Подойдя к раковине, чтобы смыть кровь с губы, я посмотрела в зеркало и ахнула. Ничего себе первое свидание! Страшно подумать, что будет на последующих. Под глазом расплывался багровый кровоподтек – уверена, завтра он сменит цвет на фиолетовый. Волосы всклокочены, через всю левую щеку проходит огромная царапина.
Ох, е-мое! С другой стороны, конечно, я это заслужила. С опозданием в четырнадцать лет меня настигло возмездие. Пусть даже конкретно сегодняшняя драка и не справедлива, но в общем и целом поделом мне: не спи с чужими мужьями, если не хочешь ходить потом с фонарем под глазом.
– Простите, пожалуйста. – Раздавшийся за спиной голос Петрова заставил меня вздрогнуть. Подозреваю, теперь я еще долго буду шарахаться от каждого шороха. – Я вас напугал?
Невероятно проницательный мужчина! С такими способностями ему бы экстрасенсом работать.
– Угу, – буркнула я, аккуратно зарываясь лицом в холодную воду, отчего оно тут же вспыхнуло огнем. Поморщившись и тихо застонав, я вновь посмотрела на себя в зеркало. На этот раз его поверхность отразила грустного клоуна: всегда аккуратный маленький носик превратился в сливу, а по щекам черными слезами стекает тушь.
– Да уж, – усмехнулась я своему отражению и соорудила аккуратную вуаль из брызг – так намного легче.
– Валерия, я прошу прощения за свою спутницу. – Петров прижал руки к груди. – Понимаете, у нее сейчас непростой период, она психически неуравновешенна, сидит на таблетках и…
– То есть вы хотите сказать, что я еще и посочувствовать ей должна? – резко повернувшись, поинтересовалась я, блеснув глазами. Серпал смутился.
– Нет, я не это имел в виду…
– А! Бросьте! – махнула я рукой. – Вы-то тут при чем? Спасибо, что извинились, но вашей-то вины в случившемся нет.
Я набрала жидкого мыла из дозатора и, охая и морщась от боли, принялась смывать остатки макияжа, который еще какой-то час назад наносила с невероятным старанием и усердием.
– Но ведь Геля меня к вам приревновала, – удивился шеф. – Выходит, я как бы при чем. Дал ей повод, что, в общем, не трудно…
– Вас? – удивилась я. – Господи, что у этой женщины в голове? Да как ей такое вообще вообразилось? С чего?
Мужчина неожиданно рассердился.
– А почему это вас так удивляет? – возмутился он.
– А почему не должно? – вопросом на вопрос отреагировала я. – С какой стати ей такое думать, учитывая, что вообще-то я тут со спутником?
– Ну, больное воображение нездоровой женщины, видимо, – ехидно ответил Петров.
– Сергей Павлович, – устало проговорила я, доставая носовой платок и снимая им остатки косметики с лица. – Извинения приняты. Вряд ли вы можете мне чем-то помочь. Может, вернетесь к своей даме сердца? Уверена, она не меньше меня нуждается в помощи.
Если бы взглядом можно было испепелить, сейчас на кафельной плитке осталась бы только горстка пепла, так грозно шеф на меня посмотрел. Боже мой! Что опять не так-то? Оставит меня эта парочка в покое или нет?
– Геля уехала домой на такси.
– А сын? – В моем голосе слышалась тревога, которую Петров тут же заметил. И очень удивился.
– Почему это вас так интересует?
– Ну как же! – воскликнула я. – Бесчувственный вы чурбан! Неужели не понимаете! У мальчика такой сложный возраст, а тут еще мать психопатка. Простите…
Серпал только рукой махнул.
– Такая сцена, безобразная уже сама по себе, может травмировать нежную детскую душу, так наверняка мать отыграется на ребенке.
– Хм, об этом я как-то не подумал, – пробормотал Петров, взлохматив рукой прямые волосы.
– А следовало бы! – воскликнула я и опрометью покинула туалет.
Шеф потрусил сзади.
– Вы куда? – поинтересовался он.
– Сына вашего спасать, куда же еще! – воскликнула я и тут же закусила губу. Елки-моталки! Откуда бы мне знать, что Костик – сын Петрова? Допустим, о его родственных связях с Ангелиной я могла догадаться, учитывая природное сходство и обстоятельства вечера. Но вот отцовство шефа в данных обстоятельствах совсем не очевидно. Вообще, я бы сказала, не очевидно. Вот это прокол! Интересно, Хоруженко известно, что Серпал – отец мальчика? Может, свалить на него? Нет, рискованно! Придется выкручиваться, сказав, что я просто попала пальцем в небо, выдвинув предположение.
Но ничего объяснять не пришлось: шеф то ли не заметил моей оговорки, то ли не обратил на нее внимания. В конце концов, может, он не сильно скрывает свои родственные связи, хоть и явно их не афиширует. А коль так, мне вполне может быть о них известно из каких угодно источников.
– Позвольте поинтересоваться… – спросил он у меня, когда я, ворвавшись в зал, стала искать глазами Олега, которого почему-то нигде не было. – И как же вы собираетесь спасать моего сына?
– Не знаю еще! На месте разберусь!
– Валерия, – Петров вздохнул и, взяв меня за локти, повернул к себе, – послушайте! Вы всерьез думаете, что Ангелина обрадуется, увидев вас на пороге своего дома?
Хм, очень сомневаюсь.
– Вот именно, – прочитав мои мысли, проговорил Серпал. – Кроме того, вы что же, знаете ее адрес?
Я закусила губу. Вообще-то, знаю. По крайней мере, прежнее место проживания. Не факт, конечно, что Ангелина все еще живет в том же доме, но проверить можно ведь. Хотя Петров прав: как я помогу мальчишке, если «заведу» его мать еще больше? И что делать?
Растерянность отразилась на моем лице.
– Лера, давайте лучше поужинаем, – спокойно предложил Петров.
Тоже мне, папаша!
– Да успокойтесь вы, – рассмеялся он. – Все с Костиком в порядке. Его ваш спутник отвез ко мне домой. Надеюсь, вы не в обиде?
Встретив внимательный взгляд темных глаз, я неуверенно помотала головой. С одной стороны, Петров поступил по-свински: мог бы и сам сына домой отвезти. Крепостное право в девятнадцатом веке отменили. С другой – Олег тоже ведь мог отказаться. Или хотя бы прийти попрощаться со мной, поинтересоваться здоровьем.
О том, что думаю, я Петрову, конечно, не сообщила, но он и сам понял: тут даже способности оракула ни к чему – у любого на моем месте мысли работали бы в том же направлении.
– Да успокойтесь вы, Валерия, – криво усмехнулся мужчина, отодвигая мне стул. – В конце концов, не съем же я вас. А свидание свое всегда сможете потом продолжить. Должен же я как-то загладить свою вину за все это. – Рука мужчины очертила круг близ моего лица.
– Ага, думаете ужином отделаться? – усмехнулась я.
– Нет, конечно, завтра премию еще выпишу, – то ли в шутку, то ли всерьез сообщил шеф.
– О, круто! – расхохоталась я и тут же ойкнула, схватившись за губу – ранка только начала подсыхать, а мое неуместное веселье вновь заставило ее кровоточить.
– Больно? – В голосе Серпала звучало искреннее сочувствие.
– Нет, приятно, – парировала я ехидно, – сами-то как думаете?
– Думаю, очень, – серьезно произнес Петров. – Еще раз простите, что так все вышло.
– Да бросьте, – махнула я рукой. – Не вы же меня избили.
– Да, но мне следовало это предвидеть, когда Геля отправилась за вами в туалет. Но мне и в голову…
– Все! – воскликнула я. – Закрыли тему! Сейчас снова по кругу пойдем. Вы хотели угостить меня ужином, так угощайте! Мой заказ уж, наверное, ледяной коркой покрылся. Да и ваш тоже, судя по всему. Сделаем новый?
– Давайте! – улыбнулся Серпал.
– Только, – я слегка наклонилась к собеседнику и прошептала доверительно, – давайте вы сами все закажете. Очень не хочется вникать во все эти литературно-кулинарные изыски, да и, честно говоря, глаз начинает заплывать, так что зрение ухудшается с каждой минутой.
Петров кивнул, внимательно посмотрев мне прямо в очи. Вернее, в око – второе уже почти закрылось.
– Вот я балбес! – воскликнул он вдруг и властным жестом подозвал к себе официанта. – Принесите даме лед, и быстро, – отдал он приказ, – а еще тащите аптечку. Все, что у вас есть.
Затем резко поднялся, достал из кармана белоснежный – не сомневаюсь, стерильный – платок и, щедро полив его коньяком из стоящей на столе бутылки, принялся заботливо обрабатывать мои раны. Не забывая обдувать их, чтобы меньше щипало. Прямо как мама когда-то.
Неожиданно я почувствовала на губах соленую влагу: то ли воспоминания о мамулечке так подействовали, то ли меня наконец настигли закономерные в данной ситуации эмоции.
– Ну-ну, Валерия, – смущенно проговорил Петров, – ну что вы, в самом деле? Все раны заживут, обиды забудутся. Вот увидите!
– Да, конечно, – отстраняясь от мужчины, пробормотала я и поприветствовала официанта, изобразив (правда, не очень умело) радость.
Склонившись в почтительном поклоне (вот ведь школа!), парень протянул Петрову коробочку с нарисованным на ней красным крестом и грелку, судя по всему, наполненную кубиками льда. Как только умудрились нафаршировать ее так быстро?
Не давая проявить мне инициативу, шеф сам провел все приличествующие случаю медицинские манипуляции: обработал царапины перекисью, приложил к фингалу грелку.
