– Ты так считаешь? – с сомнением проговорила Ирина. – Мне кажется, тебе уже пора отделаться от некоторых заблуждений… такие бесформенные чехлы могут стройнить разве что скелет из школьного кабинета биологии. И потом, почему у тебя все вещи такого странного цвета?
– Почему странного? – Катя явно обиделась. – Зеленый цвет мне идет… он вообще идет рыжим…
– Ну, во-первых, это заблуждение, – отмахнулась Ирина. – А во-вторых, я бы сказала, что все твои балахоны скорее не зеленого, а какого-то грязно-болотного цвета… неужели ничего больше у тебя нет?
– Ну, вон там, в другом отделении есть такой терракотовый костюмчик…
– А, – Ирина явно обрадовалась, – мы же его покупали вместе с тобой перед презентацией… почему же ты его совсем не носишь? Ведь это твоя единственная действительно приличная вещь!
– Да я как-то неловко себя в нем чувствую… – Катерина выглядела явно смущенной.
– Неловко? – подозрительно переспросила Ирина. – Ну-ка, надевай…
Катерина напряженно запыхтела и кое-как натянула терракотовую юбку.
– Ага! – воскликнула Ирина таким голосом, как будто застукала подругу за жульничеством при игре в лото. – Да ты просто в него не влезаешь! Поэтому и не хочешь носить!
– Что значит – не влезаю? – обиделась Катя. – Ну, он просто немножко сел…
– Ничего он не сел! Такие вещи не садятся! Просто ты, Катька, снова потолстела!
– Глупости! Не может быть! Я много двигаюсь, устраиваю разгрузочные дни…
– Как часто? Раз в пять лет?
– Ну что ты пристала! Ну, не каждую неделю, но раз в месяц… или в два…
– А после разгрузочного дня устраиваешь два загрузочных! Катька, я тебя знаю! Ты должна взять себя в руки!
– Ну ладно, я обещаю – если все благополучно пройдет с этой самой Оксаной, я… я откажусь от сладкого! На целую неделю!
– На месяц, – сурово потребовала Ирина.
– Подруга, называется… – безнадежно протянула Катя. – Короче, сейчас-то что делать? Можно идти в зеленом платье?
– И не мечтай! Сейчас мы что-нибудь сделаем с этим костюмчиком – вот тут можно распустить, вот здесь – прихватить булавкой…
Действительно, через двадцать минут Ирина умудрилась втиснуть подругу в терракотовый костюм и даже придать ей вполне приличный вид.
– Вот теперь можно отправляться в «Райский сад», – проговорила она, удовлетворенно оглядев дело своих рук.
Галерея поражала своим великолепием еще на дальних подходах.
Ее вывеска сверкала всеми цветами радуги, переливалась и искрилась, как жена индийского магараджи. Окна были превращены в огромные аквариумы, и в них плавали сотни разноцветных экзотических рыбок. Весь фасад вокруг входа был увешан гирляндами разноцветных шариков.
– А ты хотела явиться сюда в своем затрапезном болотном балахоне! – вполголоса проговорила Ирина. Она поднялась по ступенькам, и двери галереи послушно раздвинулись.
Перед входом тут же возник шустрый молодой человек небольшого роста, облаченный в хорошо отутюженный черный костюм, с наголо выбритой головой, в которой отражались многочисленные галогеновые светильники.
– Позвольте приветствовать вас в «Райском саду»! – радостно воскликнул этот бритоголовый и потащил посетительниц в глубину галереи.
– Мы можем предложить вам замечательные холсты Амалии Простохвостовой… – начал он, остановившись перед несколькими картинами, изображавшими щенков и котят с розовыми бантиками. – В этих работах особенно четко выражено жизненное кредо художницы, ее любовь к братьям нашим меньшим, к простым, незамысловатым радостям жизни…
– Эй, молодой человек, притормози! – строго проговорила Ирина, высвобождая руку. – Мы представляем интересы самой Варвары Борисовны!
– Кого? – удивленно переспросил молодой человек.
– Она обставляет свой новый особняк, – значительным голосом сообщила Ирина, – и поручила нам подобрать для него что-нибудь достойное… ну, мы решили взглянуть, нет ли у вас чего-нибудь стоящего… но, конечно, эти младшие братья совершенно не подходят, – она пренебрежительно махнула в сторону щенков и котят, – они недостаточно гламурны. И вообще эта ваша Пустохвостова – совершенно не то, что нам нужно…
– Как я вас понимаю! – послышался за спиной Ирины мягкий, доброжелательный голосок, и рядом с ней возникла крошечная женская фигурка. Эту особу можно было бы принять за двенадцатилетнюю девочку, если бы не мелкие морщинки, покрывавшие ее личико, как трещины покрывают старинную вазу, и не тщательно уложенные седые волосы. Старушка сделала бритоголовому юнцу неуловимый жест пальцами, и он тут же исчез, как будто растворился в воздухе.
– Геннадий работает у нас совсем недавно, – пояснила старушка с трогательной улыбкой, – милый молодой человек, но ему еще многому нужно научиться! Так что к настоящим, серьезным клиентам мы его пока не подпускаем. Так что конкретно мы можем предложить Варваре Борисовне?
– Не уверена, что вы что-то можете ей предложить, – с сомнением проговорила Ирина, – хотя нам рекомендовали вашу галерею. Но Василиса советовала иметь дело исключительно с директором галереи, Оксаной Раневской…
– Раевской, – поправила ее Катя, до того молчаливо наблюдавшая за развитием событий.
– Ну да, Раевской, я так и сказала!
Старушка на мгновение замялась, но потом, прокашлявшись, проговорила:
– Конечно, если вы этого хотите, директор галереи сейчас лично вас обслужит! – и тотчас же исчезла, напоследок преданно взглянув на капризных клиенток.
– Ну, вот видишь, – удовлетворенно проговорила Ирина, – сейчас тебе предъявят твою покойницу!
– А кто такая Варвара Борисовна? – вполголоса поинтересовалась Катя.
– Понятия не имею, – еще тише ответила ей Ирина, и тут же прижала палец к губам, – только тише, здесь полно телекамер! – и она указала глазами на стеклянный глазок в верхней части стены.
Прошло уже несколько минут, но к подругам никто не выходил.
Ирина демонстративно поглядела на часы и всем своим видом изобразила нетерпение.
Почти тут же рядом с подругами открылась незаметная, выкрашенная в цвет стены дверь, и в зале появилась стройная, коротко стриженная шатенка лет сорока с настороженными, беспокойными глазами. Подойдя к подругам, она огляделась по сторонам, убедилась, что больше никого в зале нет, и проговорила вполголоса:
– Вас ведь предупредили, что канал временно прикрывается! И что приходить сюда нельзя! Это опасно, вы понимаете? И для вас, и для нас!
– Но Варвара Борисовна… – неуверенно начала Катя.
– Никакой Варвары Борисовны! – зашипела на нее шатенка, как кобра на дискотеке. – Мы завтра же сменим пароль! А сейчас уходите отсюда! – и она двинулась на подруг, вытесняя их из зала.
– Вот как вы относитесь к серьезным клиентам… – проговорила вошедшая в роль Катя, но Ирина схватила ее за локоть и потащила на улицу.
– Это совсем не та! – воскликнула Катерина, едва за ними захлопнулась дверь галереи.
– Та или не та, нам надо поскорее отсюда смываться! – Ирина устремилась вперед по улице, волоча упирающуюся подругу за собой.
– Нет, но ты понимаешь, что это совсем не та женщина! – повторяла Катя, пытаясь остановиться и поговорить. – Теперь ты веришь, что я все это не придумала? Понимаешь, что Раевскую действительно убили?
– Я понимаю, что мы влезли в осиное гнездо, и нам надо уносить ноги, пока нам их не обломали! Кстати, обрати внимание – за нами уже увязался хвост.
– Где? – удивленно спросила Катя, остановилась как вкопанная и закрутила головой.
– Да не веди ты себя, как корова на параде! – прикрикнула на нее Ирина и прибавила шагу.
– Ну вот, я и дождалась, – заныла Катерина, – лучшая подруга обзывает меня коровой! После стольких лет дружбы…
– Катя, не сердись, я вовсе не намекала на твою фигуру! Нам сейчас только не хватало переругаться! Но так демонстративно крутить головой нельзя, если хочешь обнаружить хвост – оглянись незаметно, лучше всего посмотри в зеркало… – и Ирина осторожно передала подруге открытую пудреницу с маленьким зеркальцем.
– Конечно, ты же пишешь детективы, – проворчала Катерина, – вот и нахваталась там всяких приемчиков…
Она чуть замедлила шаг и сделала вид, что рассматривает в зеркале собственное отражение, при этом осторожно оглядела улицу за своей спиной, и сразу же увидела шустрого бритоголового юношу – того самого Геннадия, который только что обслуживал их в галерее. Молодой человек осторожно двигался на некотором расстоянии за подругами, то прячась за чью-нибудь широкую спину, то прижимаясь к стене дома, так что даже самый ненаблюдательный прохожий тут же мог понять, что он за кем-то чрезвычайно неумело следит.
– Точно, за нами пустили того бритого мальчишку, – подтвердила Катя, возвращая Ирине пудреницу.
