– Так к ней и не подходите, а нам пайку выдайте! А то кишки уже узлом завязались! Или сами нашу колбасу жрете?
– На… идите все! – истерично завизжал другой вертухай. – Не подохнете до утра!
– А что утром изменится?
– А утром эту тварь из вагона заберут!
– Это что ж такого ты с летехой сделала, девочка? – насмешливо поинтересовался через стенку Зуб. – Что барбосы теперь тебя, как огня, боятся?
– Во-во! – продолжил истерить охранник. – Это ты в точку попал, Зуб! Как огня! Эта тварь командиру там все сожгла!
– Сожгла?! Все?!!
– Ну, не все, но обгорело сильно.
– Что за…ню ты несешь? – разозлился Зуб. – А то я не знаю, как человеческое тело смердит, когда горит! У нас на зоне пожар как-то случился, несколько зэков обгорели, так вонь потом еще несколько дней держалась! Да и портки – я через окошко видел – на летехе целые.
– Портки целые, а хрен – обугленный! Эта девка – ведьма!
– Боитесь, значит, соколики, – насмешливо проворковала Лена в маленькое зарешеченное окошко в двери. – Правильно делаете, что боитесь! Только от меня за дверями-замками не спрячешься, если на кого разозлюсь – и там достану! Так что подняли свои задницы и разнесли всем еду! Иначе… Впрочем, не скажу, что иначе. Потом сюрприз будет.
Через двадцать минут все осужденные вагона были накормлены. Банка тушенки, ломоть серого хлеба и чай не то чтобы насытили, но энергии прибавилось. Теперь поспать часиков шесть-семь хотя бы, и снова в форме.
– Эй, девка, – вполголоса прогудел Зуб, когда Лена уже почти заснула, – а если ты и на самом деле ведьма, чего ж ты за решеткой сидишь?
– Да никакая я не ведьма, – сонно пробормотала девушка, – меня просто злить не надо, вот и все. А насчет решетки ты прав. Хватит уже, пора на волю.
Наверное, если бы могли, охранники выводили бы осужденную Елену Осеневу в цепях, обмотав ее до состояния катушки.
Но цепей у отважных служащих внутренних войск не было – наручники не в счет, – так что пришлось обходиться подручным материалом. Автоматами, в смысле.
Зато оружие при высадке осужденной из вагона не болталось расслабленно на плече, а злобно ощетинилось, чутко реагируя на малейшее подозрительное – как им казалось – движение проблемной девицы.
Ведьмы.
Встречающий взвод охраны насмешливо комментировал происходящее:
– Эй, парни, а вы чего синие такие, а? Чего на бабу таращитесь, словно перед вами черт в юбке?
– Где ты юбку видишь, на ней же штаны!
– А в штанах, видать, капкан страшный, этих салабонов до ус…чки напугавший!
– Охренеть! Вы смотрите, что творится! Они в пукалки свои так вцепились, что аж пальцы побелели! Того и гляди – пальнут!
– Хорош прикалываться! – мрачно огрызнулся старший сержант, временно заменивший выбывшего в результате «бытовой травмы» командира. – Вы бы знали, что эта девка с нашим лейтенантом сотворила, зубы не скалили бы!
– И что ж такого страшного она могла учинить? Затрахала до смерти? Отлеживается бедолага теперь?
– Разговорчики! – рявкнул подошедший капитан, отдававший какие-то распоряжения другим конвоирам, судя по всему – для кого-то из зэков мужеска пола из того самого арестантского вагона.
Видимо, мужская зона здесь располагалась по соседству с женской. Относительно по соседству, конечно, не ограда в ограду (а то подкоп бы начали, как в старой песенке про два монастыря), но прибывали осужденные на одну железнодорожную станцию.
– Что за базар вы тут устроили? – недовольно поинтересовался капитан, коренастый мужчина лет тридцати пяти, с красным от мороза – не на юга приехали, чай! – лицом. – Женщин среди зэчек давно не видели?
– Таких красоток – нет, – хмыкнул старший принимавшего Осеневу конвоя. – Да вы сами посмотрите, товарищ капитан, какая краля! А эти чудики в нее автоматами тычут и колотятся. О, я понял! Они не чудики, они педики…
– Отставить! – красный цвет капитанского лица приобрел оттенок благородного пурпура. – Смотрю, кто-то по нарядам вне очереди соскучился?
– Никак нет! – мгновенно подобрался конвоир.
– Тогда проверьте сопроводительные документы и ведите осужденную к автозаку. Машина уже на месте.
– И побыстрее, если можно, – проклацала зубами Лена, прыгая на месте – даже ее ватные штаны и телогрейка не очень помогали, морозило здесь гораздо сильнее, чем на прежней зоне.
– А ты нам не указывай, – недовольно буркнул капитан.
– Так холодно ведь! У вас вон полушубок какой, а у меня всего лишь телогрейка. И ботинки на рыбьем меху! Ноги скоро отвалятся!
– А ты не на курорт приехала, красавица, – презрительно поморщился офицер. – Не надо было закон нарушать! Ну что там с документами?
– Все в порядке! – браво отрапортовал старший конвоя. – Можем ехать!
– Так и поезжайте!
– Вы там поосторожнее с ней, – счел своим долгом предупредить облегченно вздохнувший сержант. – Она ведьма.
– Чего-о-о?
– Того. Вы ее лучше не цепляйте, мой вам совет.
– Без советчиков обойдемся! Делать нам больше нечего – подконвойных цеплять!
– Я вас предупредил!
– Да пошел ты! Прид-дурок тоже – «ведьма она»! Пить меньше надо!
– Ну-ну…
Конвоиры, солдаты-срочники, оказались совсем щенками. Нет, внешне они смотрелись вполне взрослыми, явно к дембелю уже готовились, скрапбукинг для оформления дембельского альбома освоили, но совет «коллеги» восприняли по-щенячьи, решив, что их берут «на слабо».
И всю дорогу до автозака приставали к Лене с дебильными шуточками, считая себя заправскими юмористами. Просто профи из «Аншлага».
Правда, девушка абсолютно не реагировала на хамство и ржание конвоя, ей было не до того. Она вообще с самого утра была не в духе. Потому что опять не чувствовала ментальной связи с медальоном.
Вот же гадство какое! Ну почему надо обязательно окунуться в негатив с головой, чтобы зацепить свои собственные возможности за край вечно ускользающего хвоста?! Почему нельзя всегда, в любой момент, по мере надобности управлять ими? И не только для того, чтобы причинять людям, пусть и поганеньким, боль! Хотелось бы научиться и помогать как-то, работать на позитив, так сказать.
А так… Психанула – долбанула, и все дела.
К тому же не хотелось Лене ТАК наказывать. Уродовать, делать инвалидами. Необходимо срочно научиться контролировать силу удара!
И опять это слово – контролировать…
А как? Как?!!
Глумиться над жертвой, которая совершенно не реагирует на издевки, конвоирам скоро надоело, и они оставили Лену в покое, переключившись на обсуждение поведения тех кретинов из поезда. Это ж надо – назвать эту рыбу бесчувственную ведьмой!
Ну если только внешне – черные волосы, ярко-зеленые глазищи, сильное тренированное тело.
Классная телка, если честно! И в автозаке ее одну перевозить, без попутчиц… А если того… по очереди… жаловаться ведь не побежит, кто зэчке поверит! Да и не должна, они там голодные все до мужика, ведь постоянно среди баб, так что…
– Даже и не думайте, – равнодушно обронила Лена, до которой дошел наконец смысл обсуждения.
– Это почему еще? – ухмыльнулся старший конвоя, вполне себе ничего внешне, где-нибудь в Мухокаковске «первым парнем», наверное, слыл. – Молодые, красивые, здоровые парни предлагают тебе поразвлечься, чтобы скрасить время в пути. Что тут плохого?
– А то, что они перестанут быть парнями и начнут петь фальцетом, если все же рискнут поразвлечься, – Лена в упор посмотрела на кондового красавеллу. – Вы меня в качестве сексуального партнера не устраиваете, сударь. И ваши потные приятели – тоже. Так что угомоните свой тестостерон и займитесь прямыми обязанностями!
Наверное, старший конвоя все же что-то рассмотрел эдакое в зеленой глубине глаз, во всяком случае, пререкаться он не стал. Побледнел, трудно сглотнул, словно яблоко в горле застряло, и молча кивнул Осеневой на открытую дверь автозака.
Лязгнули запираемые двери, нетерпеливо урчавший автомобиль дернулся и медленно начал набирать скорость, отмечая болезненными толчками каждую неровность дороги. Болезненными, потому что сидела Лена не в мягком удобном кресле, а на твердой деревянной лавке. И природная подушка безопасности в районе тазовых костей не обладала необходимым для комфортной езды запасом жира.
Ну что же, впереди – новая колония, и опять придется отстаивать свое право на спокойную жизнь. А ей так не хочется тратить время и силы на эту бесполезную возню, вместо того чтобы сосредоточиться на побеге.
«Останови машину!»
Лена вздрогнула и недоуменно оглянулась – она ведь одна вроде в автозаке!
Все правильно, одна. К тому же голос, который вдруг зазвучал в ее голове, был какой-то странный, бесполый, что ли. Собственно, и не голос даже, а мысль.
Ну вот, уже и глюки начались. Видимо, переусердствовала с погружением в собственное сознание…
«Девочка, у нас мало времени! Останови машину!»
