Достав на ощупь нужную карточку, Олег ввел с помощью Яны пин-код и стал ждать получения наличных. Тут до него донесся женский голос, в котором отчетливо слышались слезы.
– Ну, и когда же все-таки будут работать эти ваши номинальные счета? – спрашивала женщина у кого-то, явно продолжая начатый ранее разговор.
– Сейчас они находятся в стадии разработки, – бубнил в ответ унылый голос. – Вероятно, в следующем месяце что-то уже будет ясно.
– То есть мы с дочкой и в следующем месяце должны будем сидеть без пенсии? Как же так? Мы ведь живем на эти деньги! Все до копеечки у нас рассчитано.
– Подождите.
– Может, кто и может подождать. А нам с дочкой эти деньги очень нужны прямо сейчас!
– В следующем месяце, – тупо бубнил второй женский голос – равнодушный и какой-то неживой, – мы сможем дать вам более точную информацию. А пока что, извините, ничего нельзя поделать.
– Неужели у девочки совершенно нет никакой возможности получить пенсию сейчас?
– Я же вам объясняла: несовершеннолетним мы пенсии на руки не выдаем.
– Мне дайте! Я – мать!
– Для этого принесите нам разрешение из органов опеки.
– Но я же вам тоже говорила: они мне его не дают! Говорят, что раз я – мать, то они не могут дать мне такого разрешения, согласно закону оно и не нужно.
– Это вы мне уже не первый раз говорите! А между тем я уже выдала вам официальный ответ нашего руководства. Согласно указу правительства все пенсии, которые получают дети начиная с 14 лет, перечисляются на так называемые открытые на их имя номинальные счета, которые на данный момент находятся в стадии разработки. Сбербанк приносит вам свои извинения и просит проявить понимание.
– Понимание! А меня кто поймет? Мне-то как быть?
– В следующем месяце, возможно, уже что-то будет ясно.
– А до тех пор как быть?
– До тех пор опекуны могут получить пенсии своих опекаемых с разрешения органов опеки.
– Так то опекуны! – заплакала несчастная мать. – Как вы не поймете? Будь я бабушкой или тетей моей девочке или даже вовсе посторонним человеком, взяла бы ребенка под опеку, тогда опека дала бы мне такое разрешение. А родителям они его просто не дают! Как мать, я имею законное право в присутствии моего ребенка и с его и своим паспортом снять пенсию. Поймите, это же пенсия, мы на нее очень рассчитываем!
– Ничем не могу вам помочь, – снова пробубнил второй голос. – Правила не разрешают мне позволить вам это сделать. По-человечески мне вас, конечно, жаль, но если я разрешу выдать вам эти деньги, то потом их вычтут из моего кармана.
– Но почему? В чем тут проблема? Это же наша пенсия!
– Принесите разрешение из органов опеки или их официальный отказ.
– Но я же к вам прихожу уже третий раз! И в органы опеки успела смотаться столько же раз! Они говорят, что ничего не дадут мне. И вы тоже говорите, что ничего не дадите. Как нам с дочкой быть?
Чувствовалось, что женщина доведена до отчаяния сложившейся ситуацией. Она уже откровенно, никого не стесняясь, плакала. Все присутствующие в отделении банка люди замолчали, слушая этот диалог.
– Что же вы? – услышал Олег голос Яны. – Вот же деньги вам банкомат выдал!
Вздрогнув, Олег спросил:
– Сколько их тут?
– Вы снимали двадцать тысяч, – удивленно ответила Яна.
Олег нащупал четыре бумажки. Отлично! Одну пятитысячную бумажку он сунул Яне, а с тремя другими подошел к продолжавшей плакать женщине, вложил купюры в ее влажные от слез пальцы и сказал:
– Вот, возьмите, пожалуйста. Я невольно услышал ваш разговор, мне очень жаль, что бесчувственность чиновников заставила вас плакать. Это небольшая сумма, но я надеюсь, что эти деньги помогут вам с дочерью продержаться какое-то время, пока ситуация так или иначе не разрешится.
И быстро пошел к выходу, пока женщина не успела опомниться и догнать его. Она и не догнала, видимо, до сих пор не поняла, что произошло. Зато отлично поняли другие люди. Все, кто находился при этом в отделении банка, зашумели. Судя по всему, тут было подавляющее количество пенсионеров. А этой категории граждан, как известно, терять нечего, так что за словом в карман они обычно не лезут.
– Вот так вам!! – зло воскликнул кто-то один. – Слепой инвалид, и тот эту бедную женщину пожалел!
– Сколько вы над ней издевались!
– А у вас сердца нет!
– Сама вся в золоте, рожа того и гляди поперек треснет, а сироте в копейке отказала!
– Тоже потеху себе нашли, над горем-несчастьем издеваетесь!
– Мало того что у нее ребенок пенсию получает, значит, либо инвалид, либо отца потерял, так вы еще ей и от себя добавляете!
– Позор вам!
– Стыдно!
И напрасно бюрократическая дама пыталась объяснить возмущенной толпе клиентов, что это не ее вина, что она сама-то с радостью, да вот по бумагам ну просто никак нельзя выдать матери подростка его пенсию, пожилые люди ее даже не слушали:
– Раньше сюда в сберкассу приходили, так чувствовали, что для нас работаете. А теперь пенсию несчастной женщине не выдаете! Это вы так для людей стараетесь?
Яна догнала Олега только на улице.
– Зачем вы это сделали? – воскликнула она.
– Что?
– Отдали деньги той женщине! Вы ее знаете?
– Нет.
– Тогда зачем?
– А разве не этого вы от меня добивались?
– Я?!
– Когда сказали мне несколько минут назад, что в банкомате есть деньги.
– Я всего лишь хотела напомнить вам, что банкомат уже сработал и нужно забрать ваши деньги, иначе они могут уехать обратно.
Олег развеселился.
– Значит, я вас не так понял!
Яна в ответ тоже почему-то засмеялась. Они смеялись и не могли остановиться. И никто в целом свете не смог бы объяснить, почему эти двое заливаются теперь, словно малые дети. Но одно мог сказать Олег совершенно точно: так весело он не смеялся уже очень давно. Если вообще когда-либо так смеялся.
Закончив веселиться, Олег объявил Яне:
– Как хотите, но назад я уже не пойду. И деньги забирать у тетки не буду.
– Да, это было бы слишком жестоко по отношению к бедной женщине, – согласилась с ним Яна.
Машину им удалось припарковать за углом банка. Так что, свернув за него, они уже не успели увидеть той женщины, которой Олег передал деньги. Опомнившись только сейчас, она выскочила на крыльцо и завертела головой по сторонам. Она явно искала взглядом Олега, возможно, чтобы поблагодарить его. Но было уже слишком поздно. Яна с Олегом ехали дальше, время от времени все еще улыбаясь при воспоминании о том, как растерянно бормотала оправдания пристыженная народным возмущением сотрудница банка.
Яна закинула Олега в благотворительную столовую, где поручила его заботам знакомой старушки. Та внимательно проследила за тем, чтобы Олег проглотил целиком весь обед, ласково, словно дитя, уговаривая доесть супчик до конца:
– Ну, еще ложечку. Совсем немножко. Оставлять еду нельзя. В последней ложке вся сила.
В результате Олег, который в последнее время ел совсем мало, наелся до такой степени, что даже не мог толком шевелиться. Тогда старушка отвела его в комнату отдыха, где в распоряжение одного Олега был выделен мягкий диванчик, на котором тот и растянулся.
После съеденного обеда, состоящего из постного борща и плова, который хоть и назывался «с мясом», но мяса в нем Олег не нашел, мужчину потянуло в сон. Однако заснуть Олег не мог, не давало чувство тревоги, поселившееся в нем с того момента, как он вернулся из санатория домой. Так что Олег хоть и погрузился в своего рода дрему, но мог слышать все, что происходило вокруг него.
На соседнем диване устроилась пожилая пара – мужчина и женщина, то ли супруги, то ли просто давние знакомые, обсуждали некую Валентину Алексеевну. Как быстро понял Олег, эта Валентина Алексеевна была президентом данного благотворительного фонда, вот только сама она от дел уже отошла, поручив руководство фондом своему сыну – Андрею. А тот, как опять же понял Олег из сетований пожилой пары, совсем забросил дела, практически сведя на нет все старания своей матери помочь бедным людям.
– Ни медицинской помощи теперь у них уже не получить, ничего!
– Ага. А помнишь, врач общей практики каждый день в своем кабинете принимал. Раз в месяц можно было также получить бесплатную консультацию специалистов. Медсестричка с тонометром бегала, давление чуть что мерила. Надоедало даже, а теперь нет ее, и понимаю – плохо без нее. Вот сейчас в голове шумит, а низкое давление или высокое, не разберу. Сижу и не знаю, пить таблетку или нет? Если от высокого давления выпью, а оно у меня и так низкое, что будет?
– И вещи больше не раздают, – вторил знакомой и мужчина. – В бывшей кладовой теперь цветочный магазин расположился.
– Андрей уверяет, что средства, полученные от аренды этого и других помещений, он направляет на нужды фонда.
– И где они, эти средства? Ничего же нет! Только благотворительная столовая и осталась. Да и то потому, что работу столовой Валентина Алексеевна за собой оставила. Если бы не это, так и столовая бы уже давно прикрылась.
