Что до самой виновницы переполоха, то она и бровью не повела, этой старушке-веселушке палец в рот не клади – сразу ясно.
– Ладно, – сказал, словно отрезал, шеф, – вы можете быть свободны! Тем более что, – в этом месте он брезгливо поморщился, – в таком виде все равно работать не пристало. Идите, приведите себя в порядок.
Глава двадцать вторая
Ужин в раю. Наши дни
Заведение, в которое меня повез после работы Хоруженко, носило оригинальное название «Рай». По горделивому заявлению коммерческого директора, это был лучший ресторан в городе. Пришлось поверить на слово – мой опыт посещения местных предприятий общепита датируется началом тысячелетия. Подозреваю, за прошедшие годы и впрямь многое изменилось.
По дороге мы заехали ко мне домой – после холодного душа надлежало переодеться, зато теперь я выглядела так, как следовало выглядеть девушке на первом свидании: красивое платье, яркий макияж, туфли на умопомрачительной шпильке.
– Чего изволите-с? – Официант щелкнул каблуками. Я удивленно смотрела на парня в сюртуке (натурально). Видимо, в представлениях владельцев заведения рай застрял веке эдак в девятнадцатом. По крайней мере, обслуживающий нас парень наверняка именно оттуда и явился. Не иначе как на машине времени. Напомаженные волосы (где только средство для этого раздобыл), разделенные на аккуратный ровный пробор, и (внимание!) маленькие усики над губой.
– Это что было? – склонившись к Олегу, поинтересовалась я, когда официант, подав нам папки с меню, отошел от столика.
– Ты о чем? – Хоруженко не сразу понял мой вопрос, а поняв, рассмеялся. – А-а-а, это? Ты в меню-то загляни!
Раскрыв картонную папку, я ахнула:
– Ростбиф окровавленный?! Это из «Онегина», что ли?
– Ага, – радостно кивнул Олег. – Там еще Страсбургский пирог оттуда же.
– Господи, а Лабардан – что такое?
– Лабардан? – Олег вперил очи в свою папку. – Так ты читай, там же все написано в скобках мелким шрифтом. Лабардан – треска, приготовленная особым образом. Упоминается в произведении Н.В. Гоголя «Ревизор».
– О, прикольно! – радостно откликнулась я и отправилась в увлекательное путешествие по страницам «райского» меню. – Тут даже консервы из «Карениной» имеются.
– Ну да, – подтвердил мой сотрапезник, – так в те времена все соленья назывались. Представлены и вовсе интересные вещи. Как тебе, к примеру, кислые щи?
– В смысле – прокисшие, что ли? – блеснула я остроумием. – Да ладно. Это я знаю, это же на квашеной капусте борщ, да?
– А вот и нет! – подняв вверх палец, изображая мудрую сову, провозгласил Олег. – Это напиток!
– Да ладно! – удивилась я.
– Ага, ага, квас такой шипучий. Упоминается у того же Гоголя в «Мертвых душах».
– Так «Рай» – это…
– Ресторан классической литературной кухни, – закончил за меня фразу Олег с такой гордостью, будто заведение ему принадлежит.
Кивнув, я вновь склонилась над меню.
– Слушай, – произнесла я через пять минут его изучения, – я прямо даже не знаю, что и заказывать. Давай ты выберешь за нас обоих?
– Хорошо! – легко согласился Олег. – А не вдарить ли нам, батенька, по зеркалу нашей революции? – Парень сознательно исковеркал букву «р», не иначе подражая Владимиру Ильичу. Артист из него, нужно отметить, так себе, но я сумела изобразить приличествующий случаю восторг: мне все равно, а ему приятно. – Тогда давай закажем расстегаи и холодную телятину из «Войны и мира», а на десерт Анковский пирог из «Анны Карениной».
– Ой, может, не надо пирог? – ужаснулась я.
Олег рассмеялся:
– За фигуру переживаешь?
– Да нет, просто героиня романа кончила плохо.
– Не боись, ты ж не замужем, я надеюсь? Да и я в любом случае не Вронский.
– Но очень на него похож. – В моем голосе появились игривые нотки.
Польщенный парень удовлетворенно хмыкнул.
Официант принял заказ, и у нас появилось свободное время для беседы, которое мне непременно следовало провести с пользой. Но не брать же сразу быка за рога? Пришлось использовать все свои навыки общения на свидании, изображая заинтересованность в том, что говорит собеседник. Неожиданно я вошла во вкус и даже забыла о своей миссии. То, что Олег – парень интересный, понятно было сразу, теперь и вовсе стало очевидно: он заслуживает внимания даже такого «синего чулка», как я.
Мне давно и доподлинно известно: хочешь обаять мужчину, молчи и слушай. И не просто слушай, а очень внимательно. Так я и поступила, получив за десять минут информацию едва ли не обо всей жизни моего визави. И, хотя в его повествовании явственно слышались хвастливые нотки, меня это не смущало. В конце концов, какой мужик откажет себе в удовольствии «распустить хвост» перед дамой?
Несмотря на то что образ вырисовывался если не идеальный, то близкий к нему, когда речь зашла о неудавшемся браке, Олег, в отличие от многих парней в такой же ситуации, не стал перекладывать ответственность за развод на экс-супругу. Просто упомянул, что человек она, безусловно, очень хороший, а в распаде семьи всегда виноваты двое. Подробностей не уточнял, а я и не настаивала.
Заслушавшись, я не сразу вспомнила о том, что планировала сделать. Напомнил официант, подавший на соседний столик рябчиков, громогласно об этом объявив на весь зал.
Мозговые шестеренки, завертевшись, создали логическую цепочку: рябчик – птица и голубь – птица. А ведь мне нужно узнать об одном таком сизокрылом пернатом. Точно!
Проникновенно посмотрев в глаза своему собеседнику, я произнесла с восхищением:
– Какой же ты все-таки молодец!
– Ты о чем? – не понял Олег.
– О том, как отзываешься о своей супруге. Это такая редкость в наше время! Вот, к примеру, мой одноклассник Голубев…
– Голубев? – встрепенулся Хоруженко.
– Ну да. – Я посмотрела я на него невинными глазами, напрягшись от ожидания: неужели рыбка попалась на крючок?
– Это какой Голубев? Не Димка случайно?
– Нет, Степан.
– А-а-а, тогда однофамилец. Просто у нас работал в IT-службе один Голубев.
– Работал? То есть сейчас уволился?
Олег пожал плечами:
– Не знаю. Кажется, да. Там какая-то мутная история. Не бери в голову!
Угу, непременно! Конечно, возьму в голову, и еще как! Уже и зарубку сделала. Но, конечно, вида не подала, изобразив отсутствие всякого интереса к теме, рассказав вместо этого «сказку» о том, как вымышленный Степан Голубев после развода поливал свою супругу грязью, обвиняя ее во всех мыслимых и немыслимых грехах. На самом деле выдуманными были лишь имя и фамилия героя, сам он существовал в реальности. И не один. Это был собирательный образ, созданный из многих переживших развод знакомых. Мало у кого хватило благородства достойно отзываться о некогда любимом человеке.
– Упс! – Олег неожиданно прервал мой рассказ, скривив рот.
– Что такое? – не сразу поняла я, но, проследив своим взглядом за его, увидела тех, кого меньше всего хотела в тот момент встретить: в ресторан вошли Петров с Ангелиной. Рядом с ними шагал нескладный подросток – вылитая копия матери. С той лишь разницей, что в нем отсутствовала даже капля ее самоуверенности. Тонконогий журавленок, он явно чувствовал себя не в своей тарелке, не зная, куда деть руки.
Шеф хозяйским взглядом оглядел зал и наткнулся на нас. В его темных глазах мелькнуло и тут же погасло удивление – он прекрасно владел собой, поэтому трудно было понять, что он думает о нерабочих отношениях своих сотрудников. Вообще-то, корпоративные правила романы на работе не приветствуют, но напрямую и не запрещают. Поразмыслив немного, я пришла к выводу, что ничего предосудительного мы с Олегом не делаем, а потому и переживать не о чем. Гордо вскинув голову, я спокойно встретила взгляд Серпала. Тот криво усмехнулся и, коротко кивнув, тут же отвернулся.
Подскочивший официант отвел «счастливое семейство» к их столику, склонившись при этом едва ли не в три погибели в почтительном поклоне – сразу видно: Петров тут гость особый.
– Принесла же его нелегкая, – пробормотал Хоруженко себе под нос. – Будто мало в городе ресторанов.
– Да ладно тебе. – Беспечный взмах руки продемонстрировал мое отношение к ситуации. – Пришли люди поужинать, чего такого-то?
– Да ну! Мало мне его на работе!
– Тебе?! – расхохоталась я. – А что тогда про меня говорить?
– Это да-а-а. Как тебе, кстати, с ним трудиться бок о бок-то?
– Да ничего. – Я пожала плечами. – Мы особенно не пересекаемся: он дает поручения, а я их выполняю. Вот и все наше общение.
– Ну, это да! Наш Серпал – мужик не то чтобы сильно коммуникабельный. Точно не из тех, с кем хочется пивка после работы выпить.
Кивок обозначил мое согласие.
Бросив быстрый взгляд в сторону, я встретилась глазами с обсуждаемым субъектом, отчего почувствовала себя неуютно. Конечно, Петров не мог слышать, о чем мы там с Олегом беседуем, и все равно как-то неловко перемывать косточки человеку за глаза, да еще и в непосредственной от него близости.
