я должна бросить его вниз, когда ты придешь домой.
– Зачем, котенок? Зачем тебе это надо? Разве ты хочешь убить нашего сына?
– Нет. – С ресниц женщины сорвалась первая слеза, оставившая черный след туши на щеке. – Но я должна!
– Ты никому ничего не должна, все хорошо!
– Нет! Я обязана это сделать! Бросить его вниз, как только ты придешь домой!
Это не было похоже на долг перед кем-то или даже на безумие. Необходимость сбросить ребенка вниз Алла воспринимала чуть ли не как смысл своей жизни, обязательную миссию, без которой мир просто рухнет. При этом в ее глазах читалась борьба: какая-то часть женщины все еще понимала, что именно она делает, и пыталась вернуть контроль.
Она любила сына. В этом Ярослав не сомневался никогда, ни на одну секунду. То, что происходило с ней сейчас, было за гранью реальности.
– Алла, спускайся, и мы все решим!
– Нет! У меня нет права спускаться! Все было четко… Я должна сбросить его вниз, как только ты вернешься! Я не имею права отступить!
Она плакала навзрыд, прижимая к себе ребенка. Ее лицо было покрыто размазавшейся косметикой, волосы растрепались после того, как она несколько раз сильно тряхнула головой. Теперь внешне она действительно напоминала сумасшедшую…
– Милая, я не знаю, кто тебе это наговорил, но он был не прав. Я смогу защитить и тебя, и Тимошку. Дай мне шанс, спускайся оттуда! Я помогу тебе!
Ярослав рискнул сделать шаг к ней. Это было ошибкой. Алла встрепенулась, как птица, услышавшая выстрел. Ее глаза стали какими-то стеклянными, нездоровыми.
– Нет… Я обязана его бросить! Но я не могу, не хочу… Есть только один способ остановить все это правильно!
Прежде чем Ярослав успел сообразить, что происходит, она швырнула ребенка ему. Мужчина поймал теплый сверток и вынужден был с полным бессилием наблюдать, как сама Алла бесстрашно шагает в темноту…
Агния с любопытством наблюдала за сыновьями. Ничего особенного они не делали, шел очередной раунд борьбы за велосипед. Неважно, что велосипедов купили два. Суть была не в награде, а в процессе. Деловитый Лисенок вечно хотел выбирать первым, а если того потребует настроение, то и потихоньку тырить игрушки у брата. Молчаливый и серьезный Ярик чаще всего уступал; не от слабости характера, а просто ради философии «пожалеем убогих мира сего». Но иногда он упирался, и тогда случались перепалки.
