Нуди защелкал пальцами, пытаясь найти подходящие слова.
– Посудомоечное? – прошипела я.
– О! – обрадовался нахал. – Правильно! Именно посудомоечное! Ты создана для подобной работы.
– Все, – коротко произнесла я, – уматывай!
Но Нуди не дрогнул:
– В чем дело? Отчего столь явная агрессия?
Я встала со стула и попыталась потеснить критика к порогу.
– Тебе было бы приятно услышать, что ты имеешь вид бабы, которая выполняет грязную работу на кухне?
– Совсем нет, – признался Нуди, – мало кого из мужчин обрадует сравнение с бабой.
– Нет женщины, которой понравится услышать, что она похожа на посудомойку, – ответила я.
Нуди удивленно поднял брови:
– Но совсем недавно ты утверждала, что любой труд почетен.
Я притихла, потом неуверенно сказала:
– Да! Но возиться с грязными тарелками и иметь вид того, кто… э… э… ну, короче, все!
– Заплачу по полной, – не успокаивался Нуди.
– День-ги мне не нуж-ны, не нуж-ны! – по слогам сказала я. – День-ги не нуж-ны!
– Миллион евро? – прожурчал Нуди.
Я хотела гордо воскликнуть: «Никогда!» – но совершенно неожиданно для себя произнесла:
– Хорошо. За сумму с шестью нулями я подумаю.
Нуди весело рассмеялся:
– Ну конечно! Кто откажется от «лимона»! Только у меня его нет.
Я испытала желание взять бутылку с минеральной водой, которую кто-то заботливо поставил на стол, и опустить ее на башку критика. Понадобилось большое усилие воли, дабы сдержать порыв, зато я выпалила:
– Что за глупый прикол?
– А ты алчная, – с радостью констатировал Нуди, – меньше чем за миллиончик не хочешь помочь человеку.
– Угадал, – процедила я, – а теперь попрошу этого человека покинуть мою комнату.
– Она не твоя, – возразил Нуди, – ты в доме Ольги.
Я опять мысленно потянулась к бутылке с газировкой, еще минута, и я наподдам Нуди, вспомню детство, проведенное на улице!
– Ради чего ты могла бы пойти в «Шпикачку»? – спросил Нуди.
Я внезапно перестала злиться. Ну согласитесь, критик удивительный экземпляр, надо разговаривать с ним в его же духе:
– Алмаз «Орлов»! Принеси этот камень, и я безропотно последую на кухню уличать нечистоплотного ресторатора, – пообещала я.
– Еще варианты? – деловито поинтересовался Нуди.
Я начала методично загибать пальцы:
– «Джоконда», пирамида Хеопса, статуя Давида, казна государства Катар.
Нуди быстро пошел к двери.
– Я подумаю, – бросил он на пороге и исчез.
Я вернулась к прерванному занятию, подцепила тюбик, выдавила из него немного тонального крема, подумала, куда его лучше нанести, решила первым делом заретушировать нос, прикрыла глаза и услышала:
– Виола!
Кусочек губки выпал из пальцев.
– Отвали! – закричала я. – Поворот через плечо и шагом марш!
Мягкая рука прикоснулась к моей спине.
– Вам плохо?
До меня с запозданием дошло: голос не мужской, а женский. Я открыла глаза, обернулась и увидела Олю, лицо которой выражало неприкрытое изумление.
– Простите, пожалуйста, я испугалась, что это критик опять сюда ворвался. Не человек, а пластырь! – извинилась я.
Хозяйка всплеснула руками:
– Вы стали жертвой Нуди? Пойдемте попьем чаю.
– Извините, – смутилась я, идя за ней, – неприятно беседовать с практически незнакомым человеком в подобном тоне, но обличитель рестораторов совершенно не слышит чужих аргументов.
– Чего он хочет? – проявила любопытство Оля, усаживаясь в кресло.
– Крошечную услугу, – улыбнулась я, – просит меня поработать в ресторане «Шпикачка» посудомойкой. Сначала вел речь о неделе, но потом согласился на три дня.
– Идиот! – сердито воскликнула Ольга. – Никаких сил с ним нет. Беда в том, что, наметив жертву, Нуди не отвяжется, пока не заставит вас поступить нужным ему образом. Думаете, почему он живет в моем доме, а не в отеле?
– Полагаю, вы его пригласили, – ответила я, – он ваш автор.
– Правильно, – скривилась Оля, – дом немаленький, и я с удовольствием зову гостей, но Нуди! Он просто сваливается на голову и всех терроризирует.
– Велите его не пускать, – пожала я плечами, – пусть горничная скажет: «Хозяева никого не принимают, вот вам адрес пансиона, где можно снять номер».
Оля замялась:
– Как-то неудобно! Но в последний свой приезд Нуди так нам надоел, что я строго-настрого наказала Раисе: «Ни под каким видом не желаю видеть в доме этого писаку». Ну и что? Вот он! Снова здесь! Нуди обладает уникальной особенностью – он просачивается в любую щель, словно вода. Спасения от него нет! А почему гурман-террорист решил, что вы лучшая кандидатура в посудомойки?
– Нуди сказал, что у меня посудомоечное лицо, – сообщила я.
Хозяйка прикусила губу и постаралась сохранить серьезный вид, но уголки ее рта предательски разъехались в стороны.
– Можете смеяться, – разрешила я, – думаю, потом Нуди заявит про мои веникоподобные руки.
Ольга расхохоталась:
– Боже! Какой болван! Уникальный! Плохая новость: теперь Нуди от вас не отвяжется. Будет подстерегать в разных местах, выскакивать из кустов, нападать в момент, когда вы меньше всего ожидаете его увидеть. Встанет с вами под душ, ляжет в постель, сядет на один унитаз, будет пить из вашей чашки, но добьется своего. Мы с Робертом и Борей вполне способны твердо сказать человеку: «Нет». Но в случае Нуди потерпели фиаско. В конце концов вы сделаете то, что он просит!
– Да никогда! – выдохнула я. – Поймите меня правильно, если вы сейчас попросите: «Вилка, будь другом, пропылесось ковер в гостиной, прислуги нет, а у меня спина болит», – я с радостью приведу комнату в полный порядок, еще и окна помою. Но Нуди приказывает! И хамски заявляет: «Я заплачу».
Оля опустила глаза в пол.
– Простите, вас в моем доме поставили в неудобное положение, но Нуди – это торнадо. Он налетает, когда хочет! Закроешь дверь, проникнет через окно, каминную трубу.
– Оля, ты где? – прозвучал из коридора голос Бориса.
– В желтой гостиной! – крикнула в ответ сестра.
Дверь бесшумно распахнулась, появился брат хозяйки.
– Помешал вам секретничать? Обсуждаете дамские проблемы?
– Нуди напал на Виолу с требованием устроиться в «Шпикачку» посудомойкой! – воскликнула Оля.
– Зевс-громовержец! – попятился Борис. – Простите, Вилка, но, похоже, вам придется покориться. Чем быстрее, тем скорее он от вас отстанет. Нуди все равно вас сломает. Он мастер в подобных вопросах. Единственный автор, который получает в «Робе» гонорар до выхода книги в свет, – Нуди. У нас четкая позиция в финансовых вопросах, оплата после того, как издание попало на прилавок, но Нуди взорвал ее. Оля, ты не в курсе, где Роберт?
– Вроде собирался куда-то поехать, но я забыла куда, – вздохнула Оля.
В комнату влетела горничная с желтой полоской бумаги в руке.
– Вам принесли телеграмму!
– На бланке? – поразилась Оля.
– Забавно, да? – засмеялся Борис. – Прямо как в детстве. Бабушка открывает дверь, на лестничной площадке стоит почтальон. Бабуля хватается за сердце:
– Телеграмма! Что случилось?
– Вот народ, – недовольно морщится почтальон, – куда ни приду, все за валерьянку хватаются.
– Моя тетка Раиса тоже нервно реагировала на телеграфные сообщения, – сказала я, – почему-то старшее поколение пребывало в уверенности, что телеграмма непременно сообщает о несчастье. У тетки, как назло, была подруга Елена, которая считала своим долгом ко всем праздникам присылать поздравления на праздничном бланке, каждый раз они вызывали у Раисы нервный приступ. Но сейчас все давно перешли на эсэмэски и электронную почту.
– И тем не менее вот он, раритет! – торжественно воскликнул Борис. – Интересно, от кого?
Горничная, не спросив разрешения у хозяев, разорвала красный бумажный клапан, скреплявший бумажку, и нараспев произнесла:
– Ерунда какая-то! «Володя Корсунский рад встрече с Робертом. Целую в сахарные уста. Астрея».
– Чего? – по-детски открыл рот Борис. – Кто такая Астрея?
Оля скорчила гримасу.
– Надо полагать, женщина! Может, это наш автор?
Она посмотрела на горничную и велела:
– Идите на кухню.
Девушка шмыгнула носом и удалилась.
– «Целую в сахарные уста. Астрея», – повторил Борис. – Писатели на всю голову больные. Ох, простите, Вилка, вы к ним не относитесь. То есть, опять простите, я имел в виду, что вы не псих. Астрея, Астрея… Однако наша прислуга нахалка! Распечатала без спроса депешу, да еще вслух прочитала. И какой Корсунский к нам приедет? Ты его знаешь?
– Нет, – поспешила ответить Ольга, – впервые слышу. Но почему ты решил, что этот тип направляется к нам?
– А где он может встретиться с Робертом? – логично предположил Боря. – Позвони мужу, возможно, он все прояснит.
Оля вынула из кармана мобильный, нажала нужные кнопки и с разочарованием протянула:
– Автоответчик.
– Вероятно, он в тоннеле под горой, – без тени тревоги предположил Борис, – или на складе комбината, там сотовый не берет. Минут через пятнадцать попробуем еще раз. Я повезу Надю и Зину на пресс-конференцию, Виола, поедете с нами?
