— Вообрази, душа моя, наш мафиози — вдовец. Супруга утонула на одном из южных курортов, можно сказать, на глазах изумленной публики. Была кремирована и в виде урны вернулась обратно.
— Не смешно, — заметила я.
— А кто здесь смеется? — вздохнула Женька. — Я вот что подумала: Аверин послал рукопись Козыреву без обратного адреса, потому что был уверен: тот жену укокошил, ну и намекнул, мол, кое-кому известно о твоих проделках. А второй экземпляр послал неведомому нам адвокату. При чем здесь адвокат, скажи на милость?
— Откуда мне знать? Если он послал ему рукопись, выходит, она должна этому адвокату на что-то намекнуть. Либо он в сговоре с Козырным, либо имеет какое-то отношение к его покойной жене. Вот что, — вздохнула я, — теперь у нас достаточно сведений, чтобы идти в милицию.
— Неужели? — хмыкнула Женька. — И что мы им расскажем? Надо добыть доказательства. А без них с ментами только свяжись — себе дороже.
Тут я, кстати, вспомнила про одного мента, нахмурилась и вынуждена была согласиться.
— Тогда нам нужен план, — вздохнула я. — Нельзя сидеть и ждать, когда нас укокошат. По мне, Козырев выглядит крайне подозрительно: жена утонула, он предпочел кремацию — разве это не косвенные доказательства его вины? Я бы влезла в его сад и как следует пошарила в георгинах, очень возможно, что труп именно там.
— Пошарить вряд ли получится, — нахмурилась подружка. — Там охрана, сигнализация и черт-те что еще. А разрешение на обыск на основании наших домыслов никто не даст, к тому же хороши мы будем, если трупа в георгинах не окажется… или самих георгинов. Он мог притопить супругу на Черноморском побережье, а не убивать здесь.
— Возможно, — вынуждена была я согласиться, напомнив себе, что жизнь — это все-таки не мой роман и вариантов великое множество. — Но если Аверин действительно усмотрел в романе реальные события…
— Усмотрел, — кивнула Женька, — потому что жену Козырева звали Стелла.
Не могу сказать, что меня это удивило. Я вздохнула и продолжила:
— Если мы правы, значит, где-то есть труп этой самой Стеллы, и была женщина, которая изображала после ее смерти супругу Козырева.
— При условии, что все было так, как в твоем романе, — напомнила Женька.
— Я в этом почти уверена. Не зря убили Аверина и хотели разделаться с нами. Так вот, некая персона изображала жену Козырева и под ее именем кремирована, значит, где-то этой женщины должно не хватать. — Получилось не очень складно, но Женька меня поняла.
— Она числится в пропавших без вести?
— Точно. Ко всему прочему, она должна была подходить по возрасту этой самой Стелле и, очень вероятно, иметь с ней внешнее сходство. А главное: она должна где-то, когда-то познакомиться с Козыревым.
— Отлично, — кивнула Женька. — Займусь без вести пропавшими. Мы знаем, когда утонула Стелла, значит искать следует приблизительно с этого времени.
— Далее, адвокаты, — продолжила я. — Который из них? Надо решить, идем ли мы в контору?
— Нет, — перебила Женька. — Это опасно. Если парень не на нашей стороне, долго мы не проживем. Мы и так здорово рискуем. Особенно я, твой спаситель вот-вот должен меня укокошить. Кстати, странно, что он до сих пор не объявился.
— Может, и не объявится? — помечтала я. — Вот вы с ментом, к примеру, не встретились, не полюбили друг друга…
— Молчи лучше, — неожиданно разгневалась Женька. — Тебе хорошо зубы скалить, а я иду по минному полю. Об адвокатах попробую навести справки, обо всех троих, может, удастся узнать что-нибудь любопытное. Хорошо бы адвокат был положительным персонажем, нам надо на кого-то опереться, и адвокат пришелся бы весьма кстати. Да, самое главное, звони Аньке, попробуй узнать, кого из психоаналитиков мог посещать Аверин.
Я позвонила, услышала Анькин голос и с места в карьер спросила:
— К кому в нашем городе богатый псих пойдет открывать душу?
— К нам, — убежденно заявила Анна.
— Тогда проверь, не был ли у вас на днях Аверин Ярослав Сергеевич?
— Сейчас гляну. — Анька глянула и сообщила: — Был такой. Только зря вы им интересуетесь, если я ничего не путаю, он недавно скончался, вроде в аварию попал. Шеф что-то говорил, точно не помню. Он вообще говорит много, а в памяти у меня мало остается.
— Слушай, а с твоим шефом поговорить можно? — насторожилась я.
— Можно. Только вот о чем?
— Об Аверине этом.
— Ты о врачебной этике слыхала?
— Ну…
— Гну. Можешь поговорить с ним о погоде. Он охотно поддержит разговор, потому что ты в прошлый раз произвела на него неизгладимое впечатление, он два дня слюну пускал. Я ж говорила, шеф жуткий бабник. Если надумаешь, приезжай часам к трем, у него будет перерыв, и он с ходу пригласит тебя отобедать. Ресторан тут неподалеку, вполне приличный…
— Значит, на вопросы о своих пациентах он отвечать не станет? — перебила я.
— Откуда мне знать? Если не хочет лишиться всех клиентов, то не станет, но гарантии дать не могу, это уж как разговоритесь. А зачем тебе Аверин?
— Потом расскажу.
Я повесила трубку и уставилась на Женьку. Та в продолжение всего разговора сосредоточенно хмурилась и явно что-то затевала.
— Надо ехать, — обреченно сказала я. — Попробую разговорить этого типа.
— У тебя ничего не выйдет, — презрительно фыркнула подружка. — Просто так он не расскажет, а у тебя принципы.
— Что ты имеешь в виду? — рассвирепела я.
— То и имею, — вздохнула Женька. — Мужика надо тонко подвести к разговору, да так, чтобы у него появилось желание самому все разболтать. Заметь, тонко, потому что он психолог и всякие там штучки-дрючки махом раскусит. Тебе не справиться.
Поджав губы, я взглянула на Женьку, а потом поинтересовалась:
— Сама пойдешь?
— Конечно, раз речь идет о моей жизни. К тому же я созрела для новой любви.
— А как же мент?
— Не говори мне о нем. Мента мне только не хватало, тогда уж точно укокошат.
Тут я сообразила, что никакого психоаналитика в моем детективе не было, Женька отказывается от мента и собирается завести роман с психоаналитиком и таким образом изменить сюжет. Если ей это удастся, то, возможно, она не только останется в живых, но даже выйдет замуж, хотя я бы за Анькиного шефа ни за что не пошла. Во-первых, ему уже около пятидесяти, во-вторых, он был трижды женат, а в-третьих, у него такая внешность, что ему б не психиатром работать, а в колокол бить в соборе Парижской Богоматери. Но это, конечно, Женькино дело. Опять же, как ни крути, речь идет о ее жизни, И я бы, наверное, тоже старалась изменить сюжет. А вдруг она его так изменит, что в конце укокошат меня? Я тяжко вздохнула и попробовала избавиться от этой мысли.
— Ты чего приуныла? — проявила любопытство Женька.
— Психоаналитиком, пропавшими без вести женщинами и всякими там адвокатами занимаешься ты, а мне что делать?
— На работу иди. Будет что сообщить, позвоню. Да ключ от квартиры мне оставь, и от машины, конечно тоже. — Последнее мне особенно не понравилось.
— Как я тебе ключ от машины оставлю, если он вместе с машиной у Паши?
— Ну так забери ее…
— Хорошо, — кивнула я и отправилась на работу. Целый день у меня все валилось из рук, так что Верка даже предложила:
— Может, пойдешь домой?
Домой мне не хотелось. Чего там делать, сидеть в четырех стенах и думать все о том же? Женьке легче, она хоть делом занята.
Подружка позвонила около двух.
— Значит, так, на адвокатов этих ничего нет, люди как люди, работают себе потихоньку, в основном заняты гражданскими исками. Двое женаты, один холост, молодой, двадцать семь лет, перспективный, интуиция подсказывает — он наш. Как считаешь?
— Никак, — отмахнулась я. — Мне интуиция ничего не подсказывает. Хочешь, съезжу к ним в контору, узнаю, кому из них была адресована рукопись и что он думает по поводу ее содержания?
— Не вздумай, — разозлилась Женька. — Вообще-то я тебе знаешь чего звоню? Мне скоро к психоаналитику идти, я ж должна быть неотразимой, надену-ка я твой брючный костюм, персиковый.
— Надень, — согласилась я.
— Брюки мне длинноваты, надо их подрезать.
— Только попробуй.
— Если честно, я уже подрезала, — покаянно пробормотала Женька, а я бросила трубку. Черт знает что происходит. Верка взглянула с сочувствием и только собралась сказать что-нибудь бодрящее, как в нашей комнате появился Денис.
— Не пора ли нам обедать? — спросил он с подозрительной жизнерадостностью, глядя на меня. — Я тут один ресторанчик обнаружил…
Верка покосилась на него, а потом подмигнула мне, до меня наконец-то дошло, что имеет в виду Денис, и я спросила:
— Ты меня приглашаешь?
— Надеюсь, ты не против, — растерялся он. Конечно, я была не против, и мы пошли обедать в ресторан, совсем как в добрые старые времена, когда мы считали. что любим друг друга и должны жить вместе…
— Кажется, я женюсь, — ни к селу ни к городу брякнул Денис, как только мы сделали заказ. В другое время я бы свалилась со стула от такой новости, но сегодня даже бровью не повела: иные мысли одолевали.
