Блокнотик, ручка, одноразовые носовые платочки – все это я отложила в сторону, пластиковая карточка с расческой меня тоже не заинтересовали… Но на дне сумочки обнаружилась визитка, которая просто не могла оставить меня равнодушной: если все визитки аккуратно лежали в боковом кармашке, то эта была помята и валялась в гордом одиночестве в самом уголке сумки. В каком случае можно так варварски отнестись к плотному, украшенному золотыми буквами кусочку бумаги? Только тогда, когда ты зол на человека, который тебе эту визитку дал, и, зная Лизку, я не сомневалась, что помяла она ее в весьма разгневанном состоянии.
Лаврухин Евгений Станиславович
Директор магазина «Лента».
Далее адрес и телефон.
Визитку я решила стащить, вряд ли она понадобится Лизке, обычно на кого злишься, того хорошо помнишь.
Вернувшись за стол, я сразу попыталась оценить обстановку, вроде все тихо и спокойно, Дима активно поддерживал разговор Ильи и Николая Леонидовича на какую-то спортивную тему.
– Удивляюсь, – шепнула мне Лиза, – как это тебя угораздило познакомиться с нормальным парнем. Но все же думаю, что либо он окажется прохвостом, либо просто сбежит от тебя.
– Не думаю, – ядовито улыбнулась я, – мы будем жить долго и счастливо и умрем в один день.
– Он на тебя клюнул только потому, что ты из обеспеченной семьи, а так бы он в твою сторону даже не посмотрел.
– Не суди по себе, – ответила я, наступая ей на ногу под столом.
Лизка толкнула меня локтем и демонстративно отвернулась.
– Вам, Дмитрий, как историку будет интересно прогуляться по нашему дому, – с гордостью сказал Илья. – Катя вам рассказывала, что раньше здесь жили наши предки?
– Нет, – ответил Дима, – я этого не знал. То, что дом уникальный, это сразу бросается в глаза, но вот что для вас он значит так много, Катя не говорила.
– Ну что же ты, – глядя на меня, укоризненно сказал Илья.
Ах, как же мне стыдно.
– Хорошо, хорошо, обещаю исправиться в ближайшем времени, устрою Диме экскурсию. Светлана Аркадьевна, вы не будете возражать, если мы прогуляемся и по вашей половине дома.
– Я совсем не против, – улыбнувшись, сказала тетя.
Что-то она очень доброжелательна, неужели Дима ее очаровал, наверняка нахваливал ее стряпню. Оглядев всех сидящих за столом, я еле сдержала улыбку, первый раз в моей жизни был такой спектакль, и это все мне доставляло массу удовольствия.
Как только принесли сладкое и мы съели по кусочку торта, я вылезла из-за стола и, схватив Диму за локоть, стала со всеми прощаться.
– Светлана Аркадьевна, большое спасибо, все было очень вкусно. Вы нас извините, но нам уже пора, мы сегодня договорились сходить в кино, так что придется вас покинуть.
После того как Лизка пробурчала что-то о том, как ей было приятно познакомиться с Димой, а Вика бросила на него прощальный взгляд, мы поднялись по лестнице на второй этаж и направились в мою комнату.
– У тебя появилась какая-нибудь идея относительно записки?
– Ага, – кивнул Дима, – бери записку, план, который ты у меня так бессовестно стащила, и поедем ко мне. Там мы сможем спокойно обо всем подумать, и я тебе кое-что покажу.
– Я как-то боюсь к тебе ехать, – призналась я.
– Даже не надейся, убивать я тебя не буду, – засмеялся Дима, – я так объелся, что просто не в состоянии это сделать.
Дима жил в двухкомнатной квартире на краю Москвы, никаких мумий при входе и черепов на книжных полках я не увидела. Огромный телевизор в углу, стопка кассет на полу, большой уютный диван с плюшевой шкурой тигра, куча журналов, папок и прочей макулатуры везде, где только можно.
– Это друзья подарили, – кивая на плюшевую шкуру, сказал Дима.
– Мог бы и убраться, – улыбаясь, протянула я, – показуху, так сказать, навел бы.
– Так я и убрался, – развел руками Дима, – вчера два часа все тут окучивал.
Он налил кофе и, протягивая мне чашку, распорядился:
– Стели план на пол. Ничего, если я закурю?
– Да хватит меня все время спрашивать об этом, делай что хочешь.
– Абсолютно все? – спросил он, и наши глаза встретились.
– Нет, – ответила я, чуть смутившись, – убивать меня не надо, во всяком случае, не сегодня, надо же как-то подготовиться к этому, помыться, привести себя в порядок.
Я устроилась с планом на полу, а Дима, ворча и ругаясь на свою забывчивость, стал искать пепельницу.
Попивая кофе, я внимательно изучала обстановку, не хотелось себе признаваться в этом, но мой интерес был направлен на присутствие или отсутствие какой-либо женщины в жизни Димы. Не найдя предметов, которые могли бы меня огорчить, я успокоилась.
– Никогда больше не буду убираться, – наконец-то найдя пропажу, сказал Дима. – А где записка?
Прочитав ее несколько раз, он подошел к шкафу и достал сверху достаточно большой лист кальки.
– Что это? – спросила я.
– А это маленький сюрприз, – улыбнулся Дима. – Как известно, дом несколько раз подвергался ремонту и перепланировке, я сделал не только современный план, но и воссоздал прошлый вариант. Тут все подробно.
Я с интересом посмотрела на прозрачную кальку, на которой был чертеж.
– Этот план в таком же масштабе, как и тот, что у тебя.
– Ты хочешь наложить один на другой и увидеть разницу?
– Да, «пусть измененное станет прежним, а недоступное легкой добычей». Но только тут интересен иной момент. Когда Глафира Сергеевна готовила эту загадку, она еще не знала, как будут перестраивать ее жилье, так что последующие изменения она не могла учесть.
– Тогда зачем мы будем сравнивать планы?
– Дом один раз перестраивался при жизни хозяйки, ничего особенного, ремонтировали комнату на третьем этаже, но было это за год до ее смерти, вот что нас должно волновать. Я приблизительно знаю ее расположение, но необходимо точно найти нужное место с учетом современных перестроек. Кстати, если я окажусь прав и в записке сказано именно про это место, то получится, что Глафира Сергеевна заранее все обдумала и хорошо подготовилась.
Дима положил кальку на план, который я нашла в бардачке его машины, и ткнул пальцем в чертеж.
– Вот, это где-то здесь.
Я не сразу смогла сориентироваться, на третьем этаже я провела очень мало времени и боялась ошибиться, а тут все же нужна была точность.
– Это половина Лужиных, кажется, там стоит перегородка.
– Ты определи место более или менее приблизительно, у меня тут все в масштабе, сантиметры я беру на себя.
Я попросила у Димы карандаш, отодвинула кальку и стала дорисовывать фрагменты, которых на современном плане не было.
– Ты рисуй, – одобрил Дима, – а когда я к вам пойду, все измерю, как надо.
Начертив перегородки, лесенки к люкам, маленький чуланчик, который я видела через решетку, я сказала:
– Приблизительно так, я на третьем этаже еще толком и не была. А как тебе удалось узнать, как выглядел дом внутри тогда и сейчас?
– Старый план скопировал в архиве, а нынешний… Это не было проблемой, в доме была какая-то контора, еще что-то, потом здание пустовало, возможностей была масса. Вот только на третий этаж пробраться я не смог, думаю, он долгие годы был просто складом рухляди и вечно закрыт.
– Так оно и есть, там разгребли хлам только к нашему приезду, и то внешне все просто стало более аккуратным, а так – совсем нежилое помещение.
– Нужно придумать причину, которая поможет нам пробраться на третий этаж, на половину твоих родственников.
– Пробраться не проблема, а вот если нам придется что-то двигать или создавать какой-то шум, то дело уже хуже. Светлана Аркадьевна за свое добро держится двумя руками, да и Глеб теперь настороже.
– Сегодня за обедом твой брат посоветовал мне прогуляться по дому, он сказал это при всех, я историк, и это не вызовет подозрений, так что давай для начала ты устроишь мне экскурсию, а там видно будет.
– Договорились.
После вчерашнего ужина, на котором Светлана Аркадьевна блеснула своим кулинарным мастерством, есть приготовленное Мариной совсем не хотелось. Поковырявшись в тарелке и не найдя в ней ничего интересного для себя, я стала собираться в магазин. Вернее, это была просто отговорка, на самом деле я решила узнать побольше о человеке, чье имя прочла на скомканной визитке.
– Ты куда? – спросила меня Лиза.
– По магазинам, а вообще, я уже устала отчитываться перед тобой, – огрызнулась я. – Кстати, я забираю Ромку, мне удобнее передвигаться по городу на машине.
– Сегодня он мне самой нужен.
– Давай не будем спорить! Сколько можно? Ты вчера все утро разъезжала где хотела, теперь моя очередь.
– Хорошо, но только до двух часов.
