– Вот как работает наша полиция! Погибло несколько бедняжек, а зашевелились стражи порядка лишь после того, как умерла Оксаночка. Займись они раньше своей работой, моя дочь осталась бы жива! Почему никто не обратил внимания на дату и шарфы? Оксана погибла из-за полицейской лени и снобизма! Следователи не пожелали возиться из-за убийства проституток!
Антон взбесился и позвонил Киркову.
– Семен Андреевич, пожалуйста, перестаньте рассказывать о версиях следствия. Преступник прочитает ваше интервью, заляжет на дно, и мы его не найдем. Вы будете виноваты в том, что маньяк уйдет от ответственности.
– Арестуйте меня! – схамил Кирков. – Посадите под замок!
Антон опомнился и дал задний ход.
– Я очень хочу наказать убийцу. Не мешайте работе бригады.
– А кто путался у вас под ногами, когда погибли Рощина, Юркина, Ефимова? – ринулся в бой актер. – Нет, вы мне рот не заткнете! Хотите по-тихому запихнуть дело в темный угол и забыть? Со мной этот трюк не пройдет. Вы шевелитесь только тогда, когда над головой кнут свистит. Газеты ему не по вкусу! Сейчас телевидение и радио подключу!
Антону оставалось лишь скрипеть зубами. Рычагов воздействия на артиста у него не было, лицедей – идиот, он не понимает, что его действия на руку серийному убийце.
Через неделю после того, как следователь поругался с Кирковым, ему позвонила неизвестная женщина и сказала:
– Я узнала из газет, что вы ищете человека, убивающего проституток. Это Иван Радченко. Его бросила мать. Она обслуживала дальнобойщиков, родила мальчика от неизвестного отца и сдала его в детдом. У Радченко есть машина, квартира и дом в деревне Малинино, он достался парню от бабки. Обыщите автомобиль и избу, найдете много интересного, непременно проследите за парнем сегодня вечером. Я знаю, он задумал плохое.
Антон не успел задать никаких вопросов. Информаторша отсоединилась. Звонила она из телефона-автомата, установленного в огромном торговом центре. Основания для получения ордера на обыск собственности Радченко не было, Антон слегка приуныл, но за Иваном проследил. Парень весь день провел на съемочной площадке очередного телешедевра, ни разу не покинул павильона, изображал беженца времен Второй мировой войны, был соответственно одет и загримирован. После съемок Радченко приехал к себе в городскую квартиру. Следователь уже собрался уезжать, но тут Иван вышел во двор, выбросил в мусор пакет и вернулся домой.
Спиридонов поспешил к контейнеру и обнаружил в нем… женскую сумку с монограммой «ОК». Антон, в процессе следствия тщательно изучивший снимки, сделанные участниками вечеринки «Бандиты и проститутки», сразу узнал клатч. Почти на всех фотографиях именно этот дорогой аксессуар находился в руках Оксаны Кирковой. Находка была изъята и доставлена в лабораторию. На ней, как и ожидалось, обнаружились «пальчики» Радченко и отпечатки несчастной жертвы.
Вот теперь можно было получить ордер. Клубок начал разматываться с бешеной скоростью. В Малинино в заброшенном доме, в кухонном шкафчике, обнаружили запас серо-голубых шарфов, идентичных тем, которыми задушили жертв, а в гардеробе отыскались сумки убитых проституток: это были трофеи маньяка.
Ивана арестовали, Антон Игоревич начал «ломать» преступника, а тот весьма правдиво изображал полнейшее неведение. Шарфы? Он о них ничего не знает.
– А сумки? – вкрадчиво поинтересовался Спиридонов.
– Какие? – заморгал Ваня и тут же получил снимок.
– Знакомы? – ехидно спросил следователь.
– Впервые вижу, – опешил Радченко.
Спиридонов постучал пальцем по изображению клатча Кирковой.
– И эту тоже?
Ваня, очевидно, успел сообразить, что за ним присматривали, поэтому поступил хитро. Он признался:
– Эту я выбросил в мусор.
Спиридонов вздернул брови.
– Да ну? И как она к вам попала?
Артист потер рукой лоб.
– Пришел домой, а она на тумбочке в прихожей лежит.
– Сама пришла! – издевательски констатировал следователь.
Иван поник.
– Нет. Понимаете, у меня есть девушка, Неля Барабанщикова, она закупает вещи на продажу для крупного магазина, часто ездит в командировки. Я люблю Нельку, но ее порой по три недели в Москве нет, а я типа того, ну, не монах. Иногда девчонку привожу на ночь. Ничего серьезного, в клубах снимаю, там полно веселушек, купишь им пару коктейлей и делай, что хочешь. В воскресенье я с одной познакомился, мы с ней почти до утра на матрасе скакали, очень активная киса попалась. Ну я и проспал, не услышал будильника. Вскочил за десять минут до выхода из дома, побежал на съемки, вернулся поздно, смотрю, сумочка.
Ваня взглянул на Антона.
– Я решил, ее та девчонка забыла. А в четыре утра должна прилететь Нелька, она прямо из аэропорта сюда двинет, всегда так поступает. Нехорошо получится, если она чужую вещь увидит, ну я и выкинул.
– Дорогое эксклюзивное изделие из кожи рептилии с золотой монограммой? – хмыкнул Антон. – Наш эксперт полагает, оно стоит не одну тысячу евро.
Радченко смутился.
– Я ничего в сумках не понимаю, решил, что это дрянь.
– Имя случайной любовницы назовите, – приказал Антон.
– Вроде Таня, – неуверенно протянул Иван, – или Аня.
– Фамилия?
– Не знаю.
– Местожительство?
– Понятия не имею.
– Где работает?
– Не спрашивал, – монотонно бубнил Радченко.
– Затащил в кровать девчонку, забыв спросить у нее самые простые сведения? – взвился Антон.
– А вы у баб перед тем, как потрахаться, всегда паспорт требуете? – огрызнулся Ваня. – По-моему, постель не место для знакомства.
На этой стадии допроса в комнату вошел мужчина, отозвал Спиридонова и стал ему что-то тихо рассказывать. Глаза Антона расширились, он кивнул, вернулся к столу и с плохо скрытым торжеством сказал:
– Вас на днях видели в Малинино, полагаю, вы приезжали сумочки спрятать, раньше держали их в другом месте?
– Я в деревне в последний раз появлялся, когда бабка умерла! – закричал Ваня. – То ли семь, то ли восемь лет назад, не помню.
– Хватит врать, – разозлился следователь. – Вас вспомнила старуха-соседка. Вы с ней поздоровались, сказали: «Здравствуйте, я приехал бабушкин дом проведать, вот вам тортик к чаю, помяните свою умершую подругу».
– Офигеть! – завопил Радченко. – Больше ни слова вам не скажу!
– И не надо, – пожал плечами Антон, – улик хватит на пожизненное заключение.
На суде Ваня рыдал и отчаянно повторял:
– Все вранье! Я не убивал!
С каждым новым заявлением подсудимого о своей невиновности судья хмурилась все больше. Адвоката Радченко предоставило государство, пожилой мужчина в поношенном костюме дал подзащитному совет:
– Не зли суд! Признавай вину, рассказывай о матери-проститутке, которая тебя бросила, о детских мучениях, умоляй о прощении, может, удастся избежать пожизненного.
Но Радченко отреагировал на его слова агрессивно.
– Я не виноват. Никого из жертв, кроме Кирковой, не знал. Мать свою не помню, зла на нее не держу, интернат, где жил, был замечательным, лучше родного дома. Нет у меня причин девушек душить.
– Ты дурак? – надулся юрист. – Полагаешь, судебный процесс – что-то типа спектакля? Покрасовался на сцене, исполнил роль, откланялся и домой? Впрочем, и прокурор, и судья, и зрители домой-то разойдутся, а ты отправишься на особую зону, где просидишь до конца своих дней! В зале полно журналистов, в первом ряду рыдает Семен Кирков, а ты запоешь про отсутствие причин для убийства жертв? Это не в твою пользу. Все решат: если Радченко просто так убивал проституток, то он социопат, и его необходимо запереть навсегда. А вот если ты не смог справиться с детской травмой, нанесенной матерью-шлюхой, тогда у тебя есть крошечный шанс вдохнуть когда-нибудь воздух свободы. Не упусти эту возможность!
– Если я признаюсь, меня сочтут маньяком, – отрезал Ваня. – Я не виноват ни в чем!
Адвокату осталось лишь развести руками.
Радченко получил пожизненное заключение. Когда его уводили из зала, парень кричал:
– Меня подставили! Клянусь своей жизнью! Настоящий убийца на свободе!
Неля Барабанщикова вскочила на стул и заорала в ответ:
– Буду любить тебя до самой смерти!
– Лучше найди маньяка! – успел попросить ее Иван.
Я на секунду оторвалась от компьютера. Радченко на редкость повезло с любовницей. Или женщины более самоотверженны, чем мужчины? Если представительница слабого пола нарушает закон и оказывается на зоне, то, как правило, она теряет семью. Статистика безжалостна, из десяти зечек восемь оформляют развод в первый год отсидки, и, как вы понимаете, вовсе не бабы являются инициаторами разрыва отношений. Мужья, а уж тем паче любовники редко навещают своих жен в местах заключения, впрочем, отцы и братья тоже неохотно везут оступившимся «девочкам» передачи. А вот с парнями ситуация обратная. К ним бегут и мамы, и супруги, и сестры. Неля бросилась спасать Ивана. Она не поверила, что ее любимый – серийный убийца, простила ему походы налево с другими девушками, начала толкаться во все двери и в конце концов набрела на Николая Семеновича Литягина, который заинтересовался делом Радченко.
