– Здравствуйте, – ответил родной голос Оксаны. – Что случилось? Дежурный врач слушает.
Я обрадовалась. Моя лучшая подруга молодец, прочитала эсэмэску и, не задавая вопросов, ведет себя так, как я ее попросила.
Я старательно описала, что происходит с Ксюшей.
– Поставить диагноз по телефону трудно, – сказала Оксана. – Девушка испытала недавно стресс?
– Да, сильный, – подтвердила я.
– В медицине описаны случаи самогипноза, – продолжала Оксанка, – мозг, чтобы уберечь человека от нервного потрясения, включает механизм защиты. Он очень разный. Некоторые люди спят неделями. А вашу подругу уносит в детские воспоминания, во времена, когда она была счастлива, ощущала безопасность.
– И что делать? – поинтересовалась я.
– Посетить невропатолога, найти опытного психотерапевта. Не нервничать, избегать стрессов, заниматься спортом, правильно питаться, – перечислила Оксана.
– Я схожу с ума? – спросила Ксения.
– Думаю, нет, – ответила Оксана, – просто вы очень нервничаете, отсюда и такая реакция. Обязательно посетите невропатолога и психотерапевта.
– Я вспоминаю детство? – пробормотала Ксения, кладя трубку на диван. – Интересно, чье? Я никогда не жила в деревне.
– Понятно, – кивнула я. – Слышишь шум из прихожей? Полина и Валерия пришли. Не надо при них этот разговор продолжать.
* * *
Рано утром меня разбудил дискант Леры.
– Ксю, Ксю!
– С ума сошла? Зачем разбудила меня в такую рань? – возмутилась старшая сестра.
– Тише, – зашептала Лерка, – бабушку растормошишь, она на полу спит! Ксю, помоги.
– Что тебе надо? – сонным голосом осведомилась сестра.
– Зайди в школу.
– Опять набезобразничала?
– Нет, чес-слово, нет, – замотала растрепанной головой Лера, – не знаю, чего Инга Львовна хочет. Но вчера она меня в коридоре поймала и сказала: «Если никто из родителей не придет, будут последствия». Ксю, пожалуйста! Я поэтому тебя рано разбудила! Ну сходи!
– Ладно, – согласилась сестра, – так и быть.
* * *
– Тут мне знаком каждый закуток, отбарабанила здесь одиннадцать лет, – пояснила Ксю, когда мы вошли в школьное здание. – С первого класса я прямиком двигалась к золотой медали и получила ее, несмотря на все происки Зинаиды Ефимовны. Директриса берет с богатых родителей деньги и велит ставить их детям отличные отметки, а наград выделяют на школу ограниченное количество. Прикинь, как Зинка ненавидела меня с нищими родителями и отличной успеваемостью? Я у директрисы изо рта сладкий кусок вытащила, получила медаль бесплатно. Зинаида постоянно вставляла мне палки в колеса, но у нее ничего не вышло. Я всегда все знала.
Ксюша остановилась у двери с табличкой «Учительская. Детям не входить», постучала и распахнула створку.
– Можно?
– Опять ты, Королева, – сказала полная женщина в очках, – мать, конечно, не нашла времени заглянуть!
– Она на работе, – ответила Ксюша.
– Речь пойдет о Лере, – сдвинула брови к переносице тетка.
– Инга Львовна, Валерка прилежная, просто ей трудно дается учеба! – встала на защиту сестры Ксю.
Преподавательница сняла очки и уставилась на меня.
– Добрый день, я тетя Ксении, живу в Париже, изредка прилетаю в Москву и тогда ни на минуту не расстаюсь с племянницей. Не помешаю вашему разговору? – спросила я.
Инга Львовна растянула губы в фальшивой улыбке.
– Чем больше взрослых проявит внимание к проблемам Лерочки, тем лучше. Дети считают меня злыдней, но это не так, я всегда защищаю их интересы. Валерия тому пример. Ее бы по-хорошему следовало перевести в школу для умственно отсталых.
– Ой, – испугалась Ксюша, – не надо!
Инга Львовна протяжно вздохнула.
– Понимаю тяжесть положения. Если Лера закончит спецшколу, ей потом работы не найти, клеймо «дебилка» останется на всю жизнь.
– Чуть-чуть потерпите, я пристрою ее в парикмахерскую ученицей, – заныла старшая сестра.
– Уже сказала, я не зверь, – заявила Инга Львовна. – Лера тихая, старательная, ее все любят. Пусть учится. Но ей надо хотя бы тройки получать. Я задала детям на лето собрать гербарий, работы сдали в сентябре, позавчера я закончила их проверку.
Я отвела взгляд в сторону. Бедные ребята наклеили осенью разные листики, а Инга Львовна удосужилась посмотреть на плоды их стараний только в декабре?
– Все школьники нормально оформили альбомы, – журчала тетка, – корешки, трава, папоротник, цветочки… Но Валерия! Да посмотрите сами.
Не вставая со стула, Инга Львовна протянула руку и вытащила с полки лист бумаги.
Я закашлялась. В центре композиции красовался кленовый лист с дохлым пауком, растопырившим в разные стороны тонкие лапки. Чуть поодаль виднелись наклеенные насекомые: божья коровка, штук шесть бабочек и всякая мелочь до кучи: жучки, мошки. Сверху шла надпись: «Кербарий мАих любимых рОстений».
– И что скажете? – склонила голову набок Инга.
– Повезло соседской кошке, что вы не задали детям сделать чучело любимого животного, – вырвалось у меня помимо воли.
– Не могу оценить эту работу, – нахмурилась училка, – вот хочу от хорошего отношения к Лере поставить «три», а рука не поднимается.
Я откашлялась. Понятно, сейчас Инга Львовна поведет речь об агрессии, немотивированной жестокости по отношению к несчастным насекомым, попытается внушить нам с Ксенией мысль о социальной опасности Леры. Будь я учительницей, получившей от школьника такой «Кербарий», непременно бы посоветовала родителям проконсультироваться у специалиста. Сейчас пообещаю Инге Львовне сводить Леру к психотерапевту и…
– Ну что можно поставить ребенку за этот ужас? – негодовала Инга Львовна.
– Валерия добрая девочка… – начала я, но учительница перебила «тетю из Парижа»:
– Страшно неаккуратно, кругом потеки клея, жуки прикреплены криво, а одна из бабочек вообще наклеена вниз головой.
Я опешила, а Инга Львовна преспокойно вещала дальше:
– Говорила уже, мы к Лере относимся по-особому, любим ее, но гербарии будет смотреть городская комиссия, и что?
– И что? – эхом отозвалась я.
– Некрасиво! – всплеснула руками Инга Львовна – Хаос! Ладно, паук! Но при чем тут божья коровка?
– Действительно, – пробубнила я.
– В огороде бузина, в Киеве тетка! – возмущалась училка.
– Дядька, – поправила я ее.
– Забирайте гербарий домой, и пусть Лера его быстро переделает, – велела преподавательница. – Неровен час, комиссия придет, стыда не оберемся! Двенадцать лет, а она клеем пользоваться не научилась. Времени даю до завтра.
– Сейчас декабрь, – напомнила я.
– И что?
– Где растения взять? И насекомых? Хотя лучше, наверное, обойтись без трупов, – высказалась я.
– Мне абсолютно все равно, где Лера найдет листья для гербария, – решительно заявила Инга Львовна. – Пусть цветочные горшки обдерет. А насчет насекомых… У вас тараканы есть?
– Как у всех, – пожала я плечами, – наверное, живут на кухне.
– Очень хорошо, – похвалила училка, – пусть поймает парочку и приклеит, еще несколько мух добавит, думаю, замечательно получится.
Ксения хихикнула.
– А еще лучше, если ты сама сделаешь за сестру задание, – прищурилась Инга Львовна и посмотрела на меня. – Вот сколько я работаю с детьми, столько поражаюсь. Могут у собаки родиться котята? Или чтобы у двух Полканов сначала появился щенок, а потом жеребенок?
– Маловероятно, – осторожно ответила я.
В принципе Инга Львовна права. У двух Полканов вообще ничего не получится по той причине, что оба Полкана кобели! В процессе деторождения непременно должна участвовать хоть одна Жучка.
– А Ксения с сестрой полярно разные, – философствовала Инга Львовна, – совершенно не похожи. Старшая сестра была гордостью школы. Уж как Зинаида Ефимовна ни старалась, не смогла медаль у нее отнять, стопроцентные знания по всем предметам! Идеальное поведение! А Лера? Похоже, ей вообще ума не досталось! Ксюша, собери сестре гербарий! Делай основной упор на аккуратность! Чтобы было чисто! И с полями! Ты поняла?
– Сделать аккуратно гербарий и завтра сдать, – покорно буркнула Ксения.
– Отлично! – похвалила Инга Львовна. – Я лишний раз сейчас убедилась, как вы непохожи! И внешне, кстати, тоже! Земля и небо! Ты умная, темноволосая, уж прости, не очень красивая. А Валерия тупая блондинка, зато глаз от нее не оторвать, как хороша. Они с мамой одно лицо, а ты, наверное, в папу? Я никогда с вашим отцом не встречалась.
Закончив беседу с Ингой Львовной, мы пошли к метро, у входа в подземку Ксюша схватила меня за руку.
– Инга верно сказала. Мы с Леркой абсолютно не похожи друг на друга. Я отчего-то никогда не заморачивалась на эту тему, и лишь сейчас призадумалась, ну как же так вышло? Валерка и впрямь копия Ирки. От матери ее отличает только рост, в свои двенадцать сестра вымахала за метр семьдесят. Если дело и дальше так пойдет, к двадцати годам она перерастет Останкинскую телебашню. Я же невысокая, крепко сбитая шатенка с карими глазами и смуглой кожей. При каком раскладе у людей с голубой радужкой мог появиться младенец с очами цвета шоколада? Нет, в принципе это возможно. Я гомозиготная по рецессивному признаку, оцениваешь мои знания? Не зря слушаю лекции в институте. Но в нашем с Лерой случае много других странностей. Ни Петька, ни Ирка особыми умственными способностями не отличаются, младшая дочь им под стать. Она практически не обучаема и не дрессируема, как страус. А я получила золотую медаль и легко поступила в вуз. Если же вспомнить папку, найденную в красивом портфеле, и лежащую в ней справочку о смерти Ксении Королевой, то становится ясно: я вовсе не я. Вернее, я это я, но я не Ксюша Королева. Понятно объяснила? Ирка с Петькой не имеют ничего общего со мной. Вот почему они так раздражают меня, а я их! Вот по какой причине мамашка не любит старшую дочь. Впрочем, мамахен и ради Лерки лишний раз не чихнет.
