«Девочка, у нас мало времени! Останови машину!»
Та-а-ак, а это, похоже, не глюки. Это кто-то в ее разум проник! Уж не шустрый ли господин Шустов?
«Нет, Шустов и наш враг. Мы хотим помочь тебе».
И кто это мы, интересно?
«Кирилл, Матвей Кравцов, Володя. Меня ты не знаешь».
Кирилл?! Лена истерически расхохоталась, не сумев удержать слез.
Кирюшка мертв, его убили Шустов и Тарский!
«Кирилл жив. И ему нужна твоя помощь. Но для этого нам надо освободить тебя! Хватит болтать, останови машину!»
Жив? Кирюшка… жив?!!
Но как это возможно?
«Останови машину!!!»
А, была не была! Если даже ее снова пытается обмануть поганец Шустов, она, Лена, очень разозлится в таком случае. И господина профессора ждет неприятный сюрприз.
Лена пересела поближе к решетчатому окошку в отделявшей ее от охраны двери и низким гортанным голосом промурлыкала:
– А знаешь, малыш, я передумала!
– В смысле? – не въехал с ходу в ситуацию задремавший малыш.
– Почему бы нам действительно не поразвлечься, а? Я и на самом деле истосковалась по хорошему сексу, от лесбиянок меня тошнит, вертухаи на прошлой зоне так себе были, убожество на убожестве. А ты парень ничего, к тому же молодой, сильный, наверное, да?
К концу фразы голос Лены стал совсем тягучим, янтарно-медовым от страсти, и конвоир тяжело задышал, медленно наливаясь краснотой:
– Еще какой сильный!
– И не на пять жалких минут тебя хватит?
– Обижаешь!
– А если мало покажется – есть кому помочь! – пропыхтел второй конвоир, вытирая вмиг вспотевшие ладони о штаны.
– Сейчас-сейчас, – сопел старший, пытаясь вставить дрожащими пальцами ключ в замочную скважину. – Ты там пока разденься!
– Вы что же, на ходу собираетесь меня удовлетворять? – фыркнула Лена, даже не думая последовать совету перевозбудившегося самца. – И выпить не предложите? Не поверю, что у вас ничего нет, в такой холод без водки никто носу не высунет, не говоря уже о чем другом, – и девушка с максимально возможной при ее нерве игривостью подмигнула справившемуся наконец с замком конвоиру. – К тому же трясет очень, да и не успеем до зоны. Нам ведь не два часа ехать, верно?
– Точняк! – расстроенно почесал затылок парень. – Минут двадцать осталось… Эй, Сыч! – окликнул он напарника. – Свяжись там с нашими в кабине, пусть остановятся! Скажи, им понравится! Верно, красотка? – подмигнул он Лене, вытаскивая из-за пазухи бушлата маленькую бутылку водки, получившую в народе имя «мерзавчик». – Из горла пить придется, стаканов нет.
– Ничего, – мурлыкнула Лена, забирая у кавалера «мерзавчик», – приходилось, чего уж там!
Она сделала пару глотков, не больше, чтобы хоть как-то ослабить туго натянутые нервы – перевозбужденный павиан уже готовился явить миру свое секретное оружие, а автозак все не останавливался.
– Нет, – капризно протянула девушка, с трудом скрыв истерический смешок при виде явившегося-таки миру «орудия», размер которого вызвал из глубины памяти песенку про лилипутика, – не лезь ко мне! Я же сказала – на ходу не буду! Еще откушу кое-что кое-кому при очередном толчке!
– О, да ты затейница! – ухмыльнулся конвоир и повернулся к громко пыхтевшему за спиной напарнику: – Ну и чего ты тут торчишь?
– Так своей очереди жду!
– … ты чего дождешься, если мы сейчас не остановимся! Времени не хватит!
– Да я сказал парням, они обещали… О, гляди, останавливаемся!
Автозак ощутимо тряхнуло, да так, что Лену буквально швырнуло на «вооруженного» павиана. Очень неудачно швырнуло, следует отметить, павиан ухнул и сипло прокомментировал:
– Не брешешь, реально по мужику стосковалась! Ну, иди сюда…
Он вдруг странно дернулся, глаза побелели от ужаса, орудие, и без того малого калибра, мгновенно превратилось в детский пистолетик, и парень застыл в совершенно нелепой позе.
Видно было, как напрягаются его мышцы в попытке хотя бы пошевелиться, но ничего не получалось. Игра в «Замри!» продолжалась.
Причем была она коллективной – второй конвоир тоже замер не в той позе, в которой хотел бы увидеть свой памятник, к примеру. Вот прославился бы он в будущем, если бы поставили ему бронзовый или гранитный монумент, а у монумента – рука в штанах!
Лена вцепилась в бутылочку и сделала еще один бьющий по мозгам глоток – напряжение буквально в узел скрутило нервы. То, что произошло с конвоем, еще раз подтвердило – связавшийся с ней обладает Силой. Причем не на любительском уровне расплодившихся в последнее время экстрасенсов, здесь ощущалась реальная мощь.
И знак этой мощи – плюс или минус – пока оставался для девушки загадкой. Да, она не ощущала угрозы с той стороны, но она вообще пока ничего не ощущала. То ли от волнения, то ли от трех глотков водки, но Лена впала в какой-то ментальный ступор.
Нет, на нее парализующее воздействие не распространялось, она могла шевелиться, чем не замедлила воспользоваться, плюхнувшись обратно на скамейку.
Теперь оставалось только ждать…
Снаружи сначала было тихо, затем заскрипели по морозному снегу шины – подъехал автомобиль. Захлопали дверцы, снова скрип – уже шагов. Мужские голоса, вроде незнакомые, хотя… Один из них девушка узнала.
Лена снова вскочила с лавки и заколотила руками и ногами в стенку автозака:
– Матвей! Я здесь! Выпустите меня отсюда!
– Не шуми, Аленка! – весело откликнулся Кравцов. – А зачем мы, по-твоему, здесь? Уж точно не отдохнуть в эту насквозь промороженную дыру приехали.
– Как вы меня нашли? Кто со мной разговаривал? Где…
– Аленка, помолчи, а? Неохота на морозе горло драть. Разговоры потом.
– Ну и ладно, – облегченно вздохнула Лена, снова хорошенечко приложившись к бутылке – водка была, конечно, дрянного качества, но согревала изнутри все сильнее.
А напряжение уходило все дальше, сменяясь состоянием «а нам любое море по колено». В голове зашумело, ноги почему-то стали ватными, и девушка снова шлепнулась на лавку. Теперь она сочла застывших в дурацких позах конвоиров жутко забавными, и Лену накрыло волной неудержимого веселья.
Которую девушка не смогла остановить, даже когда наружная дверь автозака открылась и внутрь ловко запрыгнул Матвей Кравцов, а следом за ним – Володя.
Те самые якобы подельники Елены Осеневой, участвовавшие в зверском убийстве Кирилла Витке.
А вот кстати о Кирилле.
– А хгде… ик… хгде Кирюха? – с трудом смогла продавить сквозь хихикание Лена. – Мне же объе… обща… сказали, что Кирюшка жив, и он с вами… тут вот… быть должен… ик!
– О-о-о, – усмехнулся Матвей, помахав перед носом ладонью, – ну и духан здесь! И парнишки в очень загадочных позах застыли. И Аленка в дрова почти упитая. Мы вам случайно не помешали веселиться, а?
– И ниче-ик-го не упитая! Я всего пару глотков сдела-ик-ла… Чтобы расба… раста… расслабиться, вот! А закуски, – Лена жалобно развела руками, – нетути! А что до этих вот самчиков, – она махнула рукой на несостоявшихся героев-любовников, – мне сказали машину остано-ик-вить, я сделала! А как – не по фиг ли?
– И часто ты так вот свои проблемы решаешь теперь? – в глазах Матвея мелькнула легкая брезгливость.
– Ты о чем? – нахмурилась Лена, пытаясь пробиться сквозь пьяный туман к разуму. Пробилась. Поняла о чем. И, рассвирепев, набросилась на Кравцова, норовя заехать ему твердым кулачком в глаз: – Ах ты!.. Сволочь! Скотина! Да как ты мог! Как ты… да я этих вот… да вы если бы задержались, они бы тоже инвалидами стали! А я не хочу так! Я не хочу только уродовать! Я хочу помогать! Ланке помочь, спасти ее от этих! А ты!.. Такое сказать! Я Ярика люблю, а ты! Гад! Скотина! Мужлан тупой!
– Да перестань ты! – смутился Матвей, с трудом удерживая на расстоянии норовившую хотя бы укусить девушку. – Ну извини, брякнул, не подумав.
– Гад! – Лена все же изловчилась и цапнула Кравцова за палец.
– Блин! Кошка какая-то сумасшедшая, а не девица! – Матвей подтолкнул продолжавшую брыкаться Осеневу к Володе. – Тащи ее в машину!
– Ага, он, значит, девушку обидел, а я – тащи, – проворчал тот, перехватывая Лену поудобнее. – Ну все, Аленка, хватит уже. Нам домой пора.
– Домой? – всхлипнула та, затихая. – Домой… Хочу домой…
Перевод тела в статус мешка с картошкой явно обидел разум. Хотя, если честно, разум был уже нокаутирован паленой водкой, принятой в состоянии тотального стресса на грудь (вернее, на пустой желудок).
Поэтому сразу после волшебного слова «домой» кто-то нажал в сознании девушки кнопку «выкл», и стало темно.
Темно и тихо.
Сколько в единицах времени продолжалось это «выкл», Лена не знала. Да и какая, собственно, разница?
Сначала из анабиоза вынырнул слух. Впрочем, нет – первым толчком к возвращению был именно толчок. Вернее, подброс вверх. Причем баллов на пять по шкале Рихтера. И только потом слух и зафиксировал недовольное:
– Боец, а поаккуратнее нельзя? Как бы банально это ни звучало, но – не дрова ведь везешь! Я чуть язык не откусил!
