— Они не должны удаляться из пончиков и продаваться отдельно, — нравоучительно заметил Монк. — Это как продавать куриные ножки отдельно от остальной курицы.
— А что в этом плохого? — удивилась Спэрроу.
— Так все и начинается, — поучал Монк. — И следующим шагом будет продажа ювелирных украшений матери, чтобы появились деньги на крэк.
— Они так и называются — пончики с дыркой, — я попыталась его успокоить. — Из них не вырезают сердцевину.
— Ага, конечно, — съязвил Монк. — Если ты веришь в такую чушь, тогда может, считаешь, что это убийство совершено тоже ради остроты ощущений?
— А разве нет?
— Дайан Труби с самого начала являлась приговоренной целью.
— Откуда Вы знаете? — еще один вопрос, который можно смело писать на карточке. Полагаю, уже пора составлять список частых вопросов.
— В ожидании нет ничего захватывающего, — пожал плечами Монк. — Трепет вызывают импульсивность и потенциальная опасность деяния.
Удивительно слышать от Монка об остроте ощущений. Он считает, что импульсивность — это когда протираешь буфетную стойку средством Фантастик вместо Формулы 409. А потом он возвращается и в итоге протирает ее снова Формулой 409.
— Но убийца принес с собой ящик для сидения, — продолжил Монк. — Он знал, что ожидание нужного человека может занять продолжительное время. И готовился ждать.
— Я пошлю нескольких офицеров опросить людей в окрестностях, может, кто и видел парня, гуляющего с пустым овощным ящиком, — присовокупил Портер. — Парня с больными коленями, болями в спине и мозолями на ногах. На всякий случай я прикажу им так описывать его людям.
— А еще, — пробормотал Монк, погруженный в свои мысли, — совершившего предумышленное убийство толканием под автобус, которое выглядит, как импульсивное.
— Вы сами себе противоречите, — заметила я.
— Да, — задумчиво произнес он. — И нет.
8. Мистер Монк играет в притворяшки
Я предложила Монку поужинать у меня, но, честно говоря, не потому, что мне хотелось подольше насладиться его компанией, и не потому, что думала, будто он получит удовольствие от совместной трапезы. Просто я хотела покатать Джули на патрульной машине, но не ощущала себя комфортно за ее рулем без полицейского, сидящего рядом.
Но я рада, что пригласила его, поскольку вряд ли он мечтал остаться один. Пока мы ехали к дому, Монк тихо сидел, разглядывая свой значок. Что-то его явно беспокоило.
За суетой с метанием с одного места преступления на другое я совсем забыла, что сегодня его первый день в органах. Кроме того, ему впервые досталась команда, с которой вряд ли покажется легко человеку, едва контролирующему свою собственную жизнь.
— Великий день, не так ли, мистер Монк?
Он положил значок обратно в карман пиджака и вздохнул. — Наконец-то я получил обратно свой значок.
— Это волнующе, не находите?
— Так и есть, пока он у меня, — сказал он.
— Никто и не собирается забирать его у Вас.
— Они заберут, — пробормотал он. — Я ничего не достиг.
— Вы только первый день на работе, — попыталась ободрить я, — а Вам уже удалось сохранить отдел убийств на плаву, имея лишь каркас из бывших детективов. И это в самый разгар сокрушительного дефицита рабочей силы! Серьезное достижение.
— Но я не достиг никакого прогресса по делу Золотоворотского Душителя.
— А как бы Вы сумели? Вы же сегодня занимались тремя другими убийствами.
— И я понятия не имею, кто зарезал астролога, задавил архитектора и толкнул официантку под автобус.
— Вы слишком мало времени занимались этими случаями.
— Я неудачник!
— У Вас было ограниченное время на посещение каждого места преступления, а тем более на расследование, — успокаивала его я. — Вы действительно ожидали, что раскроете все преступления на месте?
— Я уже делал это раньше.
— Счастливые случайности, — ляпнула я.
— Шестьдесят восемь процентов раскрытий — не случайность, — поднял палец Монк. — Это норма.
— Вы подсчитывали?
Вопрос был риторическим. Он подсчитывает фонарные столбы на улице, потолочные плитки в полицейском участке, изюминки в хлопьях с изюмом, и, вероятно, гранулы соли в солонке. Разумеется, он пересчитал количество раскрытых злодеяний и время, потраченное на них.
— Это очень плохо сказывается на моей статистике, — вздохнул босс.
— Забудьте о цифрах, посмотрите на картину в целом: Вы раскрыли все убийства, которые когда-либо расследовали.
— Все, кроме одного, — печально произнес Монк. Конечно, речь о Труди, его жене. Самое важное расследование в его жизни.
— Вы и его раскроете, правда, — заверила я. — Не важно, сколько времени потребуется.
— А что, если я растерял свой талант?
— Неправда!
— Может, мне стоит попросить отставки и избавить мэра от неловкости из-за моего полного провала?
— Такова Ваша стратегия успеха? Уйти в момент, когда работа усложняется?
— Это может сработать, — развел руками Монк.
— Так Вы всего достигли? Отступлениями от намеченной цели? Нет, Вы достигли победы неустанно толкая себя вперед, борясь с тревогами, фобиями и страхом, пока не получили желаемого — Вашего значка! И теперь, когда он у Вас, неужели собираетесь просто от него отказаться? Вы меня удивляете, мистер Монк.
— Ты не понимаешь, Натали, у меня нет никаких догадок о сегодняшних убийствах. Все перемешалось в голове, словно это одно дело. Я не могу думать.
— Вы слишком строги к себе.
— Я в тупике, а это ведь не хитроумные преступления. Они обыденные. Простые. Не имеют ничего общего с невозможными убийствами, раскрытыми мною ранее.
— Потому что с банальными убийствами Стоттлмайер и Дишер сталкиваются каждый день, и Вы ни разу о них не слышали. Вас не приглашали на расследование подобных дел. Проблема в том, что Вы больше не консультант. И Вам придется иметь дело со всеми убийствами. И я поняла, они в основной массе совершаются не рациональными людьми, рассчитывающими каждый свой шаг, а под влиянием момента людьми иррациональными в безвыходных ситуациях.
— Тогда, возможно, эти дела еще проще раскрыть, — взбодрился Монк.
— Возможно, обыденные, кое-как совершенные убийства и сбивают Вас с толку, — продолжила я. — С такими делами нереально составить обоснованный план действий, поэтому Вы и не можете понять, с какой стороны подступиться к ним.
— Ты в самом деле так считаешь?
— Кроме того, Вы не можете посвятить свой ум расследованию только одного преступления. У Вас сегодня появилось три новых дела, которые Вы поставили выше дела об убийствах Золотоворотского Душителя. Разумеется, Вам трудно сосредоточиться.
Монк покачал головой. — Не понимаю, как капитан справляется.
— Вы могли бы спросить у него, — предложила я.
— Он мне не поможет, — вздохнул он.
Я пожала плечами. — По крайней мере, Вы можете поступить так же, как он поступает в трудной ситуации.
— И что же он делает?
— Рассчитывает на Вас.
Монк посмотрел на меня. — Ты полагаешь, я смогу рассчитывать на себя?
Я кивнула.
Он застонал: — Я обречен.
— Вот это дух! — улыбнулась я.
По крайней мере, он перестал говорить об уходе. Я всегда одерживаю маленькие победы, когда предоставляется такая возможность.
Наш приезд за Джули к ее подружке Кэти на патрульной машине произвел настоящий фурор. Джули заставила меня с сиреной прокатить ее и Кэти с мамой вокруг квартала.
Монк при этом был очень мил. Он стойко перенес радостные визги детей, прикрыв нос и рот платком, защищая себя от их микробов.
Думаю, его больше занимали собственные проблемы, чтобы суетиться из-за окружающих. А еще между ним и детьми стоял большой плексигласовый экран, поэтому у них не оставалось шансов прикоснуться к Монку. Он считает, что все дети, включая мою дочь, в основе своей мало отличаются от крыс, распространивших черную смерть по всей Европе.
Мы доставили Кэти и ее маму к месту жительства и направились домой. Джули с восторгом возбужденно перекатывалась в кресле, оставшись одна на заднем сиденье.
— Давайте представим, что я плохой парень, реально опасный, — забавлялась она, держа руки так, словно они скованы наручниками. — Вы поймали меня на ограблении банка.
— Тебя везли бы не на патрульной машине, ограбь ты банк, — поведал Монк.
— Неважно, мистер Монк, — встряла я, — это лишь игра.
— Ограбление банка является федеральным преступлением, — серьезно парировал он, — поэтому мы должны делать вид, что это транспортное средство ФБР.
— Окей, ладно. Мы два агента ФБР, — я подмигнула в зеркало заднего вида, — транспортирующие опасного грабителя банков.
— А еще я убиваю людей, — прорычала Джули. — И ем их.
