– Спасибо, спасибо за всё. – Анна схватила его теплые ладони своими похолодевшими от волнения руками. – Но кто?! Кто это мог сделать?! Клавдию Ивановну по голове… Зачем? Может, здесь лежат психически больные люди?
– Здесь не психлечебница, и все пациенты совершенно здоровы, я имею в виду психически, – возразил Эрвин.
– Может, Клавдию Ивановну с кем-то перепутали? – не унималась Анна.
– С кем ее перепутаешь? – ответил Эрвин и тут же смягчил резкий тон. – Об этом тоже думали, но и эта версия не проходит. Дело в том, что я говорил с Симоном Хасом.
– Эрвин, ты что-то недоговариваешь!
– Клавдия Ивановна скатилась по лестнице и потеряла сознание, как я уже говорил… В подвале очень хорошее освещение. Так вот, убийца спустился, чтобы проверить содеянное.
– Сволочь!
– Я тоже так думаю, но то, что этот урод сделал дальше, вообще не поддается никакому объяснению.
– Господи! – ахнула Анна, почему-то решив, что убийца надругался над Клавдией Ивановной.
– Этот преступник или преступница вылил на несчастную женщину какую-то кислоту.
– Что? – не поверила своим ушам Анюта.
– Какую-то кислоту, – повторил Эрвин. – Но лицо Клавдии Ивановны не изуродовано. Мерзавец промахнулся, на лицо и шею попало несколько капель, основная масса кислоты попала на руку и частично на бок женщины.
– Господи, это какой-то мрак… Стукнули по голове, вылили кислоту, и все это случилось с Клавдией Ивановной! А она-то думала, что попала в рай. – Анна закрыла лицо руками, села рядом с Эрвином и прижалась к нему.
– Успокойся, – обнял он ее за плечи.
За этой трагической и одновременно трогательной сценой их и застал высокий худощавый мужчина с острой бородкой и очками, напоминавшими пенсне. Мужчина был похож на Феликса Дзержинского в расцвет его деятельности. Почему-то Анна сразу поняла, что перед ней полицейский Симон Хас. Манеры его оказались столь же учтивы и интеллигентны, как и его внешность. Он представился Анне, сделал комплимент, что она очень хорошо говорит на немецком языке, и выразил ей свои соболезнования.
– Надо надеяться на лучшее, – сказал Симон.
– Я даже думать не буду о плохом, – заверила его Анна. – Но кто мог совершить такое зверство?
– Именно этот вопрос я хотел задать вам, – сказал Симон Хас.
– К сожалению, я ничем не смогу вам помочь, – ответила Анна, – я просто в шоке.
– Все равно вы ее лучше знаете, это же ваша родственница. Преступление было направлено конкретно против нее. Кто мог желать госпоже Коноваловой такой участи? – спрашивал полицейский.
– Никто! – уверенно произнесла Анна. – В том-то и дело, что никто. Клавдия Ивановна – женщина с трудной судьбой и непростым характером, но чтобы сотворить с ней такое… – Аня покачала головой. – Никому она не делала ничего настолько плохого. Сама настрадалась, единственного сына похоронила, вот ко мне привязалась… Я и виновата! – с горечью воскликнула Анна.
– Почему? – спросил заинтересовавшийся ее признанием Симон.
– Она же в Австрию за мной полетела, вот и получила…
– Она впервые в Австрии? – уточнил полицейский.
– Конечно! Как и вообще за границей! Это-то и странно. Кому она здесь так насолила, чтобы ее убивать? Я слышала, что обошлось без сексуального насилия, а денег и золота у нее не было…
– У нас есть только одна версия, – стрельнул в ее сторону глазами Симон.
– Не начинайте снова! – возразил Эрвин, но полицейский его не слушал.
– Что вы делали сегодня ночью, Анна? – спросил он официальным тоном.
– Я? Спала.
– Кто-то может это подтвердить? – спросил господин Хас.
– Немного странный вопрос. Вы видите, палата одноместная, я спала, как ни прискорбно, одна.
– Зачем Анне нападать на Клавдию Ивановну? Она так за нее переживает, – заступился Ламар.
– Я сама за все отвечу, Эрвин, не беспокойся, – остановила его Анна.
– Понимаете, работа у меня такая. Кого я еще могу заподозрить? – словно извиняясь, спросил Симон. – В Австрии ваша Клавдия Ивановна никого не знает, кому она могла здесь помешать? А вот у вас со свекровью могли быть свои счеты.
– С бывшей свекровью.
– Это неважно! Может, попила она вашей крови в свое время, и с мужем вы расстались не без ее участия.
– Мой муж погиб, а мы с ней не расставались, потому что сдружились и стали как родные… вам, австрийским сухарям, этого не понять…
– Простите. Этот факт мало что меняет. Как говорят знающие люди, «месть – это блюдо, которое принято подавать холодным».
– То есть, по-вашему, я ждала поездки в Австрию, чтобы здесь расправиться с бывшей свекровью, да еще таким зверским способом? – начала заводиться Анна.
– Это всего лишь предположение, но оно самое реальное на сегодняшний день. Я думаю, что Эрвин был для вас как свет в окне.
– Ага, «луч света в темном царстве», – согласилась Аня.
– Конечно, богатый, красивый австриец… Вы приезжаете сюда в качестве невесты в ожидании чуда и новой жизни. Все идет не совсем гладко, кто-то говорит вам, что вы не пара, вы боитесь, что не понравитесь родственникам жениха и свадьба расстроится. Вы напряжены, но изо всех сил стараетесь произвести хорошее впечатление. И вот в самый ответственный момент появляется человек, которого вы совсем не ожидали, он, как напоминание о прошлой жизни, может все разрушить. Со слов доктора Кларка, ваша Клавдия Ивановна успела со всеми больными переругаться, значит, характер у нее действительно не покладистый. И вы, Анна, испугались, что она может испортить вам жизнь, вашу сказку, новое будущее.
Можно найти смягчающее обстоятельство – в состоянии аффекта вы решаете избавиться от человека, не желающего отпустить вас от себя.
Анна даже заслушалась этой пламенной речью, ее так и подмывало прокричать «Браво!». И зааплодировать, как в театре. Но происходящее не было спектаклем, и похоже, что этот полицейский всерьез думает, что она в состоянии убить свою бывшую свекровь. Видимо, и у них в стране между мамой мужа и его женой бывают разногласия.
– Это – абсурд! Всего лишь ваши домыслы! – кипятился Эрвин, беспокоясь за судьбу Анны.
– Меня никогда ни в чем подобном не обвиняли, – заявила она.
– Клавдия Ивановна очнется и подтвердит, что это – полный бред, – сказал Эрвин, нервно откидывая волосы со лба.
– Если очнется, – не очень оптимистично возразил бородатый полицейский, – и если она видела убийцу. Ведь не исключен вариант, что Клавдия Ивановна не видела преступника. Он мог толкнуть ее в спину, а уж кислотой полить, когда несчастная женщина была без сознания.
– Что вы от меня хотите? – спокойно спросила Аня. – Признания? Я не буду признаваться в том, чего не делала. Я не хотела вреда своей родственнице. Наоборот, всю жизнь ей помогала.
– Вот вам и надоело! – не унимался Симон Хас. – А она имела наглость и сюда приехать за вами!
– Опять вы за свое, – прервал его Ламар.
– Я могу сама себя защитить, Эрвин.
– Боюсь, что без меня не получится, – возразил он и обратился к полицейскому: – Анна не собиралась начинать здесь новую жизнь и ни на что не рассчитывала. Между нами было заключено деловое соглашение. Она играет роль русской невесты, а я плачу ей за это деньги. Так что ни в какое состояние аффекта по поводу своего будущего она впасть не могла.
Анна с удивлением посмотрела на Эрвина. Он рискнул здоровьем и чувствами своей бабушки ради ее, Аниного, алиби. Ведь если окружающие узнают, что ее роман с Эрвином всего лишь розыгрыш, Ариадне Львовне от этого точно не станет легче.
– Зачем вам это понадобилось? – удивился Симон. – Если это правда…
– Правда, правда… Моей бабушке осталось жить совсем немного.
– И вы решили порадовать ее таким неординарным способом?
– Она мечтает, чтобы я обзавелся семьей, – пояснил Эрвин.
– Но почему Анна? – спросил Симон. – Любая девушка с удовольствием сыграла бы эту роль, а уж замуж за вас пошла с еще большим удовольствием.
– Бабушка хотела, чтобы моя невеста была родом из России, умная и красивая и к тому же без алчного блеска в глазах. Все это я нашел в Анне.
– И ничего больше? – прищурил глаза Симон.
– Абсолютно.
За дверью палаты деликатно кашлянули.
– Простите, что прерываю вашу милую беседу, но я стал ее невольным свидетелем, стыдно признаться, что подслушал, – вконец смутился доктор Кларк, одетый, как всегда, в белоснежный накрахмаленный халат и с фонендоскопом на шее.
– Здравствуйте, – поздоровались с ним присутствующие.
– Что же вас так заинтересовало в нашем разговоре? – спросил полицейский.
– То, что Ариадне Львовне осталось совсем недолго жить… С чего бы это?
– У нее рак, – пояснил Эрвин, понизив голос, словно бабушка тоже могла здесь оказаться и услышать жуткий диагноз, хотя, как понимала Анна, для нее это не явилось бы открытием.
– У кого рак? – переспросил доктор Кларк.
– У Ариадны Львовны, – печально ответил Эрвин.
