— Кому это нужно? — попыталась я придерживаться здравого смысла.
— Вокруг полно психов, маньяков и прочих чокнутых.
— Но чтобы воспроизвести роман, надо знать его содержание.
— Ну и что? Несколько человек его уже прочитали.
— Значит, надо искать среди тех, кто читал? — обрадовалась я, правда неизвестно чему.
— Чего искать?
— Не чего, а кого: убийцу, естественно. Если мы разыщем его раньше, он не успеет тебя убить, то есть, я хотела сказать…
— Меня укокошил его подручный, твой спаситель.
— Он еще у нас не появился, — утешила я, — и мы можем пойти в милицию.
— И рассказать весь этот бред, — скривилась Женька. — Просто прийти и сказать: главный преступник — Козырев Николай Петрович. Он убил жену, зарыл ее в собственном саду, потом отправился со своей любовницей на курорт, выдав ее за супругу, а на отдыхе инсценировал несчастный случай. Любовница погибла, ее труп, который все считали трупом жены, сожгли — и концы, как говорится, в воду. Преступник не учел одного: любовник жены отправился на курорт вслед за ними и обнаружил подмену, оттого и пал жертвой бандита. Скажи, класс? Мы все это выложим, и Козырного отправят в тюрьму, а нас в психушку…
— Подожди, ты даже не знаешь, был ли женат этот Козырной. Может, мы зря нервничаем, может, все это лишь совпадения, то есть то, что уже случилось, совпадения, а остальное притянуто за уши…
— Либо ты умудрилась написать о том, что произошло на самом деле. — Тут Женька вздохнула и посмотрела на меня с состраданием. — Как тебя угораздило, скажи на милость? Либо кто-то спятил и решил с нами поиграть…
— Хорошо, — кивнула я, чувствуя, что потихоньку схожу с ума. — Давай прикинем, кто это может быть?
— Любой, прочитавший рукопись, — вздохнула подружка.
— Их не так много. Тебя и меня исключаем, мы не маньяки. Ипатов и члены литературного кружка…
— Ипатов, конечно, малость не в себе, уж очень рвется в гении, но чтоб вовсе съехать с катушек…
— А что, вполне возможно, — воодушевилась я. — Его пятнадцать лет не печатают, а он убежден в своей гениальности. Семьи у него нет, денег, кстати, тоже нет, сидит в этом дурацком литературном кружке, ему уже шестьдесят, а ничего не происходит. Он эксцентричен, очень самолюбив и мнит себя сверхчеловеком. Подходящая кандидатура.
— Ага, — кисло согласилась Женька. — Одна загвоздка: как он мог проделать все это? Например, вывезти труп Аверина из офиса. У него даже машины нет. Он что, вызвал такси?
— На плечах вынес, мужик он довольно крепкий…
— А женщина?
— Эта самая Ольга, она на нем просто помешана, а влюбленная женщина на многое способна.
— Чушь собачья. А как, по-твоему, он связан с Козыревым?
— Понятия не имею, — разозлилась я.
— Вот что, для начала займемся психоаналитиком, — кивнула Женька.
— Как мы займемся психоаналитиком, если не знаем, кто он?
— Это самая плевая проблема, — отмахнулась подружка. — Практикующих психоаналитиков в городе немного, Аверин человек богатый, значит, выбрал самого лучшего. А теперь вспомни, где наша Анька работает?
— О, черт, как же я забыла. Позвонить ей? — обрадовалась я.
— Спятила, — покачала головой подружка. — Три часа ночи. Этим займемся завтра. Мы должны найти убийцу раньше, чем он доберется до меня.
— До нас, — обиделась я.
— До меня, — посуровела Женька. — Ты в конце романа остаешься целехонька и даже выходишь замуж. За моего мента, между прочим.
— А может быть, взять и все рассказать этому самому менту? — всполошилась я. — Менту верить можно…
— Какой мент, дура?! — рявкнула Женька. — И я тебя умоляю: без гениальных идей. Речь идет о моей жизни, значит, я и решаю. Только попробуй сунуться к ментам. Толку ни на грош, а мы очень легко можем оказаться в психушке. Вот когда у нас появятся доказательства…
— А если не появятся? — усомнилась я.
— Появятся, — заверила Женька. — Тащи валерьянки, спать надо, завтра тяжелый день.
— Может, лучше коньяка? — предложила я.
— Нет. На все время операции ни капли алкоголя. И еще, дашь мне свою машину, где она, кстати?
— У Пашки, он сцепление ремонтирует…
— Завтра заберешь.
— Ни за что, — собрав всю силу воли, отрезала я, а Женька укоризненно покачала головой:
— И не стыдно тебе жмотничать, когда речь идет о моей жизни. А еще подруга, называется…
— Ладно, бери, — вздохнула я. — Только если ты ее разобьешь…
— Смотри, накаркаешь… Я прикусила язык и принесла валерьянки. То ли она не подействовала, то ли мысль о машине, которую придется доверить Женьке, вгоняла в тоску, но уснула я только под утро. Мне снились ходячие трупы с ножами в спине, поэтому звонку будильника я порадовалась, потрясла головой, сказала «уф» и отправилась в ванную.
Женька пила в кухне кофе.
— Отпросись с работы! — крикнула она мне вдогонку, я выглянула из-за двери и заявила:
— Вчерашние бредни забудь. Особенно ту часть, где говорилось о моей машине. Все это белая горячка.
Я выпила кофе, оделась с особой тщательностью, не реагируя на Женькино стремление вернуть разговор ко вчерашней теме, и совсем было собралась покинуть кварру, когда раздался телефонный звонок. Я сняла трубку и услышала приятный мужской голос:
— Здравствуйте. Могу я поговорить с Анфисой Львовной?
— Я слушаю, — ответила я и вдруг испугалась неизвестно чего, сердце застучало с невероятной скоростью а голос предательски дрогнул.
— Моя фамилия Ярцев. Вы не могли бы подъехать… — Далее я мало что слышала, потому что Женька, припав ухом к трубке, зловеще прошептала:
— А вот и мент появился.
Все пять чувств у меня начисто отшибло. Правда, я смогла пролепетать: «В чем дело?», опять-таки ничего не поняла в его ответе, получила от Женьки пинок и сказала:
— Да, я подъеду… в котором часу? Женька повесила трубку, а я стояла, вытянувшись по струнке и тараща на нее глаза.
— Что ты стоишь как пень? — возмутилась подружка, уперев руки в бока. — Иди. Тебе добираться минут тридцать, а он ждет к десяти.
— Кто ждет? — поинтересовалась я.
— Мент. Кто тебе звонил, по-твоему? Он занимается расследованием обстоятельств гибели Аверина.
— Выходит, они знают, что его убили? — обрадовалась я.
— Так тебе менты и скажут, чего знают. Хитрить начнут. А ты о трупе помалкивай.
— Как же…
— Помалкивай, я не хочу на тот свет. Тебе хорошо, ты замуж выйдешь, а мне что прикажешь? Короче, ты ничего! не видела, ничего не знаешь. Ври близко к правде, то есть рассказывай все как было минус труп. Шагай.
— Я не могу, — честно созналась я.
— Шагать или врать?
— И то и другое. Дай мне валерьянки. Возьму такси и к этому менту успею, в крайнем случае опоздаю. Женщины всегда опаздывают, их вовремя никто и не ждет. А мне надо прийти в себя.
Но прийти в себя не получилось. На негнущихся ногах я покинула квартиру, села в такси и отправилась по адресу, который Женька предупредительно написала мне на бумажке. Я сунула ее водителю, прикрыла глаза и попыталась не лишиться чувств. А что, если Женька права и какой-то псих действительно все это подстроил?
Я вошла в фойе, выкрашенное ядовито-зеленой краской и замерла строго посередине. Вертела головой и пыталась сообразить, куда хочу попасть.
— Девушка, кто вам нужен? — окрикнул меня дежурный, и я потопала к его столу, обреченно проронив:
— Мне… — Мысленно махнула рукой и сунула парню Женькину бумажку.
— Вам на второй этаж, девятнадцатый кабинет. Как подниметесь, налево.
— Спасибо. — Я уже сделала шаг, потом повернулась и спросила: — А он молодой?
— Кто? — не понял дежурный.
— Ну… Ярцев этот?
Парень посмотрел с недоумением, потом раздвинул рот до ушей и заявил:
— Молодой и неженатый. — Точно делал мне подарок. Я вздохнула и стала подниматься по лестнице. Если бы этот Ярцев был мужчиной в возрасте, я послала бы к черту все Женькины домыслы и, может быть, даже успокоилась, потому что с какой такой стати мне выходить за старика? Уж одно то, что он мент, никуда не годится, потому как зарплата у него вряд ли приличная, а я довольно корыстна. Старик, да еще и без денег, это точно не для меня, значит, мужем моим он не станет, следовательно, все, что мы вчера навыдумывали, ужасная глупость и… Я постучала в дверь с номером 19, услышала «да» и вошла. Молодой мужчина, сидевший за столом, поднял голову от бумаг, посмотрел на меня, торопливо поднялся и сказал:
— Здравствуйте. Вы Анфиса Львовна? Садитесь, пожалуйста.
Я кивнула, села и уставилась на него. Как-никак, а мне, по дурацкой Женькиной теории, идти за него замуж.
Особых изъянов у него не было, но и не очень порадовал, если честно. Он был блондин, а блондины нравятся Женьке и уж вовсе не мне. Тут я не к месту вспомнила, что сначала этот тип должен влюбиться в Женьку, а уж потом, когда ее не станет… тьфу ты, черт! В этот момент я еще кое-что сообразила и едва не рухнула со стула. Выше среднего роста, широкоплечий, блондин, тонкий с горбинкой нос, густые брови, подбородок с ямочкой, чувственные губы… Описание внешности, которой я наградила мента в романе, вполне соответствовало мужчине, сидевшему напротив. Насчет роста точно сказать не могу, но он явно не коротышка и не великан.
