– Вообще бардак.
– И не говорите!
Это сказал кто-то третий. Чей-то хриплый голос прозвучал так неожиданно, что мы даже не успели испугаться. В дверном проеме стоял Дима и размазывал кровь по своей давно не мытой башке.
– Сволочь, – прошипела Тая, хватаясь за сердце, – ты ещё и живой!
Я сидела, прислонившись к этажерке, и только она не давала мне упасть в обморок с удовольствием и навсегда.
«Труп» прошел на кухню, взял мою рюмку и смачно выпил. После этого взгляд ожившего покойника прояснился, сфокусировался на бледной до синевы Тае и внезапно вспыхнул колючей ненавистью.
– Зачем ты сюда опять приперлась? – зло выкрикнул Дима. – Я же сказал уже, нет у меня ничего! Ничего ты мне не оставляла!
Мы с Таей медленно переглянулись.
– Уходи отсюда! – кипятился Дима. – Чуть не убили меня! Мало что ли показалось?!
– Постой, – Тая быстро взяла себя в руки, – когда это я к тебе приходила?
– Да пару часов назад, забыла уже, что ли? – он схватил со стола бутылку и метко плеснул водки в мою рюмку. Выпив, он перевел дух и снова ненавидяще уставился на Таю.
– Одна приходила или с нею? – подруга кивнула в мою сторону, не обращая внимания на Димину ярость. Он мельком глянул на меня.
– С мужиком ты приходила! – отрезал он. – Может, хватит из меня идиота делать? Слушайте, убирайтесь обе! Я спать хочу!
– Почему у тебя кровь на голове? – Тая четко гнула свое, не реагируя на возмутительное поведение бывшего.
– А ты не помнишь, да? – он поискал взглядом свободную табуретку, но их было только две. Я тихонько сползла со своей, и забилась между плитой и холодильником. На грязь мне уже было наплевать.
– Дима, расслабься и успокойся, я к тебе не приходила, это была какая-то другая…
– Какая «другая»? – передразнил он. – Ты это была!
– Нет, – Тая глубоко вздохнула и потянулась за сигаретной пачкой, – мы влипли в одну очень неприятную историю, у нас в руках оказались очень важные вещи и теперь кто-то, выдавая себя за меня, обходит моих знакомых, наверняка навестят и приятелей Сены. Пожалуйста, расскажи нам все по порядку, и мы немедленно уйдем, клянусь.
– Дурдом на прогулке! – Дима никак не желал успокаиваться. – Ладно, если вы действительно уйдете, тогда слушайте сказочку, детишечки!
Господи, неужели он мог когда-то нравиться Тае? Вот уж где дурдом-то!
– Вы позвонили в дверь, я открыл…
– Стой, а во что я была одета? – Тая стряхивала сигаретный пепел прямо на пол.
Дима задумался на секунду.
– Кажется, в джинсы какие-то, короткую дубленку…
– А волосы? – коротких дубленок у Таи отродясь не было.
– Что – волосы? – Диме не терпелось избавиться от нас, а тут еще приходилось отвечать на идиотские вопросы.
– Собраны? Распущены?
– Распущены!
– А челка была?
– Хватит! Слышишь, хватит издеваться! – он схватил со стола нашу пачку сигарет, вытряхнул одну, с пятой попытки прикурил. У него довольно сильно тряслись руки и вообще, он выглядел человеком с серьезным нервным расстройством. И мне почему-то стало безумно его жаль, сидит тут один в таком-то свинарнике и явно чувствует себя не в порядке, а тут еще и черт знает что творится. Пока я предавалась этим грустным размышлениям, Тая продолжала допрос. Как выяснилось из куцых и бессвязных Диминых фраз, девушка, выдававшая себя за Таю, довольно бесцеремонно потребовала «отдать то, что она ему приносила на хранение». Дима, естественно, послал ее куда подальше, сказав, что ничего она ему не приносила. После этого спутник девушки, судя по описанию – Лёня, вынул из кармана пальто пистолет, врезал рукояткой Диме по лбу и больше он ничего не помнит. Когда очнулся, увидел, что в квартире все перерыто, а на кухне сидим мы и жрем его продукты, кто ж после этого не взбесится?
– А теперь вы уйдете, наконец, а?
– Уйдем, не беспокойся, – Тая поднялась из-за стола, – прежде чем истерику закатывать, мог бы выслушать меня спокойно, что ты за человек такой вообще? И запомни, если я к тебе еще раз приду, то это не я, не я, потому что я ни за что и никогда… пойдем отсюда, Сена.
Тая выдернула меня из моего укромного убежища и поволокла в прихожую, я едва успела прихватить наши сигареты, досадуя, что так и не пожевала Диминых консервов, есть хотелось зверски. Оказавшись на лестничной площадке, Тая остановилась, она вся кипела от ярости, мне же было как всегда страшно.
– Вот гад! – процедила она. – Он ведь не был таким, не был!
– А дальше что?
Дима Димой, а что делать-то? Ситуация уже не радовала ни с какой стороны.
– А я откуда знаю? – огрызнулась расстроенная подруга.
– Послушай, – я уселась на ступеньку, начхав на последние представления о санитарии, – ты можешь представить Лёню, бьющего человека пистолетом по голове?
– Я его видела один раз в жизни, – пожала плечами Тая, – откуда же мне знать?
– Если есть девица, изображающая тебя, то почему не может быть мужика, изображающего Леню?
– Сена, уже третий час утра, я ничего не соображаю, спать хочу, просто с ног валюсь, – она присела на ступеньку рядом со мною и уронила голову на руки. – Ты права, – ее голос прозвучал глухо и устало, – не надо нам было все это брать, надо было просто сбежать оттуда и все… сейчас сидели бы дома и ни о чем не думали…
– Не уверена, все-таки мы были свидетелями тройного убийства.
– Зато теперь мы соучастники.
На лестнице внизу раздались чьи-то шаги, кто-то медленно поднимался к нам. Стараясь не шуметь, а сделать это на гулкой пустой лестничной клетке крайне сложно, мы поднялись на ноги, прихватили сумку и бросились наверх. Неизвестно, кто там поднимался, запоздалый ли жилец или враги по нашу душу – выяснять не хотелось. Взлетев двумя этажами выше, мы перегнулись через перила, и посмотрели вниз. Кажется, поднималось двое мужчин, поднимались молча, не спеша. Остановились они на Димином этаже, чиркнула зажигалка, чуть позже потянуло сигаретным дымом, очень вкусным дымом, со специфическим ароматом… Потом мы услышали характерный неприятный звук – ночные визитеры звонили в Димину дверь.
Ушли незнакомцы довольно быстро, а мы так и досидели на лестнице до рассвета. Я крепко уснула, привалившись к стене, не раздражало даже близкое соседство с мусоропроводом, и проснулась оттого, что что-то холодное и мокрое ткнулось мне в щеку. Разлепив глаза, я увидела кудрявую пуделячью моську и мальчика с поводком в руке, с интересом разглядывающего нашу живописную скульптурную группу: Тая вообще спала прямо на грязном полу, подложив под голову сумку.
– Сколько времени, мальчик? – мой голос прозвучал как скрип несмазанных дверных петель.
– Восемь утра, – охотно ответил он. Пуделек тем временем принялся исследовать Таю, она не реагировала на мокрый нос, тычущийся ей то в лицо, то в шею.
– Спасибо, мальчик.
Я еле-еле поднялась на ноги и немного размялась, потом разбудила Таю. Она сонно жмурилась, зевала, непонимающе глядя по сторонам, а противный мальчик все стоял и рассматривал нас с большим интересом.
– Иди собачку прогуливай, – не выдержала я. – Описается сейчас.
Он нехотя поплелся вниз, то и дело оборачиваясь.
– Здесь в двух шагах есть круглосуточное кафе, – Тая, кряхтя, отряхивала джинсы от подъездной грязи, – пойдем, поедим нормально, кофе попьем.
Я даже застонала в предвкушении. Спустившись на Димин этаж, мы потоптались у дверей его квартиры, но позвонить так и не решились.
Маленькое грязненькое кафе на пять столиков с еще не протрезвевшей и не проспавшейся толком барменшей, показалось нам шикарным рестораном, никак не меньше! Понабрав с голодухи всего подряд, по списку и присовокупив к этому изобилию по две большие чашки кофе, мы присели за самый уютный столик в углу и минут пятнадцать были полностью поглощены нашим варварским завтраком.
– Надо позвонить твоей соседке, – я прикончила первую чашку кофе и принялась за вторую, кажется, ничего вкуснее в жизни, чем это варево я не пробовала. – Надо узнать, жива ли она? Кто-нибудь к ней приходил?
– Надо, – кивнула Тая, – но сейчас еще рано. Слушай, ты будешь доедать картошку?
– Да! – я отодвинула свою тарелку подальше от хищных Тайкиных лап. – Я все доем!
Насытившись, мы закурили и попытались адекватно оценить создавшуюся ситуацию.
– Тая, помнишь, мы прихватили с дачи Аристарха сигареты? На столе лежали, помнишь? У них еще очень специфичный вкус и запах, табак явно чем-то ароматизирован, а на пачке надпись, то ли «Анселон», то ли еще как-то.
– Ну?
– Те, кто приходили ночью к Диме, один из них закурил точно такую же сигарету.
– Подумаешь, – пожала плечами подруга, – мало ли кто такие сигареты курит.
– Не скажи, я все же склоняюсь к мысли, что к Диме приходил тот самый Тенгиз, который сидел за одним столом с Аристархом, тот самый Тенгиз, озабоченный поисками какого-то Шуры.
