— М-да? — Алина Владимировна внимательно noсмотрела на дочь. — Странный гражданин.
— Нет, не странный. Приятный и милый. Почему-то он мне чрезвычайно понравился. А его обещание — шутка, игра. В контексте нашей беседы это звучало вполне естественно. Так, конечно, кажется большой глупостью.
— А… Ну, побежали дальше, доча?
— Побежали, — вздохнула Лиза. — По магазинам больше не пойду. Надоело! — безапелляционно заявила она.
Свежий весенний ветер играл концами яркого шарфа, обдавал холодком голые Лизины шею, плечи, руки. Она провела ладонью по плечу, отмеченному легким прикосновением таинственного незнакомца, и ей стало грустно. Судьба часто навязывает совершенно ненужные и утомительные знакомства. А люди, с которыми хотелось бы дружить, общаться и говорить часами, проходят мимо и растворяются в неизвестности.
— Он очень спокойный мальчик, — неуверенно говорила Мария Здоровякина [1] даме, претендующей на роль гувернантки для ее маленького сына. — Я бы даже сказала — флегматичный. Инертный. Склонный к аутизму. Потенциальная нянька с недоверием смотрела на Эдика. Тот сидел на диване, предъявленный к осмотру, нарядный и прилизанный, и усиленно таращил голубые глаза, пытаясь соответствовать образу идеального ребенка. Надо сказать, что сидеть неподвижно ему было невероятно трудно. Но он старался ради бедной мамули.
— У вас прохладно. На улице ужасный зной, просто какое-то августовское пекло. Да, кондиционер — отличная вещь, — удовлетворенно заметила дама. Пока это была единственная деталь, понравившаяся ей в квартире Здоровякиных (все остальное, включая обитателей, не радовало строгую женщину).
— Да. У нас кондиционер. И масса прочих удобств. Ваши функции в техническом плане будут максимально облегчены.
— Сколько ему? — осведомилась Татьяна Анатольевна.
— Новый, недавно установили.
— Кого установили? — не поняла Татьяна Анатольевна.
— Новый кондиционер. «Самсунг».
— Я про ребенка спрашиваю! — воскликнула нянька, очевидно, поражаясь тупости мамаши.
— Ах, про Эдика… Ему год и три. Очень самостоятельный малыш. У вас с ним не будет никаких хлопот. Своевременно пользуется горшком. Спит днем два-три часа. Сам ест. На прогулке больше всего любит сидеть на скамейке. Беготня по лужам — не для него.
«О ком это? — меланхолично подумал Эдик. Его мысли, конечно, еще не имели четкой формы предложений, но суть угадывалась. — Кто спит днем два-три часа? Неужели я?»
— Если он такой спокойный, и вы не работаете, то зачем же вам нянька? — подозрительно спросила Татьяна Анатольевна.
— В том-то и дело, что я работаю! — горячо возразила Маша. — Видите, компьютер? Я день и ночь занята у клавиатуры.
— И ваш суперспокойный, флегматичный ребенок вам мешает? — саркастически усмехнулась претендентка.
— Все дело в том, что он тоже активно интересуется техникой, — вздохнула Маша. (Последний игровой эпизод с участием Эдика и сканера стоил сканеру жизни. Исследователь-испытатель отделался легким испугом.)
Марии приходилось быть весьма терпеливой с Татьяной Анатольевной, так как это была восьмая по счету беби-ситтер, приглашенная в дом. Семь предыдущих бесславно сбежали. Никто не выдерживал и пары недель в обществе веселого здоровякинского потомства. Кроме того, мало кто хотел нянчиться с младенцем в присутствии матери. Все Мэри Поппинс, как одна, желали иметь малютку в полновластном распоряжении, и наличие в доме Маши (пусть и закрывшейся в комнате с компьютером) мешало им слиться в воспитательном экстазе с вверенным материалом.
— А у вас еще и кошки? — недовольно посмотрела Татьяна Анатольевна на котенка, заглянувшего в комнату. Кот имел вид затравленного, психически нестабильного существа.
При виде мишени Эдик встрепенулся, его голубые глазки плотоядно сверкнули, ресницы-опахала дрогнули. Детеныш дернулся в сторону животного, но строгий взгляд матери пригвоздил его к дивану. Кот, уловив движение Эдика, быстро смылся из комнаты.
— Коты временно! — закричала Маша. — Понимаете, друг мужа… Кошка друга мужа… В общем, у него кошка рожает и рожает…
Тут Мария остановилась, задумалась и потом нервно хихикнула. Ей пришло на ум сравнение себя самой с этой беспрестанно рожающей кошкой, окруженной подвижными, вездесущими и всепроникающими детьми.
Татьяна Анатольевна с опаской покосилась на Машу. Маша поймала ее взгляд, представила, как выглядит в глазах гувернантки — странноватая, дерганая, нервно хихикающая мамаша, — и прыснула еще раз. Эдик тоже засмеялся. За компанию.
— … В общем, кошка рожает, а он не знает, куда девать котят. Нам подкинул двоих. Одного зовут Микрочип, другого — Мегабайт. Но мы, конечно же, их кому-нибудь отдадим. Пристроим. Не волнуйтесь!
— Котят надо топить. Или усыплять, — твердо, с металлом в голосе произнесла Татьяна Анатольевна.
Маша вздрогнула. Учитывая, что мадам имела тридцатилетний педагогический стаж, подобная категоричность была вполне объяснима.
— Ладно. Вы меня уговорили. Хотя… Конечно, с моим опытом и рекомендациями я бы подыскала место получше. Без котов. И с более солидной оплатой.
— Отлично! — обрадовалась Маша. О деньгах не беспокойтесь. Прибавим, если что. Единственно… Я вам еще не сказала…
— Что?
— Эдик у меня не один…
— Правда?
— У меня есть еще сын… — замялась Маша, не зная, как продолжить.
Татьяна Анатольевна поджала губы.
— Вернее, два. Да. Да, еще два ребенка, — определилась, наконец, с количеством детей Мария. — Близнецы. Леша и Антоша.
Татьяна Анатольевна и вовсе нахмурила брови:
— Итого, три штуки, — холодно резюмировала она.
— Но они ходят в детский сад! — заверила Маша. — Они все время ходят в садик! Они так любят туда ходить! Просто удивительно, как любят! Они в восторге от него!
— Речь вообще-то вначале шла об одном ребенке — заметила Татьяна Анатольевна ледяным тоном. Повеяло стужей, морозом.
— Да, так оно и есть! — страстно закивала головой Мата. — Близнецов вы не увидите. Я их и сама редко вижу…
— Ладно — хмыкнула Татьяна Анатольевна. — Я остаюсь.
Мария вздохнула, как человек, выполнивший непосильную, тяжелую работу. Новоиспеченная нянька обернулась к Эдику, протянула к нему руки, приглашая малыша в мягкие объятия 54-го размера, и заворковала профессионально нежным, умильным голоском:
— Ну, иди ко мне, холосый, лапусечка-холосусечка моя ненаглядная!
Эдик внимательно осмотрел очередную предложенную ему на растерзание миссис и загадочно улыбнулся…
В офисе московского представительства французской компании «ДеГрос» витало настроение переезда. Файлы с документами, сваленные беспорядочными кучами на столах, выпотрошенные шкафы, покрасневшие от натуги машинки для уничтожения бумаг. Через пару недель представительство закрывалось. Сотрудники-французы собирались домой, москвичи подыскивали новые места работы.
Еще месяц назад Лариса Бояринова расценила бы факт закрытия фирмы как новое подтверждение собственной фатальной неудачливости. Она проработала переводчицей в московском офисе «ДеГрос» год. Ей стоило невероятных усилий попасть в престижную стабильную фирму, и Лариса дорожила местом. Бесплатные обеды, поездки, стажировки, подарки, тренинги, презентации… А размер вознаграждения, вручаемого каждые две недели в голубом конверте, имел непревзойденный стимулирующий эффект.
Теперь «лавочка» закрылась, нужно было суетиться, рассылать резюме, бегать на собеседования. Ничего хорошего. И всего месяц назад Лариса сказала бы: «Мне опять не повезло! Мне никогда не везет! Я знала, что так случится…» Она привыкла считать себя закоренелой неудачницей.
В двадцать два года она простилась с мыслью, что можно достичь больших высот в плане профессиональной компетенции, в двадцать пять — бесславно капитулировала в борьбе с лишними тринадцатью килограммами, в двадцать семь — похоронила идею об удачном замужестве. В двадцать восемь, получив уведомление о закрытии офиса «ДеГрос», Лариса самозабвенно предалась бы депрессии, если бы… Если бы в ее жизни не произошло событие.
Три недели назад из интернетовских джунглей, из миганий модема и напряженного потрескивания «Пентиума» возник Он — долгожданный и вымечтанный. Все предыдущие попытки найти бой-френда через Сеть оканчивались горьким разочарованием. И теперь Лариса до последнего не верила в удачу, боялась, что встреча с реальным Олегом разрушит пленительный, придуманный образ.
На свидание пришел… приехал… — нет, не на сверкающем мордатом автомобиле, а на метро — обыкновенный парень в белой футболке и джинсах «Магнет». Широкоплечий автослесарь с ясным синим взором, лучезарный, темноволосый. Легкий запах лосьона после бритья смешивался с запахом бензина. Отличный двадцатипятилетний мужик, крепкий, как молодой буйвол, и простой, как пакетик чипсов, надежный, с выпуклыми бицепсами-трицепсами, загорелый. Твердой рукой с въевшимся в капиллярную сеточку пальцев мазутом Олег протянул Ларисе букет из чайных роз.
