В трубке воцарилось молчание. Ничто так не заставляет сжиматься сердце, как долгая пауза на том конце провода, когда вы знаете, что там кто-то есть. Может, он зашел слишком далеко? Может, сдать назад и сказать, что сойдут и бывшие прихожане?..
— Это может занять некоторое время, — голос в трубке, наконец, прорезался, но в нем звучало неприкрытое сомнение.
— Мы будем благодарны за любую помощь! — воскликнул Мэтт поспешно, с неуместной горячностью, о которой немедленно пожалел.
— Да я-то могу, конечно, найти для вас полную информацию, но вы уверены, что вам по карману пригласить гостей из разных дальних мест? У меня нет под рукой личного дела отца Фернандеса, но, по-моему, он служил в разных концах страны.
«Это тем более подозрительно», — подумал Мэтт.
— Мы собрали деньги… специальный фонд, чтобы оплатить прилет г-гостей… из прошлого, — пояснил он, слегка запинаясь от энтузиазма — или от ужаса. — Так что мы с этим справимся.
Ты в этом действительно уверен?..
— Какие вы молодцы. Разумеется, я подберу все данные. Могу выслать вам адреса по почте…
— Нет-нет! Никакой почты. Мы не хотим испортить отцу Фернандесу сюрприз. Это только между нами.
— Тогда я позвоню вам, как только посмотрю личное дело, мистер…
— Питерс, — сказал Мэтт, криво усмехнувшись уголком губ.
Почему он не подобрал более правдоподобное имя, прежде чем взять трубку? Ладно, в следующий раз. Он понимал, какое фанданго станцевало его подсознание с этим именем: Питерс, как Питер Бернс, приходской Иуда, Питерс, как Симон Петр, трижды отрекшийся от Христа в Гефсиманском саду. Питерс-предатель. Питерс-перевертыш.
— Нет, не нужно сюда звонить. Я в офисе, — добавил он извиняющимся тоном. — Мне не разрешается использовать телефон в личных целях. Но я сам могу позвонить вам через некоторое время.
— Хорошо. Дайте мне пятнадцать минут.
— А кого я должен спросить?..
— О, я всегда беру трубку, мистер Питерс. Маделайн Маккаферти.
— Спасибо, мисс Маккаферти, — она не поправила «мисс» на «миссис», значит, представление, которое у него сложилось, оказалось верным: старая дева, полностью погруженная в церковные дела. — И, как бы сказать… я был бы вам очень благодарен, если бы вы никому не говорили о моем звонке. Вы же знаете, как быстро слухи разносятся по приходу.
— Разумеется, знаю, и, разумеется, я буду хранить молчание. Ни за что не хотела бы как-то испортить радостный день отцу Фернандесу. Он такой прекрасный человек!
Эта фраза еще звучала в голове Мэтта, когда он повесил трубку. «Прекрасный человек». Нет, не этими словами Мэтт Девайн описал бы обидчивого и гордого пастора. Но верные католики имеют склонность увенчивать своих священнослужителей прижизненными нимбами. Неудивительно, что они так редко замечают облетевшую позолоту.
Современные телефоны больше не звонят. Они вопят.
Темпл ненавидела просыпаться от этого пронзительного механического трезвона. Она взглянула на часы на тумбочке у кровати, придвинутые достаточно близко и имевшие достаточно крупные светящиеся цифры, чтобы можно было разглядеть без очков.
Восемь тридцать! В субботу утром! Что этот звонящий себе думает? Что у нее нет никакой личной жизни, свиданий в пятницу вечером, бурных ночных вечеринок?.. Вообще-то, все вышесказанное было постыдной правдой, но это не давало анонимному нахалу права напоминать ей об этом.
Да это вообще кто-то ошибся номером, скорее всего.
Стоит ли тянуться к трубке, если, по всей вероятности, она услышит в ней только гудки?
Однако, тот, у кого телефонные звонки составляют большую часть работы, обязан всегда брать трубку. Темпл была уверена, что этот девиз должен быть включен в какой-нибудь толстый том афоризмов, вроде собрания сочинений Халиля Джебрана[29].
Она дотянулась до красной пластиковой трубки в форме туфельки на шпильке, поднесла к уху каблук и чирикнула: «Алло!». Жаль, что Агент-99 не пользовался этой сверхсовременной моделью телефона в своем старом шпионском шоу «Напряги извилины».
— Темпл?
Низкий мужской голос, прозвучавший в трубке, заставил ее подумать, что телефон сломался. Кого она знала с таким предназначенным для спальни голосом, кроме Макса Кинселлы? Волосы на руках Темпл встали дыбом, по коже пробежал мороз, необъяснимый с точки зрения температуры в комнате. Хуже того — вообще необъяснимый. Она поспешно села в постели.
— Да?
— Мне нужна твоя помощь.
— Кто это?
Зачем она спросила!.. Ответ может потрясти ее до глубины души!
Темпл вцепилась в трубку обеими руками, потные ладони прилипли к гладкой пластмассе. Как это похоже на Макса — вот так возникнуть в ее жизни снова, бесплотным голосом в трубке… По крайней мере, это доказало бы, что он жив. Или… нет?
— А ты не знаешь? — спросил голос.
В этом-то и состояла проблема: она не знала, и напоминание об этом привело ее в состояние раздражения.
— Прекратите разыгрывать, или я повешу трубку! — пригрозила Темпл. — Я сыта по горло анонимными звонками!
— В самом деле?
Голос в телефоне звучал заинтересованно, даже игриво. Теперь Темпл знала, что это не Макс. Макс никогда себя так не вел. Но, вместо того, чтобы почувствовать облегчение или разочарование, она разозлилась.
— Я сказала, я сейчас повешу трубку!
— Нет, погоди!.. Господи, ТиБи, мне нужна всего лишь небольшая услуга.
Ох. Кроуфорд Бьюкенен со своим мужественным басом идола детских утренников. Она должна была сразу догадаться. Но какого черта он ей звонит?
— Попробуй обратиться в бюро добрых услуг. Они для этого предназначены.
— Просто послушай меня. У меня земля под ногами горит.
— У тебя задница горит, Кроуфорд. Как обычно.
— Мне нужно, чтобы ты кое-что написала для «Гридирона».
— Для «Гридирона»? Я думала, ты нынче все шоу пишешь сам!
— Срок сдачи через два дня, а у меня недостаточно текста. Ты же выплевываешь эти свои легкомысленные писульки, как леденцы!
— А ты планировал сваять для «Гридирона» нечто философски-грандиозное, как Юджин О’Нил? — съязвила она в ответ.
— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Мне нужно несколько миленьких сатирических мазков.
— К какому времени?
— Репетиции начинаются в понедельник вечером.
— Блин, Кроуфорд, это чертовски короткий срок! Если бы ты не выделывался с единоличным написанием всего шоу, у тебя бы не горела под ногами земля вдобавок к вечно горящей заднице! По идее, я должна оставить тебя поджариваться. В назидание.
— Я знаю, я знаю!.. Я думал, что успею. Но потом… у меня начались проблемы с сердцем…
— Подготовка шоу — это тебе не вышивание крестиком. Пора бы знать.
— По крайней мере, я знал, кому всегда могу позвонить в случае неприятностей, — промурлыкал он своим самым глубоким и обольстительным баритоном.
— Да уж, кому еще ты мог позвонить на рассвете в субботу!
— Никому, — признал он очевидное. — Только тебе. Мне необходим большой номер для закрытия, с участием всей команды актеров. Что-то такое, что обобщило бы все, показало бы всю жизнь Лас-Вегаса за этот год. Дэнни Голубок, этот так называемый режиссер, уверяет, что шоу провалится, если концовка не будет грандиозной.
«Вот это мило, — подумала Темпл, задумчиво накручивая красный телефонный шнур на палец, увенчанный длинным ярко-алым ногтем. — Может, предоставить Круфорда его судьбе? — Она туго затянула шнур вокруг пальца. — Или все же помочь мерзавцу выпутаться?»
— Ладно. Но это только во имя «Гридирона». На тебя-то лично мне плевать, даже если шоу будет решено открывать и закрывать демонстрацией твоей хорошо прожаренной тушки. Я что-нибудь придумаю за выходные и пришлю тебе факсом в понедельник.
— Нет-нет! Ты должна приехать ко мне в офис в «Скуп» и писать прямо здесь, чтобы мы могли… консультироваться по ходу. В выходные тут никого, так что свободных компьютеров полно. Я сегодня буду в офисе весь день, и завтра тоже.
— Ты что, правда думаешь, что мне больше делать нечего, как только болтаться с тобой в твоей редакции все выходные?
— Но нам очень нужен этот номер, — сказал он. — Очень.
— Ну, хорошо, — проворчала она и, не прощаясь, повесила трубку. К сожалению, им с Кроуфордом слишком скоро предстояло опять здороваться.
Здание редакции газеты «Лас-Вегас Скуп»[30] выглядело так же многообещающе, как свиная лужа. Темпл часто проезжала мимо него и каждый раз морщилась, вспоминая Бьюкенена и представляя себе, как он тут ночь за ночью плетет свою сеть из сплетен, точно какой-то бледный паук с волосатыми лапами… нет, это сравнение выглядело оскорбительно по отношению к паукам.
Темпл считала свои взгляды достаточно широкими, но все равно терпеть не могла ежедневную колонку «Форпост Бьюкенена» с ее пошлыми обзорами самых низкопробных злачных мест Лас-Вегаса. Она ненавидела и сам «Лас-Вегас Скуп», пачкающий пальцы таблоид на дешевой бумаге, грязный не только в буквальном смысле, с его фотографиями мальчиков и девочек из эскорт-сервиса на всю страницу и обсасыванием всевозможных сексуальных извращений, от картофельного супа до бразильских орехов.
