Очухалась я от сильного ветра. Я сидела на лавке перед подъездом, а какой-то мужчина энергично размахивал руками, нагоняя потоки воздуха мне в лицо. Я признала в нем своего преследователя. Осмотрев себя, я обнаружила, что пальто застегнуто, сумка на месте. Странный какой-то преступник.
– Что вам надо? – прохрипела я и зашлась в сильном кашле. Горло словно раздирала дюжина кошек.
– Жива, слава богу! – воскликнул мужчина. – А я-то уж решил, что вы коньки отбросили! Иду я, стало быть, домой, никого не трогаю. Вижу: девушка одна по темным улицам ходит. Надо, думаю, ближе к ней держаться, а то ведь еще обидеть кто может. А она достает газовый баллончик, прыскает себе в лицо и падает замертво. У вас что, с головой не все в порядке?
У меня-то в порядке. Просто впопыхах я повернула баллончик в свою сторону. Но моему спасителю об этом знать не обязательно.
– Это я баллончик проверяла, – отозвалась я. – Срок годности уже вышел, но была надежда, что он еще действует.
– Ну и как?
– Вполне, – выдавила я в приступе кашля.
– И что мне было делать? – продолжал разоряться мужчина. – Оставить вас во дворе? Так еще, не ровен час, ограбит кто-нибудь. Тащить к себе в квартиру? Так в вас, поди, центнер весу!
Кашель у меня прошел, зато ручьем потекли слезы. Очевидно, газ в баллончике был слезоточивый.
– Вовсе не центнер, – ответила я, утираясь рукавом пальто, – а девяносто девять килограммов.
Мужик решил, что я переживаю из-за лишнего веса:
– Да не расстраивайтесь вы так, некоторым нравятся полненькие…
Я вспомнила, что как раз ради такого человека я сюда и пришла.
– Вы живете в этом подъезде? – спросила я.
Собеседник кивнул.
– А на каком этаже?
– На девятом.
Я прикинула, что квартира № 21 скорей всего находится ниже, но на всякий случай спросила:
– Артура знаете? Из двадцать первой квартиры, он переехал сюда год назад.
Он покачал головой:
– Здесь же коммуналки, людей – как грязи. Этот дом от химического завода строили. Нам обещали дать квартиры, а поселили в комнаты. Из старожилов тут мало кто остался, многие продали свои комнаты, обменяли на отдельное жилье.
Беседуя таким образом, мы зашли в подъезд. Мужчина вызвал лифт, потом нажал кнопку пятого этажа.
– Ваш знакомый живет здесь.
– Спасибо вам за все, – искренне поблагодарила я на прощание, по-прежнему заливаясь слезами.
Позвонила в квартиру. Дверь открыл мужчина неопределенного возраста.
– Артура нет! – рявкнул он.
Я опешила:
– А почему вы решили, что я к Артуру? Может, я к вам?
– Не-а, толстая ревущая баба может прийти только к моему соседу.
Я не обиделась ни на «толстую», ни на «бабу». Ну, толстая, чего уж там. И не мужик, определенно.
– А к вам какая баба может прийти?
– Ко мне никакая. Я в разводе.
По-моему, у разведенных мужчин как раз и начинается «бабский» период, но данный гражданин действительно имел мало шансов. Очевидно, он хорошо закладывал за воротник. Наличествовали все признаки хронического алкоголизма: недельная щетина на лице, красные воспаленные глаза, жуткий перегар изо рта.
– Я и правда пришла к Артуру, – примирительным тоном сказала я. – Он дома?
– Три месяца как не появлялся. Он здесь вообще редко бывает.
– Где же он ночует?
Сосед пожал плечами:
– Откуда мне знать? У какой-нибудь бабы…
Что-то слишком часто в его речи мелькает слово «баба». У человека это явно больная тема.
– Может, вы знаете, где он работает?
– Он мне не докладывал, – отозвался мужик, а потом бодро выдал свое, очевидно, жизненное кредо: – Где бы ни работать, лишь бы не работать!
– Вас как зовут?
– Саша.
– Знаете, Саша, я ищу Артура по срочному делу… – Я замолкла, вовремя сообразив, что про алименты в данной ситуации упоминать не очень уместно.
– Ты еще скажи, что беременна от него! – ухмыльнулся мужик. – Много тут вас таких ходит!
– Много? – вскинулась я. – Сколько?
– Ну, приходила одна, искала Артура, тоже ревела в три ручья. Говорит, люблю не могу, да еще беременная. Просила ему письмо передать.
– А вы что?
– Передал, да только Артур его, не читая, порвал и в мусорку выбросил. А потом исчез на три месяца.
– А эта девушка? Она еще приходила?
– Нет. Поняла, наверное, что насильно мил не будешь. Это я к чему рассказываю? Чтобы тебе была наука. Мало ли что он там тебе наобещал, наплюй и забудь, поняла?
Мужчина говорил с таким напором, что я только ошарашенно кивнула. Неожиданно в глазах пьянчужки засветилась надежда.
– Слушай, а, может, ты с горя выпить хочешь? Сообразим по маленькой, а? У меня и стаканы есть. Ты только за бутылкой сгоняй.
Я решительно отказалась. Спиртное не переношу на дух! Как это ужасно, когда люди настолько зависимы от алкоголя, что не могут себя контролировать! Вот я, например, люблю шоколад, но человеческий облик при этом не теряю.
– Ну, как знаешь… – разочарованно протянул мужик. – Я бы на твоем месте выпил. Все-таки не каждый день тебя так подло бросают, да еще с ребенком на руках!
В ответ я только улыбнулась и, не дожидаясь лифта, помчалась вниз по лестнице. Я едва не сбила с ног какую-то полную женщину в синем пуховике.
– Извините, – пробормотала я.
– Девушка, постойте! – окликнула она.
Я обернулась, и с прыткостью, неожиданной для ее комплекции, дама вцепилась мне в шею.
– Быстро отвечай, ты от него беременная? Отвечай, я кому сказала!
Не очень легко говорить, когда тебя душат. А сбросить руки толстушки было невозможно, она впилась в меня клещом. Очевидно, она сама это поняла, чуть ослабила хватку и потребовала:
– Отвечай! Ты от него беременная?
– От кого?
Этот логичный вопрос ее обозлил:
– Сама знаешь! Отвечай: беременная ты или нет!
– Нет, – честно ответила я.
– А зачем Сашке говорила, что беременная?
Я догадалась, что женщина стояла на лестнице и подслушивала разговор.
– Я ищу злостного неплательщика алиментов… – начала я.
– Артура? – От удивления дама убрала руки и сделала шаг назад.
– Вы его знаете? – быстро спросила я.
– Я тоже его ищу, – ответила толстушка. Тут у нее в мозгах что-то замкнуло, и она опять угрожающе двинулась на меня: – Так у него есть дети? Ваши общие?
– Стоп! – сказала я. – Давайте поговорим спокойно, обменяемся информацией. Думаю, мы можем быть полезны друг другу.
Женщина вняла голосу разума и вполне нормальным тоном предложила:
– Пойдемте, я знаю одно местечко, тут недалеко.
Мы вышли на улицу, и дама направилась в сторону развязки на МКАД. Я двинулась за ней. У моей спутницы была странная фигура. Обычно полные женщины толстеют равномерно, а здесь практически отсутствовала грудь, зато задняя часть значительно выдавалась. Женщина весьма походила на утку. Комическое впечатление усиливалось из-за семенящей походки: дама держала сумочку под мышкой, прижав ее локтем, и при этом шустро переставляла ноги.
Вскоре показалась автозаправочная станция, «утка» свернула туда. Мы зашли в небольшое кафе, посетителями которого являлись преимущественно мужчины. Они сидели за красными пластиковыми столами и устало жевали.
– Надо что-нибудь взять, – сказала толстушка и пошла к стойке.
Ассортимент кафе не баловал разнообразием. Холодный омлет, сосиски с жареной картошкой, какая-то подозрительная рыба под маринадом, приправленная большим количеством лука…
Тем не менее у меня проснулся дикий аппетит. Весь день я моталась по Москве и ни разу не перекусила. Но в общепите я не ем, брезгую. Как представлю, в каких условиях готовили блюда и насколько тщательно мыли посуду, так еда сразу просится наружу. Поэтому я купила только пол-литровую пачку виноградного сока. Буду цедить его через трубочку, может, удастся растянуть подольше.
А моя спутница набрала пять тарелок и два стакана чая в придачу. Я невольно вспомнила Варвару, ее такой же неуемный аппетит, и меня охватила грусть. Где сейчас моя подруга? Жива ли еще? Не окажутся ли все мои старания напрасными?
– Артур здесь часто заправлял свою машину, – сказала толстушка, присаживаясь за столик у окна.
Вздохнув, женщина привычным взглядом нацелилась в окно, и я нутром почувствовала: часы, которые она провела на этом месте, можно сложить в недели или даже месяцы.
– Вы его здесь караулите? И в подъезде тоже?
Буря эмоций пронеслась на ее лице, но она только кивнула.
– Давайте знакомиться, меня зовут Людмила Лютикова.
– А я Роза Тулеева.
В кафе ярко горели лампы дневного света, и я смогла хорошо ее рассмотреть. Каштановые волосы, светло-карие глаза. Она была бы миловидной, если бы сбросила килограммов пятьдесят. Роза выглядела лет на тридцать семь, впрочем, полные женщины обычно кажутся старше. Непохоже, что у нее есть высшее образование.
– Я – журналист, а вы где работаете?
– Упаковщицей на складе, – отозвалась собеседница, принимаясь за сосиски с картошкой. – График – сутки через трое, очень удобно.
