– Наташка, еще раз загрохочешь, я тебе завтра все стекла переколочу в машине. Что, что! Свадьба у нас! Я замуж вышла! За Филиппа Киркорова! Удавись теперь!
Лиза заржала.
– Ой, мам, ты даешь! Завтра весь дом на рога встанет.
– Да и фиг с ними, – выдохнула Марина. – Надоели. Не соседи, а КГБ! Я не хотела Ковалевой ничего плохого, деньги нужны на образование Лизы. И у них же был секс!
– Всеволод тебя изнасиловал? – напрямую спросила я у девочки.
– Ну, нет, – протянула та, – он хороший, ласковый, подарки мне дарил. У нас роман был. Мне все завидовали, потому что Севка в клуб меня бесплатно проводил, коктейли покупал, предложил танцовщицей у них работать, сказал, что у меня офигенная грудь, такую грех прятать!
Лиза взяла чашку и стала взахлеб пить.
– Иногда мне ее убить хочется, – прошипела Марина. – Одна Лизу тяну, без мужа, учу, воспитываю, а девчонка, как намыленная, из пальцев выскакивает. Какие танцы! Тебе пятнадцать!
– Вот потому и не взяли, – насупилась Елизавета. – Севка управляющего просил, а тот уперся: нельзя несовершеннолетним в «стакан».
– Какие еще «стаканы»? – испугалась Марина.
Лиза захихикала, а я решила ввести Райкину в курс дела:
– Во многих ночных клубах устанавливают небольшие круглые сооружения с перилами, они подняты высоко над толпой. Внутри танцуют практически обнаженные девушки. Такая «сцена» называется стакан.
– Правильно, – подтвердила Лиза. – Но не получилось! Не взяли меня!
– Слава богу! – перекрестилась Марина. – Доченька, возьмись за ум, получи аттестат, поступай в институт, станешь стоматологом. Отличная профессия.
– Ма, меня тошнит в чужих зубах ковыряться, – ухмыльнулась Елизавета. – Хочу петь на эстраде!
– Через мой труп! – решительно заявила Марина.
– Ладно, я подожду, – пожала плечами Лиза. – Мне еще год в школе пыхтеть, а ты немолодая!
Марина начала хватать воздух ртом. Лиза сообразила, что перегнула палку, и забубнила:
– Уж и пошутить нельзя. Плохо, когда чувство юмора у человека отсутствует.
Я постучала ладонью по столу.
– Внимание. Сева не насиловал Лизу. Почему же у вас возникла идея потребовать у Жеки миллион?
– Так Таньку он того… самого, – воскликнула Елизавета, – с пьяных глаз ее использовал. Чтобы тетя Наташа не возникала, Евгения Ивановна много денег им отвалила. Вот мама и подумала: я несовершеннолетняя, Ковалева уже один раз Севку откупила, значит, и нам бабла отвалит.
Я оперлась руками о стол.
– Поправьте, если я ошибаюсь. Правильно ли я поняла вас? Всеволод изнасиловал Татьяну Иванову, ее мать не обратилась в полицию, а…
– У нас в классе на одну девчонку, Верку Логинову, напали на пустыре, – перебила меня Лиза. – Мужик какой-то незнакомый пошел вместе с ней от остановки маршрутки, выждал удобный момент и затащил ее в пустой гараж. Так Веркина мать такой шум затеяла! Все местное отделение взбаламутила. Ну, и что хорошего? Веру по разным врачам таскали, допрашивали, в школу приходили. Теперь на нее все пальцем показывают, хихикают, в столовой рядом не садятся, потому что анализ на СПИД через полгода повторять надо и не ясно, вдруг Логинова теперь заразная. И мужика-то не поймали. Получила Верка одни неприятности. А Танькина мать умная, она по-тихому к Евгении Ивановне подъехала и денег получила. Никто ничего не узнал. Танюха одной мне по секрету рассказала, потому что мы с первого класса дружим.
– И вы с Мариной Степановной решили не упустить свой шанс, – кивнула я. – Отличная идея. Понимаете, что вы стали основными подозреваемыми? Всеволода тяжело ранил человек, который его ненавидел. О ком следователь в первую очередь подумает? О несчастной, поруганной девочке и ее обиженной маме. То есть о вас, мои драгоценные.
Лиза заплакала, а Марина растерянно забормотала:
– Нет-нет, я на Севу не сердилась. Нехорошо, конечно, что он с моей дочкой спал, но Лизавету дома не удержать, все равно бы невинности лишилась. Нам нужны деньги.
– Можете не запевать сначала, – остановила я Райкину. – Елизавета, ты долго… э… дружила с Севой?
– Да, – всхлипнула та, – у нас был настоящий роман, а не такой, как у него с остальными: потрахался один раз, в клуб привел, ерунду подарил и разбежались. Мы целый месяц вместе жили, я была его постоянной девушкой. Сейчас покажу!
Лиза вскочила и убежала.
– Не осуждайте меня, – захныкала Марина. – Нынешняя молодежь никого не слушает, им старшие не указ. Жизнь страшная стала, без денег никуда.
Я отвернулась к окну. Современные дети разные, есть плохие, есть и хорошие. Идея потребовать у Ковалевой миллион принадлежит Марине Степановне, а ее нельзя назвать представительницей юного поколения.
– Вот, смотрите, – заявила Лизавета, возвращаясь на кухню, – кофта в пайетках, самая модная, юбка кожаная, туфли итальянские, – все это подарки Севы. Он меня любил!
– Целый месяц! – не выдержала я.
– Да! – гордо подтвердила Лиза. – Мало кто рядом с Ковалевым так долго удержался, я рекорд поставила. До меня у Севки Анжела была, с ней он всего неделю провел.
– Ну что с ними делать! – воскликнула Марина. – Смотрят телевизор, а оттуда постоянно вещают про богатых! Купят журналы, там снимки женщин в шубах, брильянтах, они гуляют по Шалевелю, тратят на один ужин по тысяче евро.
Лиза скорчила мину.
– Мам, не позорься! Сто раз тебе говорила, не Шалевель, а Куршавель. И на тысячу евро там нормально не поешь, одно вино в десять раз больше стоит.
Марина застонала.
– Вот! Слышали? Думаете, она в этот самый, что не выговорить, ездила? Нет, конечно, начиталась прессы. И что я ей могу дать с зарплатой в три копейки?
– Лиза, кто мог желать смерти Севе? – спросила я у девочки.
Она почесала лоб.
– Севку все любят, он добрый, щедрый, если с тобой расстался, нос не воротит потом. Столкнешься с ним в каком-нибудь клубе, всегда коктейлем угостит. Правда, он почти всегда в «Туннеле» чудит.
Я удивилась.
– Что значит «столкнешься с ним в каком-нибудь клубе»?
Лиза ухмыльнулась.
– Клуб – это такое место, где…
– Можешь не рассказывать, я в курсе, – остановила я любительницу развлечений. – Меня удивило, что Всеволод ходил в разные точки. Как это совмещалось с его работой?
Лиза тоненько засмеялась.
– А как у всех! Днем пашут, вечером гуляют.
– Насколько я знаю, Всеволод работал управляющим в «Туннеле», – протянула я.
Лиза округлила глаза.
– Кто вам наврал? Севка бизнесмен, он… как его… этот… забыла, короче, богатый человек.
– Но деньги вы решили вымогать не у Всеволода, а у его матери, – парировала я.
Лиза снисходительно улыбнулась.
– Так он знает, что у нас по любви все было, ничего не даст. А Евгения Ивановна не в курсе, она втихую бабло вытряхивает. Танькину маму Ковалева просила: «Дорогая, пожалуйста, давайте все тихо уладим. Не хочу, чтобы сын или муж знали. Мне второй Гали не надо».
Я уставилась на окончательно протрезвевшую и, похоже, прекрасно себя чувствующую девицу.
– Второй Гали?
– Да, – охотно пояснила Лиза, – она с Севкой трахалась и совсем обнаглела, решила, что он теперь обязан с ней всегда ходить. Сева бортанул дуру культурно, не обидел, купил ей кольцо, сережки, цепочку. Нет бы Галке спокойно все надеть и радоваться, но она, коза, давай права качать. Припрется в один клуб, посмотрит, там ли Сева, если нет, в другой едет. В конце концов непременно его найдет!
– В Москве несколько тысяч заведений, – остановила я Лизу. – Галя успевала за короткое время везде побывать?
Елизавета расхохоталась и растопырила пальцы на руке.
– Вот сколько в городе точек, куда приличный человек пойдет! В хрюкинский район, в пельменную с вывеской «Караоке вой» никто из наших и не заглянет. Галина Севку выслеживала, на шею ему вешалась, плакала. Ну чего еще от кретинки ждать? Ковалев терпел ее закидоны целую неделю, потом не выдержал и дал ей в нос! За дело! А его кто-то на мобильник снял, в Интернет отправил, снимочек теперь по Сети гуляет. А тетка в клуб приехала, в «Туннель», я как раз с Аськой у стойки сидела, а Сева с другой стороны с Ахметом трепался. Вдруг баба вваливается, совсем старая, такой лучше в девять вечера спать ложиться! Галка давай орать: «Ага! Это он мне дал!»
Ну в смысле кольцо! А Сева молчит! И пошла у них скандальная история. А тетка им орать! А Витька их вон гнать! А Ахмет в машину сел!
У меня закружилась голова.
– Лиза, пожалуйста, повтори, но не так быстро.
Она замахала руками, я сосредоточилась и через некоторое время разобралась в сути произошедшего.
Сева подарил своей очередной девочке перстень, слишком массивный для ее руки, но Галя обрадовалась и сочла презент за предложение выйти замуж. Целую неделю Всеволод везде показывался с Галиной, прилюдно обнимал красавицу, а потом переметнулся к другой. В отличие от прежних любовниц Ковалева, Галя оказалась приставучей, бегала за ним и постоянно пыталась привлечь к себе его внимание. Очень скоро над ней все стали смеяться, но девушка не обращала на это внимания: она хотела вернуть Севу.
