— Ну, Антосик, не сердись! — Лола поцеловала Антона в плечо, но он совершенно никак на это не отреагировал. — Лучше расскажи — где ты эту немку подцепил?
— Где-где, — недовольно передразнил ее Антон, — где немки живут? В Германии. Только не я ее подцепил, больно надо. Она на шею мне повисла, обычная история. Богатая, между прочим, до охренения. Отец у нее миллионер настоящий.
— Ни фига себе! — Лола приподнялась на локте и с интересом посмотрела на Антона. — Богатая, красивая, молодая — чего еще мужикам надо!
— Говорю тебе — стерва! Ларке чуть все волосы не выдрала!
— Ларке? — ухватилась Лола за новое имя. — А это еще кто?
— Да отстань ты! — Антон отмахнулся от нее как от назойливой осенней мухи.
— Брюнетка стервозная из офиса твоего, эта шлюха тощая? — не унималась Лола.
— Да нет, — Антон поморщился, — брюнетка — это Вика. Ну ты меня уже достала! Лучше кофе свари, раз уж спать не дала!
Лола вскочила, накинула на голое тело рубашку Антона и прошлепала босиком на кухню. Там она для видимости погремела посудой, пошарила в шкафчиках — на самом деле во время своих прежних визитов к Антону, пока он спал, Лола уже изучила его квартиру как свои пять пальцев и отлично знала, где у него на кухне хранится молотый кофе и все необходимое для его приготовления.
— Турка у тебя хорошая, — с уважением крикнула она Антону, насыпая кофе и заливая его холодной водой, — настоящая, медная!
— Ларка принесла, — лаконично ответил из комнаты Антон.
Через пять минут Лола появилась в дверях комнаты с подносиком, на котором стояли две маленькие чашки и дымилась медная турка с горячим ароматным кофе. Наливая кофе Антону, она как бы случайно коснулась грудью его плеча.
— Я тебе нравлюсь? — кокетливо спросила она.
Ее снова начинало непреодолимо к нему тянуть.
— Нравишься, нравишься, — пробормотал Антон, прихлебывая кофе, — но кофе ты варить не умеешь. Вот Ларка…
— Да прекрати ты со своей Ларкой! — обиженно вскрикнула Лола и, резко дернувшись, пролила на диван кофе. — Что ни слово — то у тебя эта Ларка! Куда же она делась, если все так хорошо делала?
— Ну вот, кофе пролила, — надулся Антон, — теперь самой же мокро лежать будет. А куда Ларка делась — сам удивляюсь. В начале августа пропала, и ни слуху ни духу.
Лола хотела еще о чем-то спросить его, но забыла о чем. Отпущенные ей полчаса разумной жизни истекли, и мозги полностью отключились. Лолу окатило знакомым жарким холодом, ноги ее ослабели, и она безвольно опустилась на диван рядом со своим повелителем. Пролитый кофе действительно неприятно холодил кожу, но это уже не имело никакого значения.
* * *
После ухода Лолы Маркиз сел за стол и склонился над рекламными проспектами, которые принес с собой В городе оказалось множество фирменных кофеен, а он и не знал. Вот что значит больше полугода отсутствовать! Хорошо было то, что кофейни эти были не каждая сама по себе, а объединялись в крупные компании, то есть у каждой фирмы имелось несколько точек в разных местах. Можно было предполагать, что у каждой фирмы для всех кофеен имелся один поставщик, и, стало быть, сорта кофе были одинаковыми То есть, например, если в одной кофейне фирмы «Мокко-клуб» нет «Робусты» и «Магараджи», то и в остальных кофейнях тоже этих сортов нет.
Маркиз взял карту города, сверился с рекламными буклетами и понял, что нужно ехать в центр. Он оделся, как всегда, аккуратно и как можно приличнее, чтобы внешность его располагала к приятной беседе за чашкой кофе. Пу И внимательно следил за приготовлениями и уселся у двери, умильно поглядывая на Маркиза.
— Что, приятель, хочешь со мной? — обратился к нему Леня.
Пу И недвусмысленно дал понять, что твердо намерен отправиться с Маркизом хоть на край света, лишь бы только не оставаться одному в пустой квартире.
— Я бы взял тебя с собой, но не знаю, умеешь ли ты прилично себя вести в обществе, — нерешительно проговорил Маркиз.
Пу И радостно запрыгал вокруг, сообщая, что он очень хорошо умеет себя вести в любом обществе.
— Ты обещаешь, что не будешь визжать, рвать в кафе газеты, кусаться и писать в общественном транспорте? — настаивал Маркиз.
Пу И пообещал все и даже разрешил надеть на себя поводок, потому что Маркиз категорически отказался носить его на руках.
Разумеется, первое, что сделал Пу И, как только они вышли из квартиры, — это написал на лестничной площадке.
Маркиз воровато оглянулся, подхватил паршивца на руки и побежал по лестнице. В метро песик страшно испугался шума и лежал на руках у Маркиза, закатывая глаза и жалобно поскуливая. На улице он оживился и весело потянул Маркиза вперед.
За два часа они посетили четыре кофейни и не чуяли под собой ног. Пу И категорически отказывался садиться в троллейбус, и они всюду ходили пешком.
В «Идеальной чашке» они пили эспрессо, в «Гурме» — кофе по-венски, в «Кофейном домике» — маккиато, в «Республике Кофе» — фирменный кофе со сбитыми сливками и корицей. Пу И не пил кофе, оказалось, что кроме орехового печенья он обожает также песочный торт и корзиночки со сливками. От чрезмерного потребления крепкого кофе у Лени началось сердцебиение, а маленький тезка китайского императора попросту до неприличия объелся пирожными.
Еле передвигая ноги, Маркиз дошел до пятой кофейни, Пу И висел у него под мышкой и стонал. Кофейня называлась «Арабский клуб», в ней было сумрачно и пустынно. Пахло кофе, но теперь запах этот вызывал у Маркиза только тошноту. Однако он сделал оживленное лицо и заказал кофе по-турецки, поскольку его подавали со стаканом холодной воды. Вода была необходима песику.
— Какой хорошенький! — воскликнула девушка за стойкой. — Что же это за порода?
— Чихуахуа, — меланхолично ответил Маркиз, а Пу И вежливо махнул хвостиком.
Леня осведомился, нет ли у них «Робусты», но получил отрицательный ответ и побрел к угловому столику.
— Вижу, вам кофе не нравится, — обратился к нему человек, сидящий за соседним столиком.
Маркиз оглянулся. Сосед был немолод, но стариком его никто не посмел бы назвать. Волосы, хоть и седые, были не по возрасту густы. Худое длинное лицо, изрезанное глубокими морщинами, было подвижно. На человеке был светло-коричневый замшевый пиджак, какие были в моде лет тридцать назад, но и в этом старомодном пиджаке немолодой человек выглядел достаточно элегантно.
— Присаживайтесь, — пригласил мужчина и потрепал песика за ухом. Пу И отреагировал на фамильярность спокойно. — Вы правы, кофе по-турецки в этом заведении не очень хорош, — продолжал сосед, — а впрочем, все зависит от сорта.
И потом, варить кофе — это такое же искусство, как к примеру, ткать ковры — чем дальше в глубь веков уходит мастерство, тем лучше получается. На Востоке вам подадут отличный кофе в любой самой захудалой кофейне.
— Традиции, — вздохнул Маркиз.
— И у нас самый лучший кофе по традиции варили только в одном месте — в маленькой кафешке в ЛОСХе, знаете такое место?
Маркиз кивнул.
— Директору кофе доставали отменный, были у них и «Робуста», и «Магараджа»… — мечтательно произнес сосед. — Только все куда-то делось, теперь вот за неимением лучшего сюда хожу. Тоже, конечно, неплохо, но все же не то, не то…
«В ЛОСХе», — подумал Маркиз и понял, что не миновать ему Валечкиных прелестей.
Дома Маркиз набрал номер Валечкиного рабочего телефона.
— Пеликанский! Ты куда, подлец, запропастился? — чувственным контральто спросила Валечка, услышав в трубке его голос.
— Это не Пеликанский, — обиженно проговорил Маркиз, — это Леня. Ты что — уже успела меня забыть?
— Ой, Ленечка, я тебя сразу узнала! — проворковала любвеобильная особа, нисколько не смутившись. — Ты где?
Я через полчаса заканчиваю, купи шампанского и приходи! Адрес помнишь?
Леня помнил адрес. Через час он позвонил в Валечкину дверь.
Хозяйка открыла так быстро, что еще не успел затихнуть дверной звонок. Валечкины карие глаза сияли. На ней был хорошо знакомый Маркизу коротенький розовый халатик без пуговиц, перехваченный на талии пояском.
Леня прошел в гостиную, поставил на стол бутылку шампанского. Валечка достала два фужера и села на подлокотник Лениного кресла. Маркиз открыл бутылку, разлил шампанское в фужеры и протянул один Валечке.
— У меня для тебя сюрприз, — проворковала та прямо ему в ухо и развязала поясок своего халата.
Розовый шелк соскользнул на пол.
Как и в прошлый раз, под халатом на Валечке совершенно ничего не было. Она спрыгнула с подлокотника кресла и припала к его губам своим чувственным ртом. Ощутив сквозь одежду ее непревзойденный бюст, Леня подумал, что расспросы подождут.
Это была его последняя мысль.
После этого в комнате наступила тишина, изредка прерываемая стонами и вскриками.
По ходу дела парочка перекочевала с кресла на диван, по пути ненадолго задержавшись на ковре и на несколько минут задержавшись даже под столом.
