Иоанна Хмелевская - Слепое счастье

— Эпидемия какая-то?

— Нет, папа рожает, а у соседки аппендицит... То есть, наоборот, соседка пошла рожать, а у отца — приступ аппендицита. Вчера ему сделали операцию, все в порядке, но он же не может участвовать в этом кошмаре. Ключи он оставил.

— Какие ключи?

— От новой квартиры. Соседка тоже оставила.

— Погоди, не отвлекайся, а то я все перепутаю. Значит, выходит, твоя мама в Хожове перевозит бабушку, а отец лежит в больнице с аппендицитом.

— Уже без аппендицита.

— Без аппендицита, один лежит. А Зигмунт где?

— Помчался в город посмотреть, что можно сделать.

— Ну, слава Богу, хоть он никуда не делся. Значит, переезжать вы должны немедленно и сами. Клево. А что с соседкой?

— Она тоже должна переезжать.

— Немедленно?

— А то когда же? Не оставаться же им на развалинах! Да еще с новорожденным.

Тереска с минуту обдумывала услышанное. Для удобства она вытянула ноги и прислонилась спиной к плите.

— Так ведь у нее же муж есть, — вспомнила она. — И где этот муж? Бросил ее?

— Нет, — ядовито ответила Шпулька. — Но чтобы было еще смешнее, уехал в командировку. Он водитель-»дальнобойщик», и его как раз перевели на международные рейсы. Теперь им будет лучше. Правда, пока что еще хуже.

— Пока что тебе хуже. Как он мог уехать, если жене как раз рожать? И оставил детей на произвол судьбы? Сколько этих детей-то?

— Двое. Понимаешь, никто тут специально не старался, оно само так по-идиотски получилось. Мы с мамой уже давно обещали, что в случае чего присмотрим за детьми. Муж уехал позавчера, кажется, в Лиссабон. Или, может, во Владивосток, — в общем на какой-то край континента. Он понятия не имел, что жена собирается как раз сейчас рожать... А она поторопилась на десять дней... От нервов, наверное. Мама тоже ничего не знала. Вернется из Хожова через четыре дня. Она думала, что успеет. И вообще, никто же не знал, что сегодня начнут сносить.

Тереска с пониманием кивала головой. Стечение обстоятельств было поистине удивительным.

— Итак, вы остались вдвоем с Зигмунтом и должны перевезти две семьи и двоих детей, — подвела она итог. — Всякой твари по паре. А почему же, черт побери, вы раньше не переехали?!

— Не знаю, — угрюмо ответила Шпулька. — Наверное, по дурости. То есть папа себя плохо чувствовал, а бабушка писала отчаянные письма, поэтому и решили, что сначала разделаемся с бабушкой и с аппендицитом, а потом уже спокойненько переедем. Разве я тебе об этом не рассказывала?

— Точно. Рассказывала. Я вспомнила. Кажется, срок был через месяц.

— Вот именно, через месяц. Но у строителей какие-то там планы изменились, что ли, или им премия нужна, не знаю. А соседи тоже откладывали, так как им в новой квартире какие-то шкафы делают и они хотели сначала закончить. Теперь все и влипли.

Тереска здорово рассердилась. Катаклизм в Шпулькином доме нарушал ее радужное настроение и перечеркивал такие замечательные планы: поделиться с подругой сердечными переживаниями, во-первых, и организовать выезд на место раскопок, во-вторых. Ясно, что все планы летят к черту, а что еще хуже — нельзя было оставить подругу в беде.

— Ладно, — согласилась Тереска после весьма длительных и напряженных раздумий. — Переезжать надо. Что же ты тогда сидишь как усватанная, вместо того чтобы делом заниматься?

— А что делать? Я даже не знаю, с чего начать!

— Ты же уже начала. Вот, фарфор упаковала.

— Ничего подобного. Это еще мама упаковала. Он так уже три недели стоит. Папа должен был перевезти на новую квартиру, да все время себя плохо чувствовал.

— А Зигмунт? — раздраженно спросила Тереска. — Зигмунт не мог, что ли, отвезти?

— У него времени не было.

Снова наступила тишина. Тереска чувствовала, как в ней постепенно нарастает протест против всех этих стечений обстоятельств и безвыходных ситуаций.

— И вообще я считаю, что все напрасно и ничего мы тут не поделаем, — безнадежно продолжала Шпулька.

Тереску словно что-то подбросило — да так, что девчонка чуть было не свалилась с несчастной табуретки. Вся ее деятельная натура взбунтовалась против пассивности и отчаяния Шпульки.

— Что значит напрасно и не поделаем?! Люди ж делают!

— Так то люди! — с горечью заметила Шпулька.

— А мы кто? Инфузории-туфельки?! Терпеть не могу, если кто-то так сразу и лапки кверху! Еще как поделаем! Прямо сейчас и начнем!

Шпулька наконец сменила позицию, выпрямилась на своем казане и, оторвав взгляд от стены, взглянула на подругу.

— И как ты себе это представляешь? — язвительно поинтересовалась она. — С чего думаешь начинать?

— Теоретически — все ясно. На практике, правда, могут возникнуть сложности...

— На практике всегда возникают сложности.

— Но теоретически надо иметь транспорт. Грузовик. Лучше крытый. Туда нагружают все вещи, он их перевозит на новую квартиру и там выгружает. Только и всего.

— Гениально, — издевательски похвалила Шпулька. — И все эти вещи так по одиночке и переносятся? Каждая чашка отдельно? А цветы? И в придачу за транспорт надо платить.

— Господи! Так у вас и денег нет?..

— Есть. Но только наши, а соседи не оставили. Значит, наших должно хватить на два переезда...

Тереска сорвалась с табуретки, которая тут же с грохотом упала.

— Ни в жизнь не поверю, чтобы выхода не было! В крайнем случае переедешь в кредит! А транспорт достать надо!

Шпулька тоже поднялась с казана. Ее апатии и отчаяния явно поубавилось.

— Зигмунт как раз за ним побежал, — сообщила она, слегка оживившись. — Понимаешь, мы вспомнили, что об этом говорили. Сосед ведь шофер, он и договорился с каким-то приятелем, что тот их перевезет на своем грузовике. Только точно мы не знаем, который это приятель. Телефонов ни у кого нет, вот Зигмунт и побежал узнать. Я его выпроводила, а теперь уже не уверена, правильно ли поступила, и что мне теперь делать?

— Как это что? Езус-Мария! Вещи укладывать! Должны быть готовы, когда он приедет!

— А во что упаковывать-то?

— Я тут сейчас с тобой дуба дам! — разъяренно рявкнула Тереска. — Ты никак совсем поглупела? У вас что, никаких чемоданов нет?

— Есть! — тоже рассердилась Шпулька. — Целых четыре! Два мама забрала с собой в Хожов. Остался один большой и один маленький. Сколько, ты думаешь, в них поместится?

— Ну, сколько-нибудь да поместится! Ты лучше меня не нервируй. У соседей небось тоже есть чемоданы. Погоди, я сбегаю домой и наши принесу! И пригоню Янушека... Не желаю больше подчиняться глупому стечению обстоятельств!

Янушеку как раз делать было нечего, и он с удовольствием принял участие в Шпулькиной катастрофе. Ему еще не разу не доводилось переезжать и жутко хотелось посмотреть на подобное мероприятие поближе. Мальчишка почти бежал вслед за сестрой, нагруженный двумя чемоданами, один из которых был обычных размеров, а второй — с хороший шкаф. Тереска тащила два чемодана, набитых оберточной бумагой и всеми возможными веревками, которые удалось обнаружить в доме.

Шпулька выглядела теперь совершенно иначе. Растрепанная и запыхавшаяся, она сражалась с огромным чемоданом, закрыть который — по всем законам физики — было абсолютно невозможно. Содержимое торчало со всех сторон, а девчонка, то опираясь коленом, то садясь на чемодан, пыталась утрамбовать упрямые вещи.

— Ты меня вдохновила! — просияла она, увидев подругу. — Это мне почудилось или ты в самом деле что-то говорила о вожде?

— Говорила. Звонил доцент Вищиневский. Они нашли курган. Но давай-ка не отвлекаться.

— Ладно, оставим это на десерт. Хорошо, что в нашей жизни есть нечто утешительное. Мне сразу стало лучше. Сюда влезло полторы полки из шкафа. Давай помоги. Сядь на него, или даже оба сядьте.

Тереска поставила свои чемоданы, приподняла незакрывающуюся крышку и окинула критическим взглядом содержимое.

— Странно, что ты такие вещи держишь в шкафу, — осуждающе заметила она. — Вот это — что такое?

Она выдернула из чемодана и показала подруге чрезвычайно странный предмет одежды, нечто вязаное, сильно дырявое и все в живописных белых и зеленых пятнах. Шпулька посмотрела повнимательнее.

— Не знаю. А нет, знаю. Старый свитер Зигмунта. Это не я держу в шкафу, а он.

— Ты и в самом деле думаешь, что он будет такое носить?

— Сомневаюсь. Он уже никуда не годится. Только выбросить.

— Так зачем же упаковывать? Лучше сразу выкинуть. Больше места останется.

— Ты так думаешь? — Шпулька поднялась на ноги и осмотрела останки свитера. — Не знаю. Может, и в самом деле лучше.

Янушек с большим интересом разглядывал и вышеописанный предмет, и общую панораму катаклизма.

— Я бы не советовал его выбрасывать, — предостерег он. — Даю голову на отсечение, что Зигмунт будет ругаться.

— Из-за этого? Да ведь это же тряпка!

— Вот именно.

Тереска со Шпулькой засомневались. Затем переглянулись. Даже представить себе невозможно, сколько проблем возникает при таком вроде житейском деле, как переезд. Теперь, пожалуйста вам, новая проблема: забирать с собой или сразу выбрасывать?..