После встречи с Лерой Татьяна стала сама не своя. Стоило ей закрыть глаза – и перед ее внутренним взором возникал огромный зеленый камень с таинственно мерцающей внутри его живой искрой – словно кто-то смотрел на нее из глубины теплого зеленого моря… Неужели это действительно он – легендарный «Глаз ночи», камень, о котором она знала, наверное, больше всех на свете и в существование которого почти не верила? Это казалось ей слишком удивительным, чтобы быть правдой…
Татьяне захотелось поговорить об этом камне с единственным человеком, который мог ее понять, с человеком, который произвел на нее в юности огромное впечатление и, наверное, повлиял на выбор специальности, на выбор темы ее научных интересов, заразив ее любовью к драгоценным камням.
В детстве Татьяна жила с родителями в большой коммунальной квартире неподалеку от Сенной площади. Среди соседей, унылых замотанных теток и их небритых и неопрятных мужей маленькая Таня выделяла Аскольда Ивановича. Он всегда был чисто выбрит, аккуратно одет, весел и доброжелателен, от него пахло хорошим одеколоном. Он дарил маленькой соседке шоколадки или замечательные марципановые фигурки – зайцев, лягушек, черепах.
Аскольд Иванович не уходил на работу ни свет ни заря – он поздно вставал, выходил на кухню, насвистывая, в хорошо отглаженной пижаме, варил себе кофе и с симпатией поглядывал на маленькую Таню.
Позже он на несколько лет исчез, а вернулся похудевшим и постаревшим, хотя так же чисто брился, поздно вставал и варил себе по утрам крепчайший кофе. Соседки шушукались за его спиной, и в этих перешептываниях звучали не совсем понятные слова – срок, зона…
Таня за годы отсутствия соседа подросла. Как-то она пораньше пришла домой из школы, ей понадобилась соль, и она постучала в комнату Аскольда Ивановича.
– Входи, не закрыто, – послышался из-за двери хрипловатый голос соседа.
Когда она вошла в комнату, Аскольд Иванович поднял лицо ей навстречу. В глаз его была вставлена черная трубочка со стеклом, через которую он рассматривал рассыпанные на столе маленькие блестящие камушки. Таня подошла к столу и как зачарованная уставилась на эти камни, которые показались ей живыми и теплыми – красные, синие, фиолетовые, темно-золотистые…
– Нравится? – спросил сосед, выждав некоторое время.
Таня молча кивнула. Аскольд Иванович дал ей большое увеличительное стекло и показал камни вблизи – рубины, сапфиры, аметисты, топазы… Потом он достал с полки большую тяжелую книгу и перелистал ее, показывая фотографии и рассказывая о разных камнях – об алмазах, о том, какие существуют огранки – бриллиантовая огранка, заставляющая камень особенно ярко сверкать и переливаться, «маркиза», суженная к одному концу, «голландская роза», кабошон…
Таня была очарована открывшимся перед ней миром удивительной, сверкающей холодной красоты камней.
Тем временем Танина мама пришла домой, не нашла дочь и отправилась искать ее по комнатам соседей. Найдя ее у Аскольда Ивановича, она очень рассердилась, увела и долго ругала. Оказалось, что их сосед – жулик, уголовник, несколько лет отсидел за мошенничество, и ни в коем случае нельзя с ним общаться… Но Таня была так очарована миром драгоценных камней, который открыл перед ней сосед, что еще не раз заходила к нему в комнату. Только уходила она всегда до маминого возвращения с работы.
Потом они переехали из той коммуналки, но Таня не забыла своего соседа и иногда навещала его, став уже взрослой девушкой. Наверное, его первые уроки привели к тому, что она выбрала ювелирные изделия и драгоценные камни темой своей незавершенной диссертации.
И сейчас она вспомнила об Аскольде Ивановиче и поехала к нему в гости, купив по дороге коробку его любимого грильяжа.
Старик никогда не пил, он говорил, что алкоголь мешает игре на бильярде, лишая глаз точности, а руку – твердости, но с возрастом очень пристрастился к сладкому. Теперь он жил в скромной однокомнатной квартире в Купчине, хотя Татьяна подозревала, что эта квартира – не единственное его жилье.
Аскольд всегда встречал Татьяну с радостью. Он заварил крепчайший кофе – такой же, какой варил по утрам в их старой коммунальной квартире, открыл коробку Татьяниного грильяжа, выложил на тарелку хороший французский сыр – камамбер, бри и настоящий благоуханный рокфор. Он знал, что Татьяна разделяет его любовь к настоящим французским сырам.
– Ну, девочка, рассказывай, с чем пожаловала, – он разлил кофе по маленьким чашечкам и сел напротив гостьи, – по блеску в твоих глазах вижу, что ты хочешь рассказать мне что-то очень интересное.
И Татьяна рассказала старику об изумруде. Она знала, как он влюблен в драгоценные камни, и о «Глазах ночи» Аскольд знал все, что знала она, – работая над своей диссертацией, Татьяна рассказывала старику обо всех своих находках и открытиях.
Аскольд внимательно выслушал ее рассказ, задал несколько вопросов. При этом в его тоне не прозвучало недоверия – он знал, что Татьяна не фантазерка, знал также, что она достаточно хорошо разбирается в драгоценных камнях, чтобы не принять дешевую подделку за уникальный именной изумруд, тем более такой, историей которого она занималась долгое время.
– Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал в ответ? – произнес он наконец, испытующе глядя на Татьяну.
– Сама не знаю, – призналась она, – вот выговорилась, отвела душу… а то уж не знала, что и думать – может, крыша у меня едет?
– Нет, девочка, я тебе верю, в жизни бывает всякое, чего и представить невозможно, – пробормотал Аскольд Иванович. – Это дело следует тщательно обдумать. Я тут наведу кое-какие справки…
Татьяна ушла от старика с легким сердцем, и вскоре все случившееся с ней не то что забылось, а отошло на задний план, потому что главное место в Татьяниной жизни занимала работа, она отдавалась делу издания журнала вся целиком, и некогда было вспоминать про чужой изумруд, хоть он и мог быть «Глазом ночи».
Леня Маркиз, юркнув в метро, тщательно проверялся всю дорогу на наличие «хвоста», но, очевидно, Зарудный дал команду своим людям внимательно следить только за входом и выходом здания на Большой Монетной.
Войдя в квартиру, Маркиз бросил сумку с деньгами на пол в прихожей, прошел мимо Лолы, как будто она пустое место, скинул куртку и ничком бросился на диван. Лола остолбенела, потому что раньше никогда не видала своего компаньона в таком состоянии. Сначала у нее возникли сильные подозрения, что Ленька дурит ей голову, актерствует. Не говоря ни слова, Лола подобрала с пола сумку и открыла ее. Сумка была полна долларов. Лола тихонько присвистнула и пожала плечами: ничего не понятно, вроде бы Леня должен был отнести сто тысяч долларов Аскольду для передачи их тем его знакомым, которые и наняли их с Маркизом, чтобы вернуть свои деньги, отобрать их у жулика – чиновника Шумелова. В сумке же денег явно гораздо больше, чем было. Операция сорвалась? Леня просто не встретился с Аскольдом?
– Слушай, что происходит? – Лола присела рядом с Маркизом на диван и тронула его за плечо. – Что это ты завалился на диван, как муж, который пропил всю получку, не успев донести ее до дома? И откуда у тебя такая куча денег? И чем это от тебя пахнет? – Лола принюхалась. – Не то копченой рыбой, не то пионерским костром…
Пу И, который жизнерадостно прибежал из соседней комнаты, чтобы пообщаться с Маркизом, которого давно не видел, остановился возле дивана и чихнул.
– Хоть душ прими, – продолжала Лола несколько раздраженно, видя, что Маркиз никак не реагирует на ее слова, – а то песику не нравится запах.
– Плевать на песика! – буркнул Маркиз, и Лола остановилась на полуслове.
Леня перевернулся на спину, потом сел, и Лола заметила, какие красные у него глаза, а сам он бледный. И еще этот запах… От Леньки пахло дымом.
– Ты можешь объяснить, что случилось? – Теперь в голосе у нее было больше мягкости.
– Попробую, – вздохнул Маркиз, – кажется, у нас снова неприятности. Черт, не знаю, как начать…
– Начни с самого главного, – подбодрила его Лола, – я все перенесу. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь! Итак, у тебя что – появилась другая женщина?
– Слушай, не валяй дурака! – возмутился Маркиз и даже приподнялся на диване.
Пу И снизу с опаской посмотрел на него и снова чихнул.
– В общем, дела хреновые, – пробормотал Леня. – Зарудный как-то пронюхал про всю историю с Шумеловым и деньгами, за Рудейко, что ли, следил, черт его знает. Короче, он вычислил Аскольда – его брат-бизнесмен имел свой интерес в деле с участком…
– Дальше… – медленно процедила Лола, и теперь в ее голосе не было ни капли мягкости.
– Его мерзавцы похитили старика, а там ему вкололи какую-то гадость, и он полностью раскололся.
– Так, – зловеще протянула Лола, – а позволь тебя спросить, дорогой компаньон, предупреждала ли я тебя, что так будет?
