И вот как-то, проснувшись утром, счастливый обладатель «Волги» не увидел свою машину на стоянке возле дома. Он чрезвычайно расстроился и сообщил о пропаже машины в ГАИ. Однако, когда через несколько часов он вернулся домой, пропавшая машина стояла на прежнем месте, а под ее лобовым стеклом лежала записка и конверт.
Записка была следующего содержания: «Уважаемый владелец “Волги”! Приношу Вам глубочайшие извинения за то, что без разрешения воспользовался Вашей машиной. Дело в том, что я опаздывал в аэропорт, а моя собственная машина в ремонте. Еще раз приношу свои извинения и в виде компенсации прошу принять от меня два билета на концерт Элтона Джона».
И действительно, в приложенном к записке конверте лежали два билета на концерт английского музыканта. А надо сказать, что билеты на единственный концерт Элтона Джона были чрезвычайным дефицитом и продавались с рук втридорога.
Зубной техник по достоинству оценил широкий жест экстравагантного угонщика и решил на него не сердиться. Он сообщил в ГАИ, что машина нашлась, и вместе с женой отправился на концерт.
Каково же было его изумление и возмущение, когда, вернувшись с концерта, он увидел, что его квартира вскрыта и ограблена. В частности, пропали все картины передвижников.
Так вот, в определенных кругах именно Ивану Игнатьевичу приписывали эту изящную двухходовую комбинацию.
Несмотря на такие блестящие профессиональные достижения и несомненный авторитет среди коллег, к тому времени, когда Иван Игнатьевич по возрасту и состоянию здоровья вынужден был удалиться от дел, оказалось, что сбережений у него катастрофически не хватает для того, чтобы сохранить достойный уровень жизни. Видимо, виной тому был его широкий характер, привычка к расточительности и неумение экономить. Пенсии же людям его опасной и трудоемкой профессии, как известно, не начисляют.
По этим причинам состарившийся домушник не отказывался от небольших побочных заработков. Конкретно, он занимался частными консультациями по своей бывшей профессии. Летом он часами сидел на скамье в знаменитом «Катькином садике», у подножия памятника Екатерине Великой, играя в шахматы с такими же представительными старичками, зимой же перебирался в популярную бильярдную «Касабланка». В одном из этих привычных мест его всегда могли найти люди, заинтересованные в квалифицированной консультации заслуженного домушника.
Когда бильярдная «Касабланка» закрылась и на ее месте открылось кафе «Абхазия», Иван Игнатьевич остался на прежнем месте, чтобы не утратить связи со своей многочисленной клиентурой. Владельцы кафе относились к нему весьма благосклонно, потому что многочисленные клиенты старого домушника, придя на консультацию, непременно заказывали как минимум пару чашек кофе и хачапури, да и сам Иван Игнатьевич сидел не за пустым столом. Кроме того, он был местной достопримечательностью, что тоже привлекало в кафе дополнительную клиентуру.
Итак, Леня подошел к столу старичка и уважительно приветствовал его:
– Мое почтение, Иван Игнатьевич! Как ваше бесценное самочувствие?
– Грех жаловаться, голубь сизокрылый, скриплю помаленьку, чего и тебе желаю. Присаживайся, коли уж пришел. Кофейку выпьешь? Кофе тут отменно варят! Я тебе честно скажу, сизокрылый ты мой, жалко, конечно, что «Касабланка» закрылась. Я, грешным делом, люблю смотреть, как молодежь шары катает, но кофе тут не в пример лучше варят. Особенно по-турецки, в горячем песке. Я уж не говорю про хачапури, хачапури здесь просто божественные.
При этих словах возле их столика беззвучно возник официант. Видимо, он обладал удивительно тонким слухом или просто умел читать по губам.
– Принеси ты нам, голубь сизокрылый, – обратился к официанту Иван Игнатьевич, – две чашечки кофе по-турецки. Ты знаешь, как я люблю – густой, крепкий, сладкий и непременно чтобы капельку коньяку. Ну и хачапури, конечно.
– Хачапури какие? – уточнил официант.
– Закрытые, конечно. По-имеретински. Открытые я не люблю, из них вечно масло вытекает.
Официант принял заказ и удалился. Иван Игнатьевич проводил его взглядом и повернулся к Лене:
– Помнится, сизокрылый ты мой, мы с тобой в шахматишки играли. Как насчет того, чтобы сейчас сыграть партию со стариком? А то, знаешь, скучно как-то…
– Почему бы и нет?
Старик достал доску, расставил фигуры и протянул Лене руки:
– Выбирай!
Лене достались черные, что, несомненно, порадовало Ивана Игнатьевича. Он сделал первый ход королевской пешкой и неторопливо проговорил:
– Ну, голубь сизокрылый, рассказывай, с чем пожаловал. Говори, чем я могу помочь молодому дарованию.
– Консультация ваша нужна, Иван Игнатьевич! – Маркиз сделал зеркальный ход и поднял глаза на собеседника. – Вы ведь всех наших коллег в городе знаете…
– Ну, это ты мне, голубь, льстишь! – усмехнулся старик. – Всех наших коллег нет даже в главной базе эмвэдэ! Но кое-кого, конечно, знаю, не без того. Только ведь знаешь, сизокрылый ты мой, я в своем возрасте благотворительностью не занимаюсь, консультации у меня платные. Помнишь мои расценки?
– Само собой, Иван Игнатьевич, как не помнить. Только скажите, в какой валюте вы сейчас принимаете? Прежде, помнится, вы предпочитали доллар…
– Ненадежен стал доллар… – пригорюнился старичок. – При такой недальновидной политике Федерального резервного банка и таких негативных показателях нью-йоркской фондовой биржи на него никак нельзя полагаться. С другой стороны, у европейской валюты тоже будущее ненадежно. Прямо даже не знаю, чему верить, но на данный момент я предпочитаю евро…
– Евро так евро. – Леня достал из бумажника две хрустящие купюры и протянул старику.
Иван Игнатьевич тренированными пальцами ощупал купюры и спрятал в карман.
– Ну, голубь сизокрылый, кто же тебя сейчас интересует?
– Интересует меня, Иван Игнатьевич, такой ловкий человек, который запросто может с крыши спуститься и влезть в любую квартиру через окно. То есть, проще говоря, чтобы у него были навыки промышленного альпиниста.
– Альпинист, говоришь? – задумчиво переспросил Иван Игнатьевич. – С крыши на чердак, говоришь?
– Не на чердак, а в квартиру.
– Ну, это я так, к слову. Чердаков сейчас, считай, и не осталось, все под жилье переоборудованы или художникам под мастерские… или еще подо что… – Иван Игнатьевич, прищурившись, взглянул на Леню: – И для чего же тебе такой ловкий парень требуется? Дело, что ли, интересное задумал?
– Ну, Иван Игнатьевич, помилуйте, я же вам плачу за информацию, а не наоборот!
– Шучу, шучу… – потупился старик. – Ну, если бы это было год назад, я бы сказал, что это Миша Кот сработал, он такие дела очень часто проворачивал. Один раз, примерно год назад, задумал он к одному миллионеру в загородный дом залезть. У того миллионера в сейфе драгоценностей было на страшную сумму. Нулей у этой суммы столько, что запросто можно Невский проспект этими нулями вымостить. Только в том доме такая охрана была, что и близко не подступишься. По периметру датчики, на каждом углу камеры, а самое главное, два ряда ограды, и между этими рядами ротвейлеры бегают.
Так вот что Миша придумал: нанял в спортклубе одномоторный самолет, вроде чтобы с парашютом попрыгать, а когда уже взлетели, доплатил пилоту, чтобы тот пролетел над тем самым загородным домом. Чтобы прямо с парашютом на крышу приземлиться. С крыши-то в дом пробраться ловкому человеку ничего не стоит, тем более дом загородный, всего три этажа…
– Ну, забраться, допустим, можно, а как он потом выбраться хотел? – спросил Леня, у которого проснулся профессиональный интерес. – В таком деле отход – это самое главное.
– Отход у него, конечно, был продуман. Он знал, в какое время из этого дома мусор вывозят, и так рассчитал, чтобы, как только возьмет сейф, перебраться в служебные помещения и спрятаться там в мусорном баке. А как из дома его в баке вывезут, тут уже из бака выбраться и дать деру с добычей.
– Хороший план, – одобрил Леня.
– Хороший-то хороший, да только не все по этому плану гладко получилось.
– Что, неужели промахнулся, с парашютом приземлился прямо к ротвейлерам за загородку?
– Нет, прыгнул-то он хорошо, прямехонько на крышу. С крыши спустился по веревке, влез в окно, никаких проблем… но тут-то и случилась у него незадача. Он план дома, конечно, раздобыл, но план был сделан за полгода до того, а с тех пор хозяин сделал ремонт с полной перепланировкой. Хобби у него такое было – раз в год ремонт устраивать. Так что там, где прежде был кабинет, теперь у него спальня была, и там как раз в это время хозяин с любовницей развлекался. Или даже с двумя. А тут как раз наш Миша в окно лезет…
– Представляю себе! – усмехнулся Маркиз.
– Так что с тех самых пор Миша Кот на зоне отдыхает. И еще долго будет отдыхать.
– Значит, его можно вычеркнуть.
– А если Мишу вычеркнуть, кто же тогда остается? – задумался Иван Игнатьевич. – Еще, конечно, был Витя Шимпанзе. Тоже ловкий парень, однажды в ювелирный магазин с крыши через дымоход пробрался. Причем магазин был на первом этаже, а дом десятиэтажный. Но Витя два года назад трагически погиб… – Иван Игнатьевич перевел дыхание и продолжил: – Пошел, понимаешь, с подругой в зоопарк и сдуру прямо там ей новые сережки подарил. Как раз из того ювелирного магазина. Ну, она их тут же мерить стала и одну серьгу уронила. Причем сережка закатилась в клетку к горилле. Ну, Витя же джентльмен! Полез в клетку за сережкой, хоть там и написано, чтобы даже близко не подходить. А горилле это не понравилось. То ли она, то есть он, к Вите подругу свою приревновал, то ли у горилл с шимпанзе непримиримые национальные противоречия. Только влепил этот обезьян Вите такую оплеуху, от которой Витя скончался, не приходя в сознание.
